— О, не думаю, спасибо.
— Вы и раньше говорили то же самое. Мои родители просили передать вам, что вы можете приходить и уходить в любое время. Они всегда рады вас видеть.
— Это очень мило с их стороны. Интересно, с чего бы это?
— О, возможно, вы заполнили то место, которое должен был бы занять сын, которого у них нет.
— Я немного староват для этого — в конце концов, мне уже тридцать четыре. — Он изучающе посмотрел на нее. — Но если бы это было так, я был бы вашим приемным, так сказать, братом. Как бы вам это понравилось?
Она скорчила гримасу:
— Брат? Нет уж, спасибо. Я никогда не смогла бы отнестись к вам как к брату.
— Неужели? Что ж, ваша реакция весьма интересна. Когда мне лучше прийти?
— Вы могли бы забрать меня после уроков и отвезти домой вместо папы. Он предупредил меня, что сегодня немного задержится.
— Хорошо. Договорились. Пять часов? До встречи.
Ровно в пять Адриан заглянул в учительскую. Они спустились на парковку, он открыл машину и усадил Розали на переднее сиденье. Выезжая на улицу, спросил:
— Ну как, привыкли к новой работе?
— Вполне, спасибо. Мне очень нравится. Гораздо интереснее обучать юношей и девушек, хотя, должна признаться, их мнения и идеи иногда поражают меня своей жестокостью!
— Но вы же не намного старше их. Сколько вам лет?
— Двадцать четыре. Не так уж и мало, как видите.
Он похлопал ее по руке:
— Да уж, прямо старушка.
— Я подружилась с Марион Харлинг, — сообщила Розали.
— Секретаршей Мэйсона? Кажется, она милая девушка. Очень квалифицированная. Больше, чем секретарша вашего отца. Но ведь все сразу и не бывает. Джейн красива и обаятельна. А чего еще желать мужчине?
— Может, ума?
— Хмм. Ум у нее тоже есть.
Он бросил взгляд в ее сторону и улыбнулся, видимо заметив, как она невольно сжала кулаки. Розали заговорила, внимательно следя за своим голосом:
— Оказалось, Марион тоже любит пешие походы, как и я. Мы договорились пойти во время весенних банковских дней(Праздник, официальный выходной день, помимо воскресенья) или в Дербишир, или на йоркширские пустоши.
Его брови поползли вверх.
— Вы любите пешие походы? По-моему, вы слишком тонкая натура для таких предприятий. Марион — да, а вот вы — точно нет.
— Мне жаль развенчивать ваши железные теории насчет меня, но вы заблуждаетесь в отношении моего характера. Во время каникул в университете я прошла сотни миль.
— Вы когда-нибудь останавливались на турбазах?
— Не раз. Это здорово. — Она посмотрела на него. — А вы как проводите каникулы?
— Я? Я всегда езжу к матери. — Он не стал развивать эту тему. — Вот мы и приехали.
Когда они поднимались по лестнице в спальню Розали, она предупредила:
— Я не ждала гостей, так что, надеюсь, вы извините меня за беспорядок.
— У вас беспорядок? Не могу даже представить.
Она рассмеялась и распахнула дверь. Адриан оглядел книги и папки, разбросанные по ковру, листки бумаги, покрывавшие кровать, кресло, с которого свисала гора платьев и юбок. Он шутливо прижал руку ко лбу и отшатнулся назад.
— Мне кажется, у вас чесались руки устроить уборку у меня дома? Говорили, что беспорядок пробуждает в вас женские инстинкты. Не так ли?
Она посторонилась, смеясь.
— Я честно пыталась вас предупредить. Но пока не увидела вашей реакции, не осознавала, до какой степени тут все завалено. Наверное, чужой беспорядок замечаешь, а свой — нет.
— Слабая отговорка, — улыбнулся он, входя в комнату. — Но я скажу вам кое-что. За это вы мне даже больше нравитесь. Я чувствую себя здесь как дома. Можно я сяду?
Она поспешно подбежала к креслу, собрала с него одежду, перекинула ее на кровать.
— Конечно, пожалуйста. Хотите чаю?
— Не откажусь.
— Я пойду вниз, поставлю чайник. Вот телевизор.
Он кивнул. Когда Розали вернулась с чаем и печеньем, задняя стенка телевизора была снята, а Адриан настолько поглощен копанием внутри, что, казалось, даже не заметил ее появления.
Она наблюдала, как его пальцы ощупывают и проверяют какие-то провода, потом ее взгляд переместился на его широкие плечи и густые, темные, слегка вьющиеся волосы.
— Ваш чай стынет, Адриан, — тихо произнесла Розали, и он наконец повернулся, вытирая руки носовым платком. Типично мужской жест, подумала она, испытав прилив чувств весьма далеких от сестринских, но тут же сердито себя одернула. — Вы нашли, в чем там дело?
— Нет. Это сложно без инструментов. Вы не против, если я заеду с ними позже? Я все равно обещал вашему отцу приехать насчет книги.
— Сегодня я весь вечер дома, — ответила она. — Мне нужно подготовиться к лекции и проверить домашние работы. Приезжайте в любое время.
Крэйфорд допил чай и уехал домой.
Розали как раз мыла на кухне посуду, когда он вернулся и Сара открыла ему дверь. Услышав голос Адриана, Розали почувствовала легкое волнение.
— Здравствуйте, Сара, — произнес он. — Франклин дома?
Розали подавила неуместный укол ревности.
— А где ваша дочь? — От этих слов она просто расцвела. — Как обычно, моет посуду?
Сара рассмеялась:
— Именно так. Словно Золушка. Наверное, я ужасная мать…
— Когда-нибудь, — его голос раздался у двери кухни, но потом стал удаляться в сторону кабинета, — я подарю ей посудомоечную машину…
Они оба засмеялись, и дверь кабинета за ними закрылась.
Некоторое время спустя, когда Розали сидела у себя в спальне за столом, заваленным учебниками, тетрадями и брошюрами, раздался легкий стук в дверь, заставивший ее подскочить от неожиданности.
— Можно войти?
— Да, заходите, Адриан. — В его руках была коробка с инструментами. — Для меня это внове — приглашать телевизионного мастера к себе в спальню.
— Не соблазняйте меня, — ответил он. — По крайней мере, до тех пор пока я не сделаю работу, ради которой приехал.
— Телевизор в вашем распоряжении.
Она продолжила писать. Спустя двадцать минут спросила:
— Ну и как, продвигается работа?
Едкий запах смолы от паяльника щекотал ей ноздри.
— По-моему, я нашел, в чем дело. Отпаялась пара проводов, и перегорели две лампы. Придется купить новые в магазине, а если у них на складе таких нет, я закажу. — Он поставил на место заднюю крышку и крепко прикрутил ее.
— Спасибо, что взяли на себя эту хлопотную работу. — Она взглянула на часы. — Я принесу кофе.
Он тихо спросил:
— Неужели ваша мама не может хоть раз это сделать? В конце концов, вы же работаете.
— Если мы будем ждать, когда его принесет мама, нам придется ждать вечно:
