– Все великолепно. Я знаю, что мне здесь очень понравится.
– Но только на пару дней, – предупредил Бен. – Я сейчас же свяжусь с агентством.
Сэнди нахмурилась, и он поморщился, заметив в ее глазах обиду.
Она помолчала, а когда ответила, то уже не с таким энтузиазмом:
– Бен, я знаю. Я буду помогать, пока ты не найдешь менеджера. И я рада, что смогу помочь, потому что поняла, сколько души твоя тетя вложила в свой магазин.
Избегая его взгляда, она обошла прилавок, остановилась и огляделась. Она так взволнована, так воодушевлена, что ему сделалось неловко. И еще она слишком притягательна.
– Постараюсь не очень тебя обременять, – сказала Сэнди. – Но мне понадобится твоя помощь с кассой. О, и с компьютером тоже. Весь товар зафиксирован в файлах?
Бен понимал, что должен поблагодарить Сэнди за помощь. В конце концов, это он вылез с предложением – необдуманным! – чтобы она осталась.
– Я смогу показать тебе, как работает кассовый аппарат, – проворчал Бен. – А компьютер… С этим непонятно. Но тебе он не нужен. К тому же это ненадолго. Ведь так?
– Да. Совсем ненадолго… как ты не перестаешь мне напоминать. – На этот раз она не уклонилась от его взгляда. – С чего ты решил, что я не захочу постараться и сделать все как следует для твоей тети Иды, пока я здесь? Ты же слышал, что она сказала? Она не может потерять ни единого дня.
– Да я все устрою.
Ему не нужна арендная плата, которую двоюродная бабка со свойственным ей упрямством ему платила. Он с легкостью возместил бы ей все расходы.
– А может, она не желает, чтобы о ней заботились? Может, она хочет быть абсолютно независимой? Надеюсь, что я буду такой же в ее возрасте.
Сэнди в семьдесят пять? Бен на минуту представил ее с седыми волосами, убранными в пучок на макушке, и такую же напористую, как и его двоюродная бабка.
– Уверен в этом, – сказал он и подавил улыбку.
– Как насчет оплаты счетов? – спросила она.
– Я этим займусь.
– Другими словами, – Сэнди скривила губы, – мне не следует забывать, что я просто временный смотритель?
– Что-то в этом роде.
– Знаешь что, Бен? Я начинаю думать, что ты не хочешь, чтобы я оставалась в Дольфин-Бэй. – Глаза у нее были широко раскрыты, губы слегка дрожали. – Я права?
Он смотрел на нее и не мог вымолвить ни слова. В мозгу всплывали сцены, подобные кадрам на киноэкране.
Сэнди на танцах в серфинг-клубе. Длинные волосы развеваются, она смеется над их с сестрой попытками подражать неистовому танцу Кейт, а потом застенчиво улыбается, когда замечает, как он за ней наблюдает.
Сэнди задыхается и трепещет в его объятиях, когда он в первый раз ее целует.
Сэнди в крошечном бикини, преодолевая страх, отважно стоит на доске, чтобы вместе с ним подняться на гребень волны.
Сэнди с покрасневшими глазами, заплаканная, бежит к нему, чтобы еще раз обнять его и поцеловать на прощание, а ее отец ждет в автомобиле, который увезет ее обратно в Сидней.
Потом… ничего. Ничего. До сегодняшнего момента.
Бен так крепко сжал ладони, что ногти впились в шрамы.
Как, черт возьми, ответить на ее вопрос?
Сэнди помнила, как Бен сказал, что у нее все написано на лице. Но ей не нужно быть доктором психологии, чтобы прочитать и его мысли. Совершенно очевидно, что он просто тянет время, прежде чем произнести слова, которые – и он это знает – ей не хочется услышать.
Очень долго он ничего не говорил. Наконец выдавил:
– Ну…
Сэнди даже не ожидала, что ей будет так обидно, но она заставила себя нормальным тоном произнести:
– Ты на самом деле не хочешь, чтобы я вертелась у тебя перед глазами. Я права?
Она дрожащими пальцами отвела назад влажные от дождя волосы и вцепилась в край прилавка, чтобы унять дрожь.
Бен с непроницаемым лицом произнес:
– Ты права. Мне кажется, что это совершенно ни к чему.
Лучше бы он ударил ее. Сэнди бросило в жар, краска залила щеки. Но она заставила себя посмотреть ему в глаза:
– Почему?
– Как только люди поймут, что ты моя прежняя подружка, поползут сплетни, домыслы. Я этого не хочу.
В горле пересохло, но тем не менее она сказала:
– Это из-за твоей… из-за Джоди?
– И поэтому тоже.
Между ними прилавок, но все равно Бен стоит близко, можно протянуть руку и дотронуться до него. Так близко, что она улавливает соленый, морской, свежий запах… запах Бена, такой до боли знакомый.
– Но… в основном из-за меня.
Он сказал это так тихо, что Сэнди едва разобрала слова за шумом дождя.
– Из-за тебя? Не понимаю.
– Потому что все изменилось, Сэнди. Изменился не только город.
Он говорит слишком спокойно. Слишком размеренно. Сэнди чувствовала, что он борется сам с собой.
Бен отвернулся к окну и смотрел вдаль, в сторону залива.
– Кейт ведь все тебе рассказала о пожаре, в котором погибли Джоди и мой сын Лайам.
– Нет. – Сэнди испугалась того, что может услышать. Колени у нее затряслись, и она оперлась о прилавок.
Бен повернулся к ней:
– Он был совсем крохой, Сэнди. Ему еще не исполнилось и года. Я не смог их спасти. Я находился в пожарной команде волонтеров и тушил пожар в другом месте. От долгой засухи горело все. Мы считали, что Дольфин-Бэй вне опасности, но переменился ветер, и загорелись те большие эвкалипты около пансиона. А затем дом. Постояльцы выбежали. Но… но не… – Слова замерли у него на губах, и он опустил голову.
– Не надо, – прошептала Сэнди, в ужасе от того, что заставила его пережить те страшные минуты. Она подняла руку, чтобы остановить его, а может, чтобы коснуться. Но рука ее опустилась. – Не надо больше ничего мне говорить.
У Бена на щеках блестели крупные капли дождя, похожие на слезы. Сэнди едва удержалась, чтобы не смахнуть их.
Но он только что сказал, что не хочет, чтобы она была здесь, в городе.
Бен поднял голову и уныло посмотрел на нее:
– Я потерял все в тот день. Мне нечего предложить тебе.
Сэнди посмотрела ему на руки. Эти шрамы… Она представила, как он отчаянно пытался добраться до жены и ребенка в горящем пансионе. Она понимала, что у него еще есть шрамы, которых не видно. Худшие, чем те, что на виду.
– Бен, я ничего у тебя не прошу. Можно ведь просто быть друзьями.
Он перевел на нее полный боли взгляд.
– Друзья? Как можно быть просто друзьями с кем-то, кого когда-то любил? – вырвалось у него.
Сэнди машинально взяла с прилавка книжку в блестящей обложке и, не глядя на название, положила обратно. Повернувшись к Бену, она нашла в себе силы спросить:
– Это действительно была любовь? Мы же были детьми.
– Для меня – да, – серьезно ответил Бен. – Я очень тяжело переживал, когда ты так и не ответила на мои письма, ни разу не позвонила.
