В следующие полчаса они мирно попивали вино и болтали о пустяках. Мунго не спускал глаз с кузины, наблюдая за ее медленно бледнеющим лицом и ожидая, когда начнется недомогание.
Внезапно Лавиния схватилась за живот, словно ей стало плохо.
— Кузен, мне что-то нехорошо, — сдавленно проговорила она. — Будь добр, позови мою камеристку.
Изо всех сил сдерживая ликование, Мунго тут же вскочил на ноги.
— О, конечно, позову. И сейчас же приведу к тебе королевского лекаря.
Когда он проходил мимо, она схватила его за руку и с тревогой спросила:
— Послушай, а ты не думаешь, что эта Макартур и в самом деле ведьма?
— Не знаю, — пожав плечами, ответил Мунго. — Но я уверен, что лекарь короля поможет тебе.
А в противоположном крыле дворца, отделенном от комнаты Лавинии лабиринтом узких темных коридоров, в своей комнате, перед камином, сидел в кресле Гордон Кэмпбел. Он сидел, боясь пошевелиться. Роберта, уже одетая в ночную рубашку и халат, уютно устроилась у него на коленях, положив голову ему на плечо. Совершенно измученная, она задремала, пока они говорили о будущем ребенке, и Гордону было жаль ее будить, чтобы отнести в постель.
Он взглянул на мирное выражение ее лица. Его жена действительно была ангелом, несмотря на то, что обладала совсем не ангельской привычкой выхватывать по любому поводу и в самые неподходящие моменты кинжал. Хайлендский ангел с бесовским характером. Вот кем, в сущности, она была. Но, несмотря на долгие годы печали и одиночества, у Роберты было щедрое сердце и способность любить, которой хватило бы на десяток других женщин.
Без всякого сомнения, ни одна другая женщина на свете не приняла бы его внебрачных детей — Дункана и Гэвина — так просто и безоговорочно, как она. Гордон знал, что она мучается из-за того, что он ни разу не сказал ей о своей любви, и он решил, что должен наконец это сделать. Даже если после этого она и попытается управлять им, используя его нежные чувства к ней.
Роберта приняла его незаконнорожденных детей, она призналась ему в любви, она носит в своем чреве его ребенка, и он обязан сказать ей те слова, которые она так жаждет услышать…
«Я люблю тебя».
Бум! Бум! Бум!.. — раздался тяжелый стук в дверь. Роберта мгновенно проснулась и бросила на мужа испуганный взгляд. Гордон пожал плечами и покачал головой.
Снова раздался настойчивый стук в дверь.
— Открывай, Инверэри, — приказал чей-то голос. — По приказу его величества, я требую, чтобы ты открыл дверь.
— Одну минуту, — отозвался Гордон, помогая Роберте встать с его колен.
— Неужели меня арестуют за то, что я обнажила кинжал в присутствии короля? — спросила она, нервно потирая родимое пятно на руке.
Гордон поцеловал ее в лоб и успокоил:
— Ты думаешь, я позволю Якову так поступить с моей женой?
В ответ она неуверенно улыбнулась и покачала головой.
Гордон пересек комнату, отпер дверь и резко распахнул ее. В коридоре стояли пять человек из личной охраны короля.
— Чего вы хотите? — требовательно спросил он.
— Мы должны проводить вас и вашу жену к королю, — был ответ.
Гордон оглянулся на Роберту, потом снова посмотрел на офицера.
— Моя жена уже переоделась ко сну, — сказал он. — Вы можете подождать, пока она наденет платье?
— Нет, — твердо ответил офицер. — Она должна явиться немедленно.
— Я приведу ее, — коротко кивнув, сказал Гордон. Поворачиваясь к жене, он мысленно пожалел, что они покинули Арджил.
— Не торопись, — сказал он, заметив ее бледное лицо и закутывая ее плечи шалью. — Временами Яков любит устраивать драматические сцены. Эту привычку он унаследовал от матери. Ты веришь, что я защищу тебя и договорюсь с ним?
Роберта только кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
Обняв ее за плечи, словно защищая от всего света, Гордон повел жену к двери. Он чувствовал, как она вся дрожит от страха, и проклял себя за то, что взял ее с собой в Эдинбург. Если бы только он знал тогда, какие опасности подстерегают их в Холируде! Ну что ж, сделанного уже не вернешь. А задним умом все крепки.
Как только они вошли в покои короля, Гордон сразу почувствовал, что опасения его были не напрасны. Все, кто присутствовал на ужине, за исключением Лавинии Керр, снова собрались в этой комнате. Рядом с королем стоял Мунго Маккинон.
Гордон украдкой бросил вопросительный взгляд на графа Босуэла, и тот едва заметно поморщился, показывая этим, что дела плохи. Переведя взгляд на английских посланников, Талбота и Дебре, Гордон увидел, что у них тоже был расстроенный вид.
Чувствуя, как все внутри у него напряглось от беспокойства, он все же ободряюще сжал руку жене. Вместе они направились к возвышению, на котором стоял король, но Яков остановил их.
— Оставайтесь там, — приказал он, делая предостерегающий жест рукой.
Гордон мгновенно остановился. Заметив тонкую нитку слюны, вытекающую из королевского рта, он почтительно спросил:
— Ваше величество выслушает меня?
— Нет, — холодно и резко бросил кврянь — Маккинон, выйди вперед и повтори свое обвинение.
Мунго сделал несколько шагов, остановился в двух-трех футах от Гордона и Роберты. Они слегка отпрянули от него. В первый раз Гордон заметил неприкрытую ненависть, с которой его друг смотрел на Роберту.
— Горди, я весьма сожалею об этом, — начал Мунго, бросив на него холодный и строгий взгляд. — Но проклятие твоей жены поразило Ливи. Она от этого проклятия заболела… Сейчас собственный лекарь его величества лечит ее.
— Не говори чепухи! — отрезал Гордон, не в силах поверить в то, что услышал. Он перевел взгляд на короля, чтобы выступить в защиту жены.
Но в это мгновение Мунго протянул руку и схватил Роберту за запястье. Она вскрикнула и попыталась освободиться.
— Роберта Макартур — ведьма! Она носит на руке дьявольскую отметину! — закричал Мунго, подняв ее руку так, чтобы видно было всем.
Все в комнате, за исключением Босуэла и английских посланников, попятились от этого неприятного зрелища. Словно боясь заразиться ужасной болезнью, многие из них, и мужчины, и женщины, быстро перекрестились.
— Черт побери, да я убью тебя! — зарычал Гордон, бросаясь на Мунго. Он повалил его на пол и вне себя от ярости схватил за горло, пытаясь задушить.
— Прекратите! — заорал Яков, брызгая слюной. — Остановитесь, я вам говорю!..
Но Гордон словно не слышал королевского приказа, с яростными проклятиями сжимая горло извивающегося на полу Маккинона.
В конце концов потребовались усилия трех мухчив, чтобы спасти от него Мунго. Босуэл, Талбот и Дебре с трудом оттащили разъяренного Гордона от его бывшего друга.
