Но она не могла остаться в той квартире. Это во-первых. Была еще новая работа, к которой она собиралась приступить. Это во-вторых. Все это могло привести к сложностям. Джейн никак не могла забыть, как странно вел себя с ней синьор Бальдони, его странные вопросы о Джино: как хорошо она его знает, давно ли они дружат.
Ночью она почти не спала. Следующее утро было воскресным — впереди был бесконечно долгий, пустой день, который надо было как-то прожить. Чтобы занять себя, Джейн снова начала просматривать объявления о сдаваемых в аренду комнатах и квартирах.
Джейн чувствовала себя несчастной и очень одинокой, она только сейчас стала осознавать, как много значила для нее работа в агентстве, ведь там она общалась с разными людьми, у нее было много друзей, а редкие свободные часы она проводила с Джино. Каково ей будет в Риме без Мэг и других девушек, а главное, без ее любимого?
Наконец, настало долгожданное утро понедельника, и, едва покончив с завтраком, состоявшим из половинки булочки и чашки горячего черного кофе, Джейн получила огромный букет роз с вложенным в него посланием:
«Прости меня. Я приду повидаться с тобой сегодня.
С любовью, Джино».
Пьянящий аромат цветов наполнил унылую комнату, ставшую после отъезда Мэг еще более безрадостной. Джейн с тоской склонилась над цветами, трогая ярко-красные лепестки и, закрыв глаза, вдыхая их нежный запах, мучительно желая и одновременно страшась прихода Джино.
Когда он, наконец, появился, она едва сдержалась, чтобы не броситься в его объятия. Услышав звонок, она открыла дверь и увидела на пороге его — красивая голова чуть склонена набок, в золотисто-карих глазах любовь и мольба, обе руки протянуты ей навстречу.
— Джейн, моя любимая, прекрасная Джейн! — нежно произнес он. — Джейн, я в отчаянии. Я не ем и не сплю с тех пор, как мы расстались. Джейн, мы не должны разлучаться. Я этого не вынесу.
— О, Джино! — только и смогла сказать она в ответ.
Он обнял ее за талию, когда она повернулась, чтобы идти в комнату.
— Я прощен? Пожалуйста, поцелуй меня, Джейн, чтобы я знал, что это так.
Она уступила его крепким объятиям, жаркому поцелую, на который и раньше ответила бы с не меньшим пылом.
Затем она высвободилась и, отойдя в сторону, сказала, постаравшись придать голосу твердость:
— C-спасибо за прекрасные цветы.
— Пустяки. Это самое меньшее, чем я могу выразить мою любовь к тебе. Ты готова? Я приехал пригласить тебя пообедать.
— Но я не собиралась… я не готова…
Джино энергично махнул рукой:
— Пять минут… десять. Я подожду. — Он огляделся по сторонам. — Здесь не очень-то уютно. Тебе будет гораздо лучше в моей квартире.
Джейн не ответила, она быстро расчесала волосы и накрасила губы помадой. Через несколько минут они уже направлялись по Виа де Корсо к одному из их излюбленных ресторанов. Несмотря на то, что она была счастлива снова быть рядом с Джино, Джейн чувствовала себя по-прежнему неуютно. Ее мучили вопросы: она хотела знать, провел ли он весь вчерашний день со своей кузиной и когда Франческа возвращается во Флоренцию. Хотя ведь она только что приехала.
Джино заметил, что она нервничает, протянул через стол руку и сжал ее пальцы.
— В чем дело, Джейн? Ты все еще сердишься на меня?
— Нет, конечно нет. Это… это не твоя вина… помолвка, я имею в виду. Но… но все изменилось. Так, как прежде, уже не будет.
Он нахмурился:
— Но почему? Я все так же люблю тебя, а Франческа через несколько дней уедет.
— Да, но… но вы с ней остаетесь помолвленными независимо от того, здесь она или во Флоренции. Понимаешь? И в этих обстоятельствах, до тех пор, пока… что-то не изменится, мы не сможем быть вместе по-прежнему.
— Но я не люблю ее. Я ведь тебе говорил.
— Это не имеет значения. Нужно принять ситуацию и постараться быть честными по отношению к твоей семье и… к Франческе.
Джино озадаченно смотрел на нее, как будто не мог понять, о чем она говорит, затем пожал плечами:
— Ты ревнуешь к Франческе? Не стоит.
Он был так возмущен, что Джейн чуть, не рассмеялась. Вместо этого она неуверенно спросила:
— Ты расскажешь о нас своей семье?
Он всплеснул руками:
— Я… не могу сделать это сейчас. Моя мать не очень здорова… это может ей повредить. Мой дядя, который после смерти отца руководит компанией, очень разозлится. Он очень — как это? — potenza — влиятельный. Это было бы… неосмотрительно. Ты понимаешь, как мне трудно, Джейн?
Она очень хорошо понимала.
— Да.
Потом Джейн не могла вспомнить, как ей удалось досидеть до конца обеда; она с трудом заставила себя проглотить несколько кусочков abbacchio[12], которое очень любила. Она отказалась от соблазнительных пирожных и согласилась выпить только кофе. Только вино, красное и согревающее, казалось, оживляло ее, так что ей как-то удавалось отвечать Джино, улыбаться его шуткам, смысл которых она вряд ли осознавала. Но, наконец, с обедом было покончено, и Джино сказал что-то о том, что перед тем, как вернуться в офис, ему необходимо сначала заехать к себе на квартиру.
— Ты поедешь со мной? Пожалуйста, cara.
Но Джейн, хотя и была до крайности растеряна, все же не утратила способности мыслить трезво и отказалась составить ему компанию, пробормотав что-то маловразумительное по поводу якобы назначенной встречи.
— Тогда я подвезу тебя, — сказал Джино и добавил с укором: — Раз уж это так важно.
— Спасибо тебе, но я лучше прогуляюсь. Мне как-то… В ресторане было очень душно.
Джино взял ее за руку:
— С тобой все в порядке? Ты такая бледная, cara mia.
— Все нормально, — заверила его Джейн.
— Мы ведь поужинаем завтра? Сегодня вечером я… занят, поэтому заехал за тобой в mezzogiorno[13].
Стоявшее в зените солнце нещадно палило. От жары у Джейн закружилась голова. Она сделала глубокий вдох и сказала насколько могла спокойно:
— Я понимаю. Спасибо за отличный обед, Джино. Я должна идти.
— Конечно. Arrivederci, Джейн. — Он легко поцеловал ее в губы и, изящно махнув на прощание рукой, направился к машине.
Джейн, словно в тумане, отправилась пешком в противоположном направлении. Она перешла на теневую сторону улицы. Скоро ей станет лучше. Пройдя по Виа Людовизи, она оказалась на другой, более широкой улице. Там Джейн оглянулась по сторонам, пытаясь сообразить, где же она находится; голова отказывалась соображать. Она повернула налево и, пройдя немного, увидела, что вышла на Виа Систина, справа от нее виднелись две колокольни церкви Санта Тринита деи Монти и изящный изгиб знаменитой Лестницы, ведущей к ней от площади Испании.
