Кэтрин Джордж
Портрет любимого
Широкими шагами он направился к распахнутым дверям зала заседаний, предвкушая момент, когда встретит приветливые улыбки одиннадцати членов совета директоров. Двенадцатая, единственная женщина в совете, в ответ на вежливый кивок пронзила его взглядом, полным ненависти. Он спокойно подошел к единственному свободному стулу, сел и открыл свой кейс.
Женщина, сидящая во главе стола, следила за каждым его движением глазами кота, готового наброситься на свою жертву, однако Лукас, полностью уверенный в своем успехе, не обращал на нее никакого внимания. Благодаря неделе тайных переговоров, которые велись с каждым из одиннадцати сидящих за этим столом, сегодняшняя встреча была чистой формальностью. Когда официальная часть была закончена, Лукас встал, чтобы детально представить свое предложение.
Он внимательно посмотрел на каждого:
– Кто за?
Все руки, кроме одной, согласно поднялись, и лишь Мелина Андреадис вскочила в гневном протесте. Она посмотрела на своего соперника так, что Лукас должен был бы окаменеть, потом смерила смертоносным взглядом каждого из сидящих за столом мужчин.
– Вы, болваны, возомнили, что сможете передать когда-нибудь мою компанию этому… этому плейбою?! – закричала она в ярости и потрясла кулаком. – Я голосую против!
Лукас смерил ее взглядом. Его лицо, бесстрастное как маска, ничем не выдало переполнявшее его чувство триумфа.
– Дело уже сделано. Мои более чем щедрые условия совет принял большинством голосов.
– Они не могут! Я запрещаю. Это моя авиакомпания, – гневно прошипела женщина.
Его глаза холодно блеснули.
– Нет. Эта авиакомпания всегда принадлежала моему деду и никогда не была твоей. А теперь она моя. Я, Лукас Андреадис, ее владелец по праву собственности… и крови.
Неясное пятно на горизонте постепенно превращалось в остров, который словно вырастал из ослепительно-синего моря. Чем ближе подходило пассажирское судно, тем отчетливее становились видны таверны с тентами на набережной, а на склонах холмов – разбросанные, словно детские кубики, домики со светло-коричневыми крышами и белоснежными стенами, окруженные соснами. Изабель пристально вглядывалась в эти домики, когда судно входило в гавань, пытаясь вычислить тот, который был изображен на ее рекламном проспекте, но вскоре сдалась, с удивлением отметив, что большинство из них имело голубые двери и балконы, как и тот, который она искала. Когда судно пришвартовалось, она с облегчением повесила на спину рюкзак и схватила свои сумки.
Все. Приехала!
Изабель решила, что сначала пообедает и заодно выяснит, где находится тот дом, в котором ей предстояло провести отпуск на этом прекрасном острове Чирос. Таверна, в которой, судя по проспекту, она могла сделать и то, и другое, выглядела довольно приветливо. Многочисленные столики внутри и снаружи были заняты жующими, пьющими и беспрестанно болтающими людьми. Она протиснулась к одному из свободных пока уличных столиков, поставила у ног свои сумки, а сама присела и принялась изучать меню. Произнеся вежливое «parakalo» – «пожалуйста», она сообщила официанту о своем выборе, и вскоре перед ней поставили минеральную воду и хлеб, за которыми последовал красочный греческий салат с сыром фета. Изабель набросилась на еду так, словно не ела несколько дней, что было не так уж далеко от истины.
– Вам понравился салат? – спросил подошедший официант, взглянув на ее пустую тарелку.
Изабель улыбнулась, обрадовавшись тому, что к ней обратились по-английски.
– Очень. Невероятно вкусно! – Она протянула ему свой проспект. – Вы не могли бы мне помочь? Мне сказали, что здесь я могу получить ключи от одного из коттеджей.
Он, улыбнувшись, кивнул:
– Ключи у моего отца. Это ему принадлежит пансионат «Калипсо». Подождите немного, и я провожу вас туда.
Изабель покачала головой:
– Очень любезно с вашей стороны, но я не хочу мешать вам работать. Я могу взять такси…
Он усмехнулся:
– Мой отец, Никос, владелец и этой таверны. Он будет только рад, если я отведу вас. Я только что пришел домой из больницы.
Она с удивлением взглянула на мускулистого молодого человека:
– Вы болеете?
– Нет, я работаю там. Я врач. Но помогаю здесь, когда много дел. Мое имя Алекс Николаидис. Если вы назовете себя, я сообщу о вашем приезде отцу и провожу вас в «Калипсо».
Она сказала, что ее зовут Изабель Джеймс, и к тому времени, как она выпила еще воды и расплатилась по счету, любезный Алекс снова был рядом с ней.
– Это достаточно близко, пойдем туда пешком, – сообщил он и взял ее сумки, однако свой рюкзак Изабель ему не отдала.
– Его я понесу сама.
– Там у вас самое ценное? – спросил Алекс, когда они пошли вдоль причала.
– В каком-то смысле. – Она надвинула бейсболку на лоб, до самых солнцезащитных очков. – Принадлежности для рисования.
– Вы художница, мисс Джеймс?
Изабель улыбнулась:
– Пытаюсь стать.
До «Калипсо» действительно было недалеко, но при таком нещадно палящем солнце Изабель чувствовала себя уставшей и вспотевшей, когда они наконец подошли к комплексу из шести коттеджей, разбросанных на склоне в самом дальнем конце набережной.
Взглянув на номер на ключе Изабель, Алекс с сомнением посмотрел на нее:
– Ваш коттедж на самом верху. Вам не будет там одиноко?
Она покачала головой. Совсем нет. Покой и уединение – как раз то, что ей было нужно.
Другие дома остались позади, когда молодой человек повел ее вверх по крутой тропинке, усыпанной мягкими скользкими сосновыми иголками. Он опустил сумки Изабель на пол веранды, на которой стояли шезлонги и столик, и отпер дом:
– Добро пожаловать на Чирос, мисс Джеймс! Наслаждайтесь отдыхом.
Она оторвала взгляд от панорамы, открывающейся внизу:
– Уверена, что так и будет. И последнее – где находится ближайший пляж?
– Рядом с гаванью. Но здесь внизу есть другой, который вам понравится гораздо больше. – Алекс показал на тропинку среди сосен за домом. – Он поменьше, очень уютный, и там мало кто появляется, слишком крутая тропинка.
– Звучит заманчиво. Огромное спасибо за вашу помощь.
Изабель тепло улыбнулась своему спутнику на прощание и вошла в дом, чтобы осмотреть свое новое жилище. Оно состояло из одной большой комнаты, оборудованной кондиционером. Белый пол из плиток, желтые стены. Незамысловатая обстановка включала в себя небесно-голубую софу и такого же цвета занавески, а также две кровати с белыми покрывалами и шкаф. Сквозь арку в дальнем конце комнаты виднелась небольшая кухня, к которой примыкала ванная комната. Здесь было чисто и спокойно.
