— Полагаю, вы уже привыкли к жизни в Кингскоте, мисс Дивайн? — спросил Габриель.
— У меня же нет выбора, не так ли, мистер Доннели? — отрывисто произнесла девушка, не глядя на него. Она посмотрела на Эдну. — Прошу прощения. Я сегодня не голодна и хотела бы лечь спать пораньше.
— Хорошо, милая, — огорчилась Эдна.
Сара поднялась из-за стола и, войдя в свою комнату, закрыла за собой дверь. Она почувствовала едва заметное презрение со стороны Габриеля, и это разозлило ее. Сара подозревала, что смотритель, вероятно, влюбился в настоящую Амелию, и это означало, что он наверняка обвиняет ее, Сару, в том, что его возлюбленная вынуждена работать на Эвана. Сара только надеялась, что Габриель не обратится к тюремному начальству, чтобы узнать, не произошла ли ошибка. Ведь он писал об этом в письме.
Эдна решила, что у нее нет выбора, она должна быть откровенной с Габриелем, рассказать Чарльтону о том, что в письме, которое прислал Габриель их подопечной, он интересовался, не ошиблась ли Амелия, назвав вторую спасенную девушку Сарой Джонс.
— Пожалуйста, извините Амелию, Габриель. Она переживает, что теперь рядом с нами живет осужденная, — тихо начала Эдна. — Она рассказала мне о письме, в котором вы спрашивали о мисс Джонс. — Эдна взглянула на мужа, который удивленно смотрел на нее. — Она рассказала мне только сегодня днем, дорогой. — Эдна снова обратилась к Габриелю. — Вы знаете, она обвиняет мисс Джонс в смерти своей попутчицы.
— Мисс Джонс винит сама себя, хотя и не помнит, что случилось на корабле, — ответил Габриель. — Она ничего не помнит о себе до того, как прибыла на Кенгуру-Айленд. Мисс Джонс ужасно переживает по этому поводу.
— Не могу представить, как это — потерять память, — проговорила Эдна, — но наша бедная Амелия лишилась гораздо большего. — Эдна вспомнила об отвратительной истории с Брайаном Хаксвеллом. — Думаю, горе девочки, потерявшей семью, слилось с болью утраты ее попутчицы, Люси. Я знаю, что ей нужно кого-то обвинить, но поскольку она не может обвинять дерево за то, что оно упало на экипаж с ее семьей, единственным подходящим человеком остается мисс Джонс.
— Вы думаете, что ее возмущение и обида со временем утихнут? — спросил Габриель.
— Даже не представляю. Мы с Чарльтоном совершенно ничего не знали о смерти Люси до сегодняшнего дня. Знай мы об этом, мы дважды подумали бы о том, чтобы предложить Эвану снять Фейт-Коттедж.
— Эван был в отчаянном положении, Эдна, — напомнил Чарльтон. — Я беспокоюсь за Амелию, но у Эвана шестеро детей. Уверен, со временем мы поможем Амелии пережить ее горе. А пока она и мисс Джонс не должны встречаться.
Это был длинный день, дети устали. Поев холодного мяса и хлеба, которые принесла Полли, они отправились спать. Амелия тоже очень устала. Она с трудом боролась со сном, так как хотела дождаться Габриеля.
Габриель сказал Лэнсу, что собирается проверить детей Финнли.
— Сейчас? — воскликнул Лэнс. — Они наверняка спят.
— Возможно, но я хочу убедиться, что все в порядке. — Казалось, Лэнс был удивлен, и Габриель решил, что нужны дальнейшие объяснения. — Самые маленькие могут испугаться незнакомого дома, а Эвана нет. Я пообещал ему, что присмотрю за ними, иди домой. Я скоро приду.
— Хорошо. — Лэнс понимал, что Габриель должен присматривать за детьми, пока нет Эвана, но Лэнс был совсем не уверен, что работница Эвана, о которой говорила его мать, одобрит его визит. Было не так поздно, но она наверняка устала после такого утомительного путешествия и хлопот по обустройству на новом месте.
— Как прошел вечер? — спросила Амелия, когда Габриель вошел. Она давно мечтала оказаться на кровати под одеялом, но была рада видеть его.
— Все прошло… очень мило, — ответил Габриель дипломатично.
Амелия почувствовала, что он что-то скрывает.
— Мисс Дивайн что-то говорила обо мне?
— Нет, — ответил Габриель.
— Вы уверены?
— Вообще-то она ушла из-за стола, даже не доев суп. Сказала, что не голодна.
Когда стало ясно, что Габриель больше ничего не добавит, Амелия позволила высказать свои догадки.
— Вы поверили ей, или вы думаете, что она чувствует неловкость из-за письма?
— Я… — Габриель колебался. Потом решил, что лучше все рассказать. — В письме она четко дала понять, как относится к тому, что случилось на корабле, так что не стоит удивляться, если мисс Дивайн будет недовольна, что вы поселились рядом.
Амелия с трудом сдержалась, чтобы не всхлипнуть.
— Вы правы. Она не простит меня в ближайшем будущем, если вообще когда-нибудь простит. Я знаю, Габриель.
— По всей видимости, мисс Дивайн рассказала о содержании писем, которыми мы обменялись, сегодня днем, так как Чарльтон Эшби был совершенно не в курсе дела. Эдна считает, что Амелии некого винить в смерти ее семьи, так как это был несчастный случай, поэтому вы стали для нее мишенью, объектом, на который можно излить всю обиду и злость. Возможно, будет лучше, если вы будете избегать встречи с ней. Со временем все может измениться. Эшби говорят, что сделают все, чтобы помочь пережить ей эти страдания.
— Габриель, мне не скрыться ни от того, что совершила, ни от мисс Дивайн. Если она хочет что-то мне сказать, мне придется это выслушать.
— Знаете ли вы, как я восхищаюсь вашим мужеством, Сара? — Сердце Габриеля наполнилось нежностью.
— Я совсем не тот человек, кем следует восхищаться, Габриель, Совершенно не тот. Но я смирилась с тем, что не могу изменить прошлое, и потому мне приходится думать о своем будущем. Пока не кончился срок моего заключения, я сделаю все, чтобы помогать Эвану и его детям. А потом… — Амелия улыбнулась, подумав, какое совместное будущее может ждать их.
— А потом, — проговорил Габриель, — если вы согласитесь выйти за меня замуж, впереди у нас будет вся жизнь. — Он привлек Амелию к себе и нежно поцеловал.
Следующим утром Амелия кормила кур, а Сисси тем временем собирала яйца. Младшие дети весело играли неподалеку. Уголком глаза Амелия заметила какую-то фигуру во дворе дома Эшби. Сначала она подумала, что это Полли. Амелия повернулась, чтобы помахать ей рукой, но потом увидела, что это подопечная Эшби. Девушка неловко опустила руку.
В этот момент Сара тоже заметила ее. Несколько мгновений она глазела на Амелию, затем резко развернулась и быстро направилась в дом.
Амелия не сильно удивилась такому поведению мисс Дивайн, но это заставило ее вспомнить о письме, о том, как ее описали в нем. Чувство вины снова закралось в ее душу. Амелия задумалась о том, неужели страх утонуть заставил ее поступить так гнусно? Если бы она только могла вспомнить те обстоятельства! Амелия постаралась вспомнить, но у нее тут же заболела голова.
