– А ты бы не могла продолжать называть меня по имени, как ты это делала сегодня ночью? Если, конечно, тебе не трудно. Я не претендую на звание принца, но слышать, как ты произносишь мое имя, мне было бы очень приятно. А теперь, если ты не против, пойдем завтракать. Нам надо поговорить.
Девушка так и не поняла, чем была вызвана такая перемена в отношении к ней, но она означала хотя бы то, что ей позволено еще на какое-то время остаться и можно немного расслабиться. Поэтому Сильвия произнесла:
– Я сейчас приду. Только приведу себя в порядок. Ой, кстати, а где моя сумка? И туфли.
– Туфли под кроватью, – наклонившись к ее уху, ласково прошептал Джеффри, – а сумка стоит рядом с креслом. Пожалуйста, давай быстрее, я ужасно голоден.
Он вышел, а Сильвия, с облегчением вздохнув, достала зубную щетку, косметичку и отправилась в ванную. Стоя под прохладным душем, она размышляла, когда ей удобнее будет уйти. Было уже ясно, что мистер Альварес выгонять ее пока не собирается, но слишком злоупотреблять его терпением тоже не хотелось. Ладно, решила она, соображу за завтраком. А о чем, интересно, он хотел со мной поговорить?
Завтракали они в полной тишине, не считая нескольких комплементов, которые Альварес сделал Сильвии, когда она вошла в столовую. Он снова молча сидел напротив нее, правда, на этот раз с аппетитом налегая на завтрак. Девушка же, наоборот, едва притронулась к еде, в основном поглощая апельсиновый сок. Ее мучили страшная жажда и беспокойство от его молчания. Наконец Джеффри пригласил ее пройти в гостиную, куда уже подали кофе. Усадив Сильвию на диван, он пододвинул сервировочный столик поближе и устроился рядом с ней. Но и кофе был выпит в совершенном молчании. Джеффри иногда только искоса посматривал на нее, отчего у девушки начинали дрожать руки и кофе всякий раз грозил пролиться на драгоценный ковер под ногами. Но когда Сильвия уже устала ждать, что он что-нибудь скажет, и попыталась подняться с дивана, Альварес вдруг сам резко встал и отошел к окну.
Все это время он напряженно размышлял над тем, что происходит. Вчерашнее безумие, когда он не в состоянии был мыслить трезво, уже прошло. Бог его знает, чем оно было вызвано, не полнолунием же, в конце концов. Джеффри никогда не замечал, чтобы луна так на него действовала. И разве это не смешно – продолжать в таком – возрасте верить в детские сны?
После того, как Сильвия уснула в его объятиях, он долго лежал и смотрел на нее. Она казалась совершенно спокойной, доверчивой и открытой, как младенец, но Джеффри понимал, что, скорее всего, он видит только то, что хочет увидеть. Он уже однажды чуть было не поймался на такой невинный вид.
Ту девушку он приметил в одном галантерейном магазинчике. Она была хорошенькой, и всякий раз, когда он заходил и обращался к ней, смотрела на него с нескрываемым восхищением. Она выглядела необыкновенно искренней и простодушной даже для своих девятнадцати лет. Впрочем, возможно, именно такой она и была, потому что, когда он пригласил ее в ресторан и она немного выпила, то радостно сообщила ему, что всю жизнь мечтала выйти замуж за воспитанного состоятельного джентльмена, что он – просто ее идеал. Джеффри подвез её до дома, пожелал всяческого счастья и забыл о ней.
Еще в юности он понял, что больше всего на свете девушки любят денежки. Когда он был маленьким невзрачным подростком, привыкшим жить в бедности и не знавшим, что у него есть отец, девчонки смотрели на него с жалостью или презрением, в зависимости от их характера. Потом, уже в университете, когда папа решил заняться его образованием и денег на его содержание выдавал столько, что у молодого человека появились автомобиль с шофером, личный слуга, превосходный гардероб от лучших портных и карманные деньги в любом количестве, девушки сразу стали уделять ему внимание. Вернее было сказать, что они теперь гроздьями висли у него на шее, хотя он оставался все таким же маленьким, невзрачным и замкнутым и не любил шумных вечеринок. Постепенно Джеффри к этому привык и стал относиться к женщинам, как к доступному развлечению.
Когда отец сказал ему, что пора жениться, молодой человек пожал плечами и ответил, что ему все равно. А выбранная отцом невеста ему даже понравилась, хотя бы потому, что они знали друг о друге достаточно, чтобы не нужно было врать и что-то изображать из себя. К этому браку Джеффри относился как к одной из своих обязанностей перед отцом. До этого ему ни разу в жизни не приходило в голову жениться, а тем более – искать себе жену. Обычно женщины находили его сами, но, быстро поняв, что его к себе не привяжешь, теряли к нему интерес.
Сильвия казалась сделанной совсем из другого материала. Во-первых, Альварес никак не мог понять, что ей было от него нужно. Во-вторых, этой ночью он испытал такие ощущения, о каких ему не приходилось даже слышать. Глядя в ее широко открытые бездонные глаза, он не просто замирал от счастья. Нет, он терял всякую связь с реальностью, улетая в те далекие, миры, откуда, как ему казалось, она была родом. Страстность удивительным образом сочеталась в этой девушке с совершенно детским простодушием и непосредственностью. Когда она смотрела на него, распахнув свои неземные глаза, Джеффри чувствовал, что смог бы, наверное, поверить любому ее слову, даже если бы она призналась, что прибыла с Сириуса. Ему гораздо сложнее было поверить, что она родилась в простой американской семье и так же, как и он, ходила в школу.
Теперь он твердо решил выяснить, зачем она вчера поехала с ним в эту квартиру. Во время завтрака он наблюдал за ней, нарочно сохраняя молчание и ожидая, не выдаст ли она чем-нибудь своих намерений. Но она тоже молчала, хотя и заметно нервничала. Что все это значило? Расчетливую игру или… Или то самое, что случается раз в жизни, да и то далеко не с каждым. Чудо, иными словами.
Сильвии окончательно надоело ждать, пока Джеффри, стоящий у окна, нарушит обет молчания. Она встала, негромко кашлянула и произнесла:
– Простите, но я, кажется, злоупотребляю вашим гостеприимством. Думаю, мне пора идти. Вы не могли бы вызвать мне такси? Да, большое спасибо вам за завтрак, поблагодарите от меня свою экономку.
– А могу я узнать, куда вы направляетесь? – спросил Альварес, чуть помедлив. – У вас есть какие-нибудь родственники или близкие знакомые в Нью-Йорке?
– Нет, близких родственников у меня здесь нет, мама живет в Пенсильвании. Знакомых, у которых я могу переночевать, пожалуй, тоже, но ведь это не проблема – сниму номер в гостинице.
Джеффри опять замолчал, судорожно пытаясь прийти к какому-нибудь решению. Но озарения не наступало, а Сильвия уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, явно собираясь уходить. Продолжать игру смысла не было.
