Но Эрик, казалось, ничего не заметил, целиком поглощенный своей работой.
— Что ты делаешь, парень? — шептал он. — Чего ты хочешь?
От главного офиса компании его отделяло несколько тысяч миль, и Эрик мог только наблюдать, как с его файлов скачивается информация. Неожиданно ему в голову пришла какая-то идея, и он стал быстро кодировать те файлы, которые хакеру еще не удалось взломать. И вдруг Бой Вандер исчез так же неожиданно, как и появился, оставив Эрика в полной растерянности…
— Будь он проклят! — выругался Эрик, мечась по комнате, как лев в клетке. — Клянусь, больше я не дам ему совать нос в мои дела!
Только тут он заметил, что Пенни нет на кровати, и постучал в дверь ванной комнаты, полагая, что она отлучилась туда по своим женским делам. Ответа не последовало. Сообразив, что нечаянно обидел Пенни, Эрик широкими шагами пересек гостиную и остановился у ее спальни.
— Пенни… — позвал он и, не получив ответа, громко постучал. — Эй, Пенни! Открой!
— Уйди!
Эрик помрачнел, услышав слезы в ее голосе.
— Ну же, дорогая… — начал умолять он, вполне искренне раскаиваясь, что так некрасиво поступил с ней. — Мне так жаль… Прости меня… Я заметил, как Бой Вандер — тот самый хакер — бессовестно взламывает мои файлы…
— Уйди! — упрямо повторила Пенни чуть громче. — Иди, играй в свои игрушки!
Теперь разозлился Эрик:
— Компьютеры тебе не игрушки, а высокотехнологическое электронное оборудование…
— Прекрасно! Иди, играй в свои высокотехнологические игрушки!
— Что ж, хорошо, черт побери! Если ты действительно этого хочешь… Собирай вещи, мы возвращаемся в Техас!
Резко развернувшись, он стремительно покинул гостиную, громко хлопнув дверью.
Весь обратный перелет Пенни проспала. И тому были причины: сегодня она крайне перенервничала, а когда ей плохо, Пенни забиралась в теплую постель и спокойно засыпала. За прошедшие десять лет у нее выработалась привычка — прятаться от проблем в сладких объятиях сна. Теперь причиной ее тревог стал Эрик Томсон. А он привык решать проблемы совершенно другим способом. И теперь он испытывал крайнюю досаду, что она уснула. Он хотел обнять ее, поцеловать, попросить прощения. Вместо этого Эрик только заботливо укрыл Пенни одеялом, которое по его просьбе принесла стюардесса.
В его голове, словно цветные фотографии, проносились яркие эпизоды прошедшего дня. Эрик представлял себе то счастливую лучезарную улыбку Пенни, когда она наблюдала за коалами в зоопарке, то ее осторожную манеру есть попкорн, то затейливую игру ветра в ее волосах, когда они ехали на пляж, откинув верх машины… и тому подобные мелочи.
Больше всего его воображение будоражили воспоминания о вечере на пляже: ее задумчивый взгляд, когда она смотрела, как накатывают и отступают зеленоватые волны, как садится солнце; ее плохо скрываемый восторг, когда он прижимал ее к себе; их поцелуи… А возвращение в отель и то, что почти случилось там!
Еще сегодня утром Эрик хотел, чтобы Пенни оказалась с ним в одной постели и (непременно!) по собственной воле… А теперь, с тоской подумал Эрик, после всего того, что случилось, я буду безмерно счастлив, если Пенни хоть раз посмотрит на меня без отвращения. А если случится чудо и она позволит снова прикоснуться к себе, клянусь: я стану податливым, как воск, в ее руках!
Пенни всерьез задумалась над тем, стоит ли ей все бросить и найти новую работу или же будет более разумно довериться своей судьбе. Сьюзен, внимательно выслушав ее рассказ о событиях, произошедших в Калифорнии, во всеуслышание заявила, что ей следует бросить Эрика и тем самым прекратить десятилетнюю пытку.
Трусишка Пенни, какой она представлялась еще так недавно, не задумываясь, последовала бы ее совету. Но новая Пенни готова была идти до конца. Приняв однажды трудное решение покинуть брата и племянников, Пенни сумела самостоятельно найти себе хорошую квартиру и работу. К тому же она рискнула изменить свой внешний вид, от прически до гардероба. У такой Пенни хватит сил бороться с трудным характером любимого, чтобы наконец обрести счастье. Пенни молилась, чтобы мужество и вера в счастливое будущее не оставили ее, помогая ей и дальше скрывать от Эрика боль и разочарование, мучившие ее с того самого памятного дня…
С тех пор как они вернулись из Калифорнии в Техас, прошла неделя. Все шло своим чередом. Пенни просматривала информацию, которая только что появилась на экране ее компьютера, как вдруг двери лифта плавно открылись, и из него вышла Элеонора Хиллабай.
— Миссис Хиллабай! Как я рада вас видеть! — воскликнула Пенни, вставая. — Как вы поживаете?
— Все хорошо. А вы, моя дорогая? — спросила она. — Поменяли прическу… на вас очень элегантный костюм… Потрясающая перемена!
— Я немного укоротила волосы. — Легкий румянец выступил на щеках Пенни.
— И вам очень идет, поверьте мне: вы стали совершенно другим человеком, моя дорогая.
— Спасибо, миссис Хиллабай. Но что вы здесь делаете? Я думала, вы уволились, чтобы неустанно заботиться о внуках…
Элеонора Хиллабай откинула назад седую прядку и, сев в мягкое кресло, стоявшее у стола секретарши, заметила:
— Так и есть, но я решила сегодня взять выходной. И где только дети берут столько энергии, чтобы бегать, играть и проказничать дни напролет! У меня нет ни одной свободной минуты…
— Как я вас понимаю! — рассмеялась Пенни и, направляясь к столику, где стояло все необходимое для приготовления любых напитков, предложила: — А как вы смотрите на то, чтобы выпить со мной чашечку кофе? Или, может, чая со льдом?
— Мне чай, пожалуйста, — попросила Элеонора. Она сгорала от желания узнать, наладились ли отношения между Пенни и Эриком, не осмелясь узнать об этом у Эрика. У нее имелось несколько трюков, чтобы выяснить, что ее интересовало. Для начала она спросила:
— Эрик у себя?
Элеонора заметила, что чайная ложечка дрогнула в руке Пенни и немного сахара просыпалось на стол.
— Да. Мне сказать ему, что вы здесь? — Пенни поставила перед Элеонорой чашку. Она явно избегала смотреть ей в глаза.
— Я могу и подождать. Расскажите мне лучше о себе, моя дорогая. Вам нравится работать с Эриком?
На секунду Пенни растерялась, что, конечно же, сразу заметила миссис Хиллабай, но тут же взяла себя в руки и с улыбкой, которая, однако, получилась несколько вымученной, ответила:
— Да. Мне очень нравится моя работа.
Так-так, подумала Элеонора, делая маленький глоток чая. Она всячески избегает прямого ответа, как умелый дипломат, который знает, что не обо всем, что случилось, можно и нужно рассказывать. Интересно…
