Кэтрин Манн
Тридцать дней, тридцать ночей
Подобраться к королевской особе сложно. Подобраться к неуловимому принцу Медине почти невозможно.
Стуча зубами от холода, фотожурналистка Кейт Харпер дюйм за дюймом продвигалась в темноте по узкому деревянному карнизу третьего этажа, ведущему к покоям принца Дуарте Медины. Стены его отеля на острове Мартас-Виньярд очень гладкие, и ухватиться не за что, но она из тех, кто привык бороться до конца.
Что бы ни случилось, она сделает снимок и получит за него хорошие деньги. От этого зависит будущее ее сестры.
С гавани дул ветер, развевая подол ее зеленого атласного платья, подделки под «Дольче и Габбана». Пальцы ее ног закоченели, поскольку она сняла туфли на каблуках на соседнем балконе. К счастью, сейчас не идет снег.
Попасть на эксклюзивное мероприятие на фешенебельном курорте, принадлежащем Дуарте Медине, было непросто. Но Кейт удалось проникнуть на ужин после репетиции церемонии бракосочетания одного из клиентов, пообещав бестолковой дилетантке собрать материал о ее бывшем бойфренде в обмен на приглашение. Когда Кейт оказалась внутри, ей нужно было увильнуть от охраны, найти принца Дуарте и сфотографировать его. Осмотревшись вокруг, она решила, что проход по карнизу — это ее единственная возможность попасть в его покои. Жаль, что пальто и перчатки у нее забрали на входе.
Ей казалось, что от мини-камер, встроенных в ее серьги, мочки ушей порвутся. Она собственными руками изготовила эти устройства, похожие на изумруды в золотой оправе, взяв две старые камеры в форме пуговиц.
Бледный луч маяка пронзал густой туман, сирена ревела каждые двадцать секунд, заглушая музыку и голоса гостей, собравшихся на первом этаже. До балкона принца оставалось несколько шагов.
Еще немного… Eще…
Наконец-то. Ее сердце так бешено стучало, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Схватившись за ограждение балкона, Кейт перекинула через него ногу.
Вдруг сильная мужская рука схватила ее за запястье. Она вскрикнула, когда вторая рука схватила ее за щиколотку, на которой был браслет, изготовленный ее сестрой в качестве талисмана на удачу. Кажется, он ей не помог.
Горячие пальцы обжигали ее кожу. Один мощный рывок — и она, перевалившись через ограждение, приземлилась на балкон. Ее платье задралось. Оставалось надеяться, что не слишком высоко. Обретя равновесие, она стала нервно одергивать одной рукой платье и неожиданно наткнулась на стену.
Нет, это была не стена. У стен нет мышц и жестких волосков на груди и от них не пахнет мускусом. Она бы возбудилась, если бы так не беспокоилась о будущем сестры и ее зубы не стучали бы от холода.
Слегка отстранившись, Кейт увидела загорелый мужской торс в расстегнутой шелкрвой черной рубашке или халате. Это одежда для карате?
Боже, неужели Медине в качестве телохранителей нанимают ниндзя, как монархи из фильмов?
Медленно подняв голову, Кейт увидела сильную шею и твердый квадратный подбородок, покрытый щетиной. Затем на нее уставились угольно-черные глаза, и она, к своему ужасу, поняла, что это тот самый человек, которого она собиралась сфотографировать.
— Вы не ниндзя, — пробормотала она.
— А вы весьма посредственная акробатка. — На лице принца Дуарте не было и намека на улыбку.
— Потому что в детстве меня выгнали из спортивной секции.
Это был самый странный разговор в ее жизни, но, по крайней мере, Медина не сбросил ее с балкона. Пока.
Он по-прежнему не отпускал ее руку. Под его сильными мозолистыми пальцами ее кожа горела.
Дуарте посмотрел на ее босые ступни:
— За то, что вы без разрешения ходили по гимнастическому бревну?
— За то, что я разбила нос одному мальчику. — Она сделала это после того, как он назвал ее сестру слабоумной.
Кейт потрогала свободной рукой серьгу. Она должна сделать снимки. Когда еще ей представится такая уникальная возможность?
Королевство, которым правили Медина, перестало существовать двадцать семь назад, после того как король Энрике Медина был свергнут в результате государственного переворота, во время которого погибла его жена. В течение многих лет ходили слухи о том, что старый вдовец заперся вместе со своими тремя сыновьями в неприступной крепости в Аргентине. Через некоторое время люди забыли о семье Медины. До тех пор, пока у нее не возник профессиональный интерес больше узнать о человеке на заднем плане одной из сделанных ею фотографий. В результате появилась статья, в которой Кейт поведала всему миру о трех принцах Медина, преспокойно живущих в Соединенных Штатах. Таким образом, она выпустила джинна из бутылки. К сожалению, гонорара, полученного за ту статью, не хватило для решения ее финансовых проблем.
Возможность сделать редкое фото с каждым днем все больше отдалялась. С ее подачи папарацци со всех уголков земного шара стали преследовать Медину.
Но ей удалось превзойти их всех, потому что Дуарте Медина стоит сейчас прямо перед ней. Его близость так волнующе на нее подействовала, что она пошатнулась. Он притянул ее к себе, чтобы не позволить ей потерять равновесие.
— Вы превращаетесь в ледышку. — Если бы он озвучивал рекламу, любая женщина, услышав его голос с экзотическим акцентом, купила бы что угодно. — Вам нужно войти в помещение, если вы не хотите потерять сознание.
Чтобы он смог позвать охрану и она ее схватила? Ракурс оставлял желать лучшего, но она надеялась, что ей удалось сделать несколько приличных снимков.
— Спасибо за заботу. — Ей следует называть его принц Дуарте или ваше высочество?
Направляясь сюда, Кейт предполагала, что незаметно сделает снимки и уйдет. Она совсем не ожидала, что столкнется лицом к лицу с неотразимым принцем, и он отнесет ее на руках в свою комнату.
Его лицо находилось всего в нескольких дюймах от ее. У нее не осталось никаких сомнений в происхождении принца. Монархия Медины брала свое начало на острове Сан-Ринальдо у побережья Испании. Глядя на скалы, окутанные туманом, Кейт без труда представляла себе, как он управляет своей родной страной. Можно легко забыть, что он столько лет прожил в Соединенных Штатах.
Дуарте снова поставил Кейт на пол, и ее босые ступни утонули в мягком ковре. Все в комнате, начиная с белых диванов и изысканно украшенного шкафа ручной работы и заканчивая огромной кроватью на четырех столбиках, указывало на высокое положение ее хозяина.
Принц изучал ее из-под тяжелых полуопущенных век. Его рука лежала у нее на талии.
— На этот раз Рамон действительно превзошел самого себя, — произнес он с улыбкой.
