Ей хотелось поскорее забыть обо всем. На берегу она сказала, что это не имеет значения, но, увы, это было не так. Хотя прошло уже много времени, узнав о предательстве Бена, она почувствовала сильную боль. Но ревности к тем женщинам она, как ни странно, не испытывала. С другой стороны, Энн твердо знала: если бы Алекс ей изменил, то она обезумела бы от гнева, стала бы настоящей фурией. Бен заполнял ее жизнь, тогда как Алекс сжигал ее всю без остатка.
Какая ирония! Брак с Беном казался ей всегда идеальным, и напротив, все, что касалось ее отношений с Алексом, вызывало у нее сомнения… Теперь выяснилось, что она доверяла не тому, кто заслуживал ее доверие.
В следующий уик-энд Лидия и Джордж снова гостили в «Кортниз». Джордж сделал Алексу какое-то деловое предложение, заинтересовавшее его, так что в последние несколько недель Энн, к своему удовольствию, встречалась с подругой особенно часто.
После ленча мужчины, уединившись в кабинете Алекса, изучали какие-то бумаги и без конца звонили по телефону, а женщины отдыхали у бассейна.
Этот бассейн был последним увлечением Алекса и заменил прежний, находившийся на открытом воздухе. Новый помещался в специальной постройке, стены и крыша которой в хорошую погоду, как в этот день, автоматически убирались. Начавшийся уик-энд обещал быть очень приятным.
Подруги растянулись в шезлонгах. Рядом с Лидией стоял бокал с охлажденным вином, а Энн пила апельсиновый сок.
— Как поживает Фей? Она сегодня здесь? — спросила Лидия.
— Нет. Она то приезжает, то уезжает. Фей сейчас влюблена, — ответила Энн.
— Правда? В кого? Расскажи мне все!
— В Найджела, помощника Алекса. По правде сказать, я думала сперва, что она ведет свою обычную игру, но так было до того случая со взломом. До нее вдруг дошло, что она его любит.
— А ты одобряешь ее выбор? Я хочу сказать, мне кажется, он немного… — Лидия неопределенно помахала рукой.
— Слабохарактерный? Нет, Лидия, после той ночи я так не считаю. Знаешь, это было как в кино, когда комический персонаж вдруг перевоплощается в супермена, — со смехом пояснила Энн. — С тех пор всем пришлось изменить свое мнение о Найджеле, в том числе и Фей. Он очень ей подходит. Благодаря его мягкости и внимательному отношению она стала гораздо спокойнее. Мне кажется, она впервые в жизни не боится, что ее бросят или обманут.
— В таком случае это хорошая новость! А как ты думаешь, Найджел сейчас с ней в Лондоне? — осведомилась Лидия: ей всегда нужно было знать все подробности.
— Должно быть. Я никогда не решилась бы спросить. Фей до смешного оберегает свою личную жизнь.
Лидия поднялась, чтобы наполнить свой бокал, и лениво посмотрела на Робина, нырявшего в дальнем конце бассейна. Она уже отпустила несколько замечаний о его прекрасной мускулистой фигуре, на которой сверкали капельки воды, когда он по лесенке поднимался на вышку. Ее восхищенные взгляды не ускользнули от Робина, и его прыжки в воду становились все более сложными и замысловатыми.
— Не следовало его матери называть мальчика с такой фигурой Робином, — протянула Лидия. — Это напомнило мне капитана нашей хоккейной команды в школе. У этой девочки ноги были как два пивных бочонка, а звали ее Уиллоу — Ивой, что вряд ли было подходящим для нее именем. — Она расхохоталась. — А каким образом это роскошное тело появилось в твоей жизни? Я-то думала, что Алекс с его дикой ревностью держит тебя в узде!
— Предполагается, что Робин — мой телохранитель и должен меня защищать, если кому-нибудь придет в голову меня похитить. Однако в тот единственный раз, когда он мне был действительно нужен, он находился в каком-то спортивном центре, наращивая мускулы. — Энн засмеялась. — В действительности же он докладывает Алексу обо всем, что я делаю, где бываю, с кем разговариваю и даже, кажется, на что трачу деньги.
— Энн, ты шутишь! — От удивления Лидия села. — Да это просто викторианские нравы!
— Увы, такова плата за «дикую ревность» Алекса, как ты выразилась. Бедненький, он не может не ревновать! Я тоже ревную его и понимаю, что он переживает.
— Да, конечно… но приставить к тебе соглядатая — это уж слишком!
— Знаю. Ты послушала бы, что Фей говорит по этому поводу: «он обращается с тобой как с рабыней», и так далее, и тому подобное. — Энн подняла глаза к небу. — Но так как я не собираюсь сбежать от него, а ему так спокойнее… — Она пожала плечами. — Я примирилась с тем, что Робин все время где-то рядом. Меня его присутствие не настолько раздражает, чтобы затевать из-за этого ссору.
— Ничего не понимаю! Если он так ревнив, то почему обратился к такому красавцу, как Робин? Это значит самому напрашиваться на неприятности!
Энн почти истерически захохотала.
— О, Лидия, я думала, ты такая современная, что от твоего орлиного взора ничто не может ускользнуть. Робин — голубой, вот почему Алекс приставил его ко мне. Я с ним в полной сохранности, как в банке!
— Ты шутишь! Значит, он сумел меня провести! Я хочу сказать — такой мужественный парень, который к тому же старается понравиться женщинам! Взгляни-ка на него. — Лидия многозначительно улыбнулась Робину, и он немедленно сделал двойное сальто с самого верха вышки. Лидия отпила глоток вина. — Но вот что я тебе скажу: Алекс бросает деньги на ветер. За тобой не нужно присматривать. Я никогда не встречала более преданной жены, чем ты, Энн.
— А ты знала, что Бен мне изменял? — спросила вдруг Энн.
Лидия едва не захлебнулась.
— Странный вопрос! — сказала она, вытирая брызги вина с бикини.
— Я серьезно спрашиваю, Лидия. Ты знала? Отвечай, не бойся! Мне уже все известно.
— А кто тебе сказал? — подозрительно спросила Лидия.
— Алекс. Он приложил немало усилий, чтобы собрать все сведения о Бене, и это ему удалось. Он мне и рассказал.
— Да, я знала, — проговорила Лидия после небольшой паузы.
— И тебе ни разу не пришло в голову рассказать об этом мне?
— Энн, дорогая, кому хочется услышать, что говорят люди о твоей семейной жизни! А ты бы мне поверила? Это могло нас рассорить!
— Ты, вероятно, права. Но после разговора с Алексом я чувствую себя такой дурой! Все знали, кроме меня.
— Когда Бен умер, а ты так горевала — мне казалось, что ты никогда не успокоишься, — я раза два собиралась тебе рассказать, но потом подумала: а может, это только усилит твое горе? Никогда ведь не знаешь… Во второй раз я почти уже решилась открыть тебе глаза, когда ты начала встречаться с Алексом и все распространялась о своем чувстве вины. И опять усомнилась, стоит ли ворошить прошлое. Ты могла рассердиться на нас за молчание, могла вообще перестать верить кому бы то ни было и расстаться с Алексом… Короче говоря, я передумала.
