Мэри Лайонс - На крыльях любви

«Лондон-Кроникл», понедельник, 4 февраля

«СВЕТСКАЯ ХРОНИКА» ДЖЕЙМСА БОСУЭЛЛА

НЕ ЗА ГОРАМИ ГРОМКАЯ СВАДЬБА

Те, кто внимательно следит за событиями светской жизни, будут рады узнать, что неотразимый Лео Гамильтон (фото справа, во время игры в поло) повстречал наконец девушку своей мечты и намерен вступить в брак с Фионой Блисс, 26 лет, наследницей капитала компании «Маргарин Блиссов».

Сказочно богатый банкир Лео, которому сейчас тридцать один год, на прошлой Олимпиаде завоевал серебряную медаль в фехтовании. Сын леди Элеоноры Лукас от ее первого брака с ныне покойным достопочтенным Джеком Гамильтоном до сих пор удачно ускользал от супружеских оков, несмотря на то, что был удостоен внимания многих красавиц Лондона.

Тем не менее, как нам стало известно из достоверных источников, счастливая пара намеревается объявить о своей помолвке в День Святого Валентина, на балу в пользу Национального общества поддержки детей-сирот, который состоится на следующей неделе.

К сожалению, нам не удалось встретиться с самими Лео и Фионой, но общеизвестно, что Этель Блисс, мать Фионы, безумно счастлива.

Серебристо-серый «порше» осторожно пробирался сквозь плотный транспортный поток утреннего Сити[1] и наконец затормозил у внушительного здания в викторианском стиле, в котором ныне обосновалось главное управление банковской империи Гамильтонов.

Высокий темноволосый мужчина выбрался из машины и на ходу бросил ключи подбежавшему швейцару.

— Она в вашем распоряжении, Бенсон, займитесь ею, — произнес он, с силой растирая виски.

— Выдалась тяжелая ночь, господин Гамильтон?

— Хуже не бывает! — с ухмылкой кивнул Лео и направился к дверям.

Едва лифт поднял его на второй этаж, навстречу ему поспешила личная секретарша.

— А, вот и вы, господин Гамильтон! — воскликнула она. — Ваш дядюшка ждет вас в десять часов.

— По какому поводу?

Женщина покачала головой.

— Не знаю, сообщение передала его секретарша. Хотя, возможно, это касается той пресс-конференции, что назначена на… — она посмотрела в записную книжку, — на половину двенадцатого. Да, звонила ваша мама и сказала, что очень хочет с вами увидеться. И… примите мои самые искренние поздравления. Я уверена, вы будете счастливы.

— Мм? — Он метнул на нее недоуменный взгляд, но в подробности решил не вникать.

Оказавшись наконец в своем кабинете, Лео швырнул дипломат на черный кожаный диван, уселся в просторное кресло и обратил утомленный взор на секретаршу, замершую в дверях.

— Вот что, Дора, не соединяйте меня ни с одной живой душой, пока я не выпью чашку кофе. Очень крепкого. А вообще-то, — на его губах появилась обольстительная улыбка, — если приготовите мне три чашки, цены вам не будет. Обещаю любить вас до конца своих дней. — Улыбка исчезла, и он, прикрыв глаза, со стоном привалился к спинке кресла.

— Похоже, прошлой ночью вы праздновали какое-то событие, — заметила Дора, спустя несколько минут, когда ставила перед ним поднос с первой чашкой крепчайшего кофе.

— Вам бы прорицательницей быть, а не секретаршей.

Лео тяжело вздохнул, в который раз спрашивая себя, какого черта он согласился пойти на холостяцкую вечеринку к Алану Мортону? Она началась в пятницу и продолжалась весь уик-энд. Мда… очевидно, мать не так уж и занудствует, утверждая, что он уже далеко не юноша, чтобы проводить бессонные ночи, предаваясь радостям любви и непомерным возлияниям. Может, и вправду пришло время остепениться и обзавестись семьей?..

— По-моему, это может вам пригодиться, — прервала его размышления секретарша и протянула ему солнцезащитные очки.

— Дора, вы ангел! Ну что бы я без вас делал?

Глядя сверху вниз на безупречно сложенную фигуру шефа, лениво растянувшегося в кресле, Дора невольно улыбнулась. Даже сейчас, явно мучаясь от тяжелейшего похмелья, Лео Гамильтон все равно был очень красив. Высокий, под метр девяносто, он был широкоплеч, подтянут, узок в талии. Лицо с правильными чертами, загорелое, волосы цвета воронова крыла густые.

Хотя ему исполнился всего тридцать один год, на висках кое-где уже начали появляться серебряные нити, что придавало ему еще больший шарм. Ну, что еще? Зеленые глаза опушены длинными черными ресницами, а крупный, четко очерченный рот настолько зазывно-привлекателен, что Дора не сомневалась: сотни лондонских красоток беспокойно ворочаются по ночам, представляя Лео Гамильтона в своей постели.

К тому же, продолжая улыбаться, подумала секретарша, он обладает легким характером и умением обращаться с женщинами, которым удалось его заинтересовать. Сколько денег он вбухал в одни только букеты! Наверняка хозяин цветочного магазина, что расположен по соседству с их фирмой, уже давно стал богачом.

Всего три года прошло с тех пор, как Лео появился в банке, основанном каким-то давним предком, а теперь возглавляемом дядей Лео, лордом Гамильтоном, но с его приходом жизнь в компании буквально забурлила ключом. Он словно влил в нее новые соки, приведя в движение старый устоявшийся механизм. И пусть непосвященные считали Лео светским львом, любителем повеселиться, но умудренные опытом банковские служащие знали ему истинную цену.

Когда утром за завтраком Дора развернула газету и прочитала заметку о предстоящей помолвке господина Гамильтона, она заявила мужу:

— Что ж, могу сказать одно: хоть он и не прочь поразвлечься, но и работать по-настоящему умеет.

— Да уж! — подхватил ее многострадальный супруг. — Надеюсь, теперь, когда этот малый угомонится, я наконец-то буду чаще видеть тебя дома.

В чем, у вернувшейся в свою комнату Доры возникали сильные сомнения. Несмотря на то, что недавно штат секретарей был расширен, бумаг на ее столе не убавилось. Глаз у Доры наметанный, и она давно поняла, что Лео Гамильтон самый настоящий трудоголик.

— Черт побери! Может, вы мне объясните, что происходит? — морщась от звука собственного голоса, прохрипел Лео, когда несколько минут спустя снова вызвал к себе секретаршу. — Только что у меня состоялся малоприятный и, надо сказать, малопонятный разговор с моей милейшей матушкой. Клянусь, если бы я не знал ее так, как знаю, то решил бы, что она впала в старческий маразм! — (Дора слушала молча.) — Как я понял из ее маловразумительной тирады, она крайне взволнована какой-то там помолвкой. Я внимательно изучил свой ежедневник, перечел текущие дела, но не обнаружил ничего незаурядного. Не могли бы хоть вы пролить свет на сию загадку?