Он подчеркнуто спокойно разговаривал с Элиасом. Последний раз, когда он дал волю чувствам, дело закончилось трагедией.
— Дай Грейс шанс, — настаивал Элиас. — Ты не будешь разочарован.
«Что я теряю? — рассуждал Начо. — Я могу найти другого эксперта, пока Грейс сделает то, что сможет сделать».
Позволив Элиасу выплеснуть весь гнев, Начо заверил его, что ради него он даст Грейс несколько дней.
— Очень любезно с твоей стороны, — отрезал Элиас и положил трубку. Их сотрудничество было взаимовыгодным, так что пока Грейс остается.
Как бы Грейс его ни интриговала, он бы отправил ее домой прежде, чем эта интрига обернулась чем-то большим. Если прошлое его чему-то и научило, так это тому, что женщина может разочаровать настолько, что отношения закончатся настоящей катастрофой.
Спешившись у ворот коттеджа, в котором жила Грейс, Начо привязал коня у забора. Он постучал в дверь, и собака ответила громким лаем. Выровняв дыхание, Начо услышал, как Грейс пробормотала слова благодарности Бадди ласковым голосом, а затем он услышал, как она прошла в сторону двери, чтобы открыть ее.
— Начо, — сказала она совсем другим голосом, далеко не таким ласковым, как с собакой.
— Как ты узнала, что это я? — спросил Начо. Он пришел сразу после разговора с Элиасом, и его нервы были натянуты как струны.
— Я всегда пойму, что это ты, — вздернула подбородок Грейс, чувствуя воинственный настрой Начо. — У твоего коня характерная поступь. И твой стук в дверь тоже очень узнаваем. Я удивлена, что ты ее не выбил. Я за милю почувствовала твое напряжение.
— Напряжение? — переспросил он.
— Вот именно, — ответила она. — Итак, чем я могу быть тебе полезна, Начо?
Ни одна женщина не смела говорить с ним подобным образом, разве что его сестра Лусия. Была ли такая манера общения неким защитным механизмом с тех пор, как Грейс ослепла? Она теперь всех отталкивает от себя?
— Ты должна переехать в главный дом поместья, — резко бросил он.
Начо уже почти развернулся, чтобы уйти, заранее уверенный в согласии Грейс. По крайней мере, он ожидал от нее благодарности.
— Ты, случайно, не говорил только что с Элиасом? — остановила его Грейс. — Это что, твоя ответная речь?
— Ты тоже с ним говорила? — спросил он.
— Именно так, — солгала Грейс. — Так я остаюсь, Начо? Это твое приглашение?
— Можно и так сказать, — нехотя признал он.
— Но почему ты хочешь, чтобы я переехала в основной дом?
— Видимо, потому, что там ты получишь всю необходимую тебе помощь.
— Прошу прощения?
— Тебе там будет более комфортно, — произнес он нетерпеливо, зная, что должен быть более дипломатичным.
— Спасибо, но мне и здесь очень удобно, — холодно ответила она. — Не хочу тебя беспокоить.
— Не глупи, Грейс. Каким образом ты можешь мне доставить беспокойство?
— Например, разозлив тебя еще больше, чем сейчас. Или заставив тебя чувствовать обязанным присматривать за мной, — сердито произнесла она. — Сколько мне еще тебе повторять, что я не нуждаюсь в особом уходе? Разве ты еще не понял, что я полностью независима?
— Не указывай, что мне делать, Грейс, — предупредил он. — Если ты собираешься работать на меня, я буду вести себя по отношению к тебе так же уважительно, как и к любому другому своему сотруднику, и ни на йоту больше. Если только ты не ждешь от меня жалости, разумеется.
— Ну спасибо, конечно, — вспыхнула она, — но я на тебя не работаю. Я работаю на Элиаса. И если бы мне нужна была жалость — а мне она не нужна, — ты был бы последним, к кому я за ней обратилась.
Начо сделал шаг назад, и Грейс хлопнула дверью, едва не задев его по лицу. Сердито взъерошив волосы пальцами, он подумал, что в одном она права: он последний, к кому ей стоило обратиться. Но это ничего не меняет. Внутренне он был готов ко всему. Начо заколотил кулаком в дверь.
— Что на этот раз? — сердито спросила Грейс.
— Ты не против, если я войду?
— Это твой коттедж, — напомнила она, пожав плечами.
Начо вошел, и Грейс закрыла за ним дверь. В его присутствии комната словно уменьшилась в размерах.
Ни один мужчина никогда не волновал ее так сильно. Никто не пугал ее настолько, что она с трудом могла ясно мыслить. Как же глупо было вообразить, что она сможет легко сработаться с Начо, как будто они никогда раньше не встречались, как будто она никогда не ощущала его рук на своей талии, его губ…
— Я вижу, что ты прекрасно справляешься, Грейс.
«Только не в данный момент», — подумала она про себя.
— Пожалуйста, не надо меня опекать, — предупредила она. — Есть много людей в гораздо худшем положении, чем я, и они ведут обычную жизнь. Мне не нужно твое сочувствие, Начо. Я здесь для того, чтобы работать. Я прошу тебя вести себя со мной как со всеми остальными и не делать никаких скидок. Тебе даже не нужно быть рядом, пока я буду работать. Мне будет вполне достаточно взаимодействия с твоими людьми и Элиасом. Я составлю отчет и отправлю его тебе, как только закончу.
— Грейс, присядь, пожалуйста.
— Я лучше постою, если ты не против.
— Как скажешь. Ты права, я разговаривал с Элиасом, и мы договорились о том, что ты можешь дегустировать вино.
— В самом деле? — Она постаралась скрыть, как ее оскорбило это признание.
— А когда ты закончишь дегустацию, — продолжил он, — я организую твой перелет до Лондона.
— Но моя работа заключается не только в дегустации, — в смятении ответила она, чувствуя, что может подвести Элиаса.
Грейс разрывалась на части. С одной стороны, ей хотелось подольше оставаться рядом с Начо. А с другой, хотелось тотчас же послать его к черту. Она с трудом заставила себя мысленно вернуться к делу.
— Элиасу нужно получить гораздо больше информации, прежде чем он разместит заказ.
— Достаточно, — отрезал он. — Это все.
— Ты меня увольняешь? — спросила она, не давая ему возможности ответить. — На каком основании? — Ее решимость сохранять спокойствие улетучивалась по мере того, как нарастал гнев. — Ты даже не дал мне шанса показать себя в деле.
— У меня нет времени, чтобы тратить его на новичка. И я не буду рисковать семейным капиталом. Мне нужен грамотный специалист прямо сейчас, Грейс.
— Ты готов позволить мне попробовать вино, но любой мой комментарий будет расценен тобой как пустая болтовня непрофессионала.
— Мне очень жаль, Грейс. Я понимаю, как ты разочарована.
— Ты даже не представляешь насколько, — горько усмехнулась она.
— Пожалуйста, не беспокойся об обратном перелете, — продолжал он, как будто она ничего не говорила. — Ты полетишь домой на моем самолете, чтобы спокойно добраться…
