Было интересно видеть, как она открывается. Хотя она, видимо, совсем недавно закончила обучение и явно не была экспертом того уровня, на который он рассчитывал.
— Я не понимаю, почему Элиас не был до конца откровенен со мной. Ему стоило всего лишь поднять трубку и объяснить, что он намеревается сделать.
— А ты бы позволил мне приехать, если бы был в курсе?
У него не было ответа на этот вопрос.
— И пожалуйста, не вини своего секретаря, — настаивала Грейс. — Ты, должно быть, уже был в самолете, когда Элиас отправил электронное письмо.
Его личный помощник звонил, но Начо почти его не слушал. Он встречался в Лондоне с одним из старых бизнес-партнеров отца. Он напомнил ему о тех временах, когда отец Начо колесил по всей Европе и во время его отсутствия старший сын был главой семьи.
Разговор вернул Начо в далекое прошлое. Только школьником он узнал правду. Его родители — не единственные, кто умел хорошо хранить секреты. Начо делал то же самое большую часть своей жизни.
— Так ты не будешь ругать своего секретаря, правда? — продолжала настаивать Грейс.
— Нет, конечно нет, — ответил он, возвращаясь в настоящее.
Грейс кивнула в знак благодарности и уверенно продолжила идти за собакой. Что бы Начо ни думал о том, что Элиас прислал вместо себя Грейс, он не мог не думать о том, как жестоко обошлась с ней судьба.
— Какой здесь прекрасный воздух, — глубоко вдохнула Грейс. — Как хорошее вино: свежее и терпкое, с нотками спелых фруктов и легким цветочным ароматом.
Выражение его лица изменилось. Прекрасно. Только романтики ему не хватало! Разве это ему нужно в деловом партнере? Как только он найдет повод вежливо избавиться от Грейс, он это сделает.
Но когда ветер поднял ее блестящие светлые волосы и обнажил ее изящную шею, Начо почувствовал, что его сердце пропустило несколько ударов. Точно так же, как и тогда, на свадьбе.
Тогда он встретил юную красавицу Грейс и страстно возжелал ее, а два года спустя вновь встретил в нынешнем состоянии. Это напомнило ему о том, что ничего в этой жизни не остается неизменным.
— Твоя экономка упомянула о том, что ты был по делам в Южной Африке. — Грейс попыталась возобновить беседу.
— Да, я летал туда по делам бизнеса, — кивнул он.
Неудивительно, что у Начо была репутация самого трудного в общении из братьев Акоста. Грейс подумала, что она, возможно, знает причину. Будучи старшим ребенком в семье, он взял на себя ответственность за братьев и сестру, и у него не было слишком много времени на себя самого.
— Надеюсь, тебе не пришлось воспользоваться регулярным рейсом из-за того, что я летела на твоем частном самолете? — продолжила Грейс.
— Ну я же не хрустальная ваза, Грейс!
Она рассмеялась и повернулась на звук его голоса. У Начо снова болезненно сжалось сердце, когда он увидел, что ее прекрасные глаза смотрят мимо него. Нахлынувшие эмоции выбили его из колеи. Грейс находится под его ответственностью только до тех пор, пока она здесь.
— Ты все еще здесь?
— Стараюсь изо всех сил, чтобы не отстать от тебя, — с легкой издевкой ответил он.
— Ты очень немногословен, — заметила она, продолжая путь.
— Ты поймешь, когда я захочу что-нибудь сказать.
— Дай знать, если я иду слишком быстро для тебя, — усмехнулась Грейс.
Начо не мог долго сердиться на нее. В некотором смысле Грейс напоминала ему сестру, Лусию. Она всегда нарушала границы его личного пространства, всегда испытывала его терпение, и теперь он понимал, почему девушки так крепко дружили.
— Я смотрю, ты переняла от Лусии несколько дурных привычек. А поскольку ты не моя сестра, а всего лишь работаешь на меня…
— Не на тебя, а с тобой, — поправила она.
— А поскольку ты не моя сестра, — терпеливо продолжил он, — никакие льготы на тебя не распространяются. Так что, будь добра, держи себя в руках.
— Так, значит, ты признаешь тот факт, что я пробуду здесь какое-то время?
— Я этого не говорил.
— А тебе и не надо было. — Легкая улыбка играла на ее губах. — Могу я тебя кое о чем попросить, Начо?
— Конечно, — ответил он.
— Не мог бы ты дать мне список мест, которые находятся за пределами разрешенных границ, чтобы я больше не допускала подобных ошибок. Шрифтом Брайля, разумеется, — слегка насмешливо добавила она.
На его лице заходили желваки. Он не привык к такому открытому неповиновению. Большинство людей безоговорочно слушались его.
— Я скажу тебе, что я сделаю, — сказал он, понимая, что какое-то время ему придется подыгрывать Грейс. — Я дам тебе в сопровождение переводчика. Или ты можешь выучить мои правила наизусть, если хочешь.
— Если мы хотим, чтобы наша совместная работа увенчалась успехом, нам обоим придется внести кое-какие коррективы. Не так ли, Начо?
— Серьезно?
Порыв ветра подхватил подол легкого платья Грейс, и Начо мог вдоволь полюбоваться ее стройными загорелыми ногами. Волна возбуждения мгновенно накрыла его.
— Помнишь нашу первую встречу в Корнуолле? — спросила она. — Ты только приехал для игры в поло на пляже. Ты опустил окно своего огромного джипа, и…
— И — что, Грейс? — подстегнул он, заметив, что яркий румянец залил ее щеки. Он не мог не думать о том, как страстно она его тогда хотела.
— Просто мне стало интересно, помнишь ты или нет, — пошла на попятную Грейс.
Он помнил. Они замолчали, погрузившись в воспоминания.
— Тогда я могла тебя видеть, — первой нарушила молчание Грейс.
— Я мало изменился с тех пор.
— Не повезло тебе, — хмыкнула она.
Возможно ли игнорировать такую женщину, как эта? Или игнорировать то, что она заставляла его чувствовать по отношению к себе? Одно было ясно: если ее полушутливое подтрунивание — лишь способ подстегнуть его интерес, то она явно преуспела там, где многие до нее потерпели поражение.
— Я испытывала благоговейный трепет перед тобой, — призналась Грейс.
— Почему?
— Потому что ты был таким знаменитым и казался таким надменным. Даже в сравнении с другими игроками в поло ты выглядел очень уверенным в себе.
— И на свадьбе тоже?
— Ты напугал меня до полусмерти, — честно призналась она.
Он снова засмеялся, впервые за бог знает сколько лет.
— И что же ты чувствуешь сейчас, снова встретив меня?
— Ну, по крайней мере, на этот раз я тебя не вижу.
— И это помогает?
— Определенно.
Это был смелый, честный ответ, но он не мог не спросить:
— Так ты здесь затем, чтобы продолжить с того места, на котором мы остановились?
— Насколько я помню, — возразила она, — на свадьбе ушла именно я.
