Мишель Смарт
Своенравная невеста
Michelle Smart
THE GREEK’S PREGNANT BRIDE
Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.
Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
© 2015 by Harlequin Books S. A.
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
* * *
Кристиан Маркос опрокинул в рот остатки шампанского и тут же вновь наполнил бокал.
Он с самого начала знал, что ему предстоит тяжелый день, но не представлял, что он окажется настолько мучительным.
И теперь, стоя рядом с лучшим другом в этот самый счастливый день его жизни, он невольно чувствовал себя предателем.
Пока Рокко обменивался клятвами с невестой, Кристиан то и дело бросал на Алессандру недвусмысленные взгляды.
Он все еще пытался бороться.
Алессандра Монделли, маленькая сестренка Рокко, была очаровательной девчушкой – и вот теперь превратилась в женщину невероятной красоты. Но она была единственной женщиной в мире, надеяться на обладание которой он не имел права.
Вернее, не должен был иметь.
На ней было длинное розовато-лиловое шелковое платье без рукавов. Блестящие темно-каштановые волосы были убраны сзади в тугой пучок. Солнце бросало отблески на золотистую кожу. Кристиану казалось, что подружка невесты затмевает всех присутствующих, включая саму новобрачную – знаменитую супермодель.
В последний раз он видел Алессандру в коротком кружевном платье кремового цвета, расшитом черным бисером, и в черных туфлях на столь высоких каблуках, что он искренне не понимал: как она может на них ходить? Тем не менее она двигалась грациозно, и ее восхитительные бедра покачивались при каждом шаге. Если быть точным, это был последний раз, когда он видел ее одетой. После этого была еще одна встреча – тогда она, обнаженная, лежала, укрывшись покрывалом, на кровати в собственной квартире.
Из восхитительного сада жених с невестой и гости переместились в бальную залу на вилле Монделли на берегу озера Комо. Торжественный ужин закончился, вот-вот должно было начаться настоящее веселье. Кристиан кое-как произнес традиционную речь свидетеля, ухитрившись вызвать смешки в зале. Особенно веселились Стефан и Зайед, уговорившие его заменить написанную им речь их собственной, более сдержанной версией. Его работа на сегодня была окончена. Но он не чувствовал себя свободным, а, напротив, сидел как на иголках, ожидая начала танцев.
Подающая надежды американская старлетка не сводила с него глаз. Ее тело было само совершенство. Еще шесть недель назад он не заставил бы ее долго ждать. Или наслаждался бы обществом какой-нибудь другой из множества великолепных женщин, явившихся на эту, как ее называли, «свадьбу столетия». Здесь были супермодели, певицы, манекенщицы, рекламирующие нижнее белье… Совсем недавно он ощущал бы себя здесь ребенком, забытым в магазине сладостей.
Теперь же он чувствовал себя словно больной диабетом, запертый в кондитерской. Ни одна из красоток не привлекала его.
Кроме одной. Той, на которую он не имел права.
Как он дошел до такой жизни? Всю жизнь он менял партнерш как перчатки и вот теперь, встретив Алессандру, потерял контроль над собой.
Может, все дело было в шампанском? Нет, все-таки проблема крылась в нем самом.
Алессандра казалась легкой добычей. Она очень страдала после смерти деда, растившего ее с детских лет и похороненного всего за пару недель до случившегося, хотя и старалась скрыть свои чувства.
Кристиан заскочил во всемирно известный дом моде лей «Монделли» по пути из Гонконга, собираясь позвать Рокко на ночной кутеж или на совместный уик-энд на яхте его итальянского друга. Но Рокко, как оказалось, был в Нью-Йорке. Зато он наткнулся на Алессандру, которая упросила его пригласить ее вместо брата. В обычных обстоятельствах он нашел бы способ отказаться и, вернувшись на борт своего частного самолета, продолжил бы свой путь в Афины. Но в прекрасных золотисто-карих глазах девушки пылала мольба, и он согласился. Он помнил, как она едва держалась на ногах во время похорон.
В начале вечера Кристиан и помыслить не мог, что они закончат его в постели.
Женщины регулярно появлялись в его жизни, чтобы вскоре исчезнуть. Но Алессандру он никак не мог забыть. Он изо всех сил старался выкинуть ее из головы. Он чувствовал себя виноватым. Пускай она первой потянулась к нему с поцелуем, который закончился ночью любви, и все же вина за произошедшее целиком лежала на нем.
Он должен был проявить непреклонность.
Теперь, шесть недель спустя, он прибыл на озеро Комо в уверенности, что наконец сможет без проблем находиться в ее обществе. Но стоило ему бросить на нее взгляд, и чувство вины вновь принялось глодать его. До сих пор они обменялись лишь несколькими светскими фразами – но теперь им предстоял совместный танец.
Нравится ему это или нет, он еще раз будет держать ее в объятиях.
Музыканты только разогревались, когда Стефан обратился к нему с какой-то фразой. В тот же момент Кристиан заметил, как Оливия, склонившись к Рокко, что-то шепчет ему. Это напомнило ему их ужин с Алессандрой, то, как она наклонялась к нему, чтобы он мог услышать ее за шумом, стоявшим в зале, исходивший от нее знойный запах, который щекотал ему ноздри…
Уголком глаза он видел, как Алессандра говорит с приглашенным фотографом. Быть может, она давала ему профессиональные советы. Алессандра Монделли была одним из самых известных модных фотографов в мире – впечатляющее достижение, особенно если учесть, что ей было всего двадцать пять. Это имя она создала себе сама. Как и Кристиан – свою репутацию.
Стефан вновь обратился к нему. Наконец Кристиан расслышал: тот говорил о благотворительном фонде, который они с друзьями создали несколько лет назад.
Итальянец Рокко Монделли, сицилиец Стефан Бьянко, принц пустыни Зайед аль-Афзал и он сам принимали активное участие в работе фонда и сборе денег для него. Они называли себя «колумбийской четверкой». Никто не помнил, кто из них первым изобрел это прозвище, но оно прижилось. Они подружились в первую же неделю учебы в Колумбийском университете, и с тех пор дружеская связь их лишь крепла. Когда всем четверым оставалось не так уж много до того, чтобы попасть в мировой список миллиардеров, они занялись благотворительностью. Кристиан очень гордился их фондом, помогавшим детям из бедных и неблагополучных семей получить достойное образование. Да и им четверым было приятно заниматься вместе чем-нибудь помимо совместных пьянок и соблазнения женщин.
