— Ты ошибаешься, моя милая. Нас таких тут гораздо больше.
Стоктон поправил шарф, пряча горло от пронизывающего ветра, проникающего в любую щель и размышляя о том, будет ли его «Растика» иметь успех во Флориде. Зима становилась все холоднее, и он уже начинал всерьез задумываться о переезде туда, где потеплее. Но пока переезд был лишь фантазией, а в реальности ему предстояло дойти до пекарни Саманты и до открытия ресторана забрать свой заказ.
Свернув за угол, он чуть не столкнулся с Дженной.
— Привет, — улыбнулась она. — Что ты делаешь на улице в такой холод?
Пальто и шарф почти полностью скрывали фигурку Дженны от его взгляда. На виду остались только длинные черные волосы, с успехом заменяющие ей шапку, сияющие изумрудные глаза и покрасневший кончик носа.
— Иду к Саманте. Хочу забрать печенье и обсудить заказы на следующую неделю.
— А-а-а… — Ей нужно было в совершенно противоположную сторону. — Знаешь, у меня назначена встреча с Бетси, но идти к ней еще рано. Может, хочешь выпить по чашечке кофе и обсудить планы по организации юбилея «Растики»?
— Дженна, тебе не обязательно этого делать, правда. Я и так у тебя в долгу за помощь в ресторане. Уверен, у тебя масса работы по организации праздника для Эунси.
— Как и у тебя, — улыбнулась она. — Почему ты отказываешься?
Стоктон не мог признаться ей в том, что вчерашний вечер пробудил в нем уже почти забытые чувства. Этой ночью он долго не мог заснуть, раз за разом прокручивая в голове возможные сценарии развития их отношений, но всегда упираясь в непреодолимый тупик: они живут разными жизнями в разных городах и с этим ничего не поделаешь.
— Попросить о помощи — это ведь не преступление, — сказала Дженна, так и не дождавшись ответа.
— Что ж, наверное, ты права. Я ничего не понимаю в планировании вечеринок.
— А я ужасно готовлю белые соусы, — вздохнула Дженна. — Но я думаю, мы можем помочь друг другу.
Они зашли в маленькую закусочную и, устроившись за столиком у окна, заказали кофе. Стоктон с восхищением оглядел Дженну, повесившую пальто на вешалку и оставшуюся в белой водолазке с широким воротником и бежевых брюках. Стоктон ничего не понимал в модных марках одежды и даже под страхом смертной казни не отличил бы Гуччи от Миу-Миу, но качество ткани и покроя было заметно сразу.
— У меня есть масса идей для твоей вечеринки, — с энтузиазмом начала Дженна. — После того, как я провела вечер в «Растике», я подумала…
Ее прервал пронзительный возглас:
— Дженна Пирсон? Дочь Мери Пирсон?
Стоктон заметил, как скривилось лицо Дженны, но через секунду она уже овладела собой.
— Здравствуйте, миссис Ричардсон. Рада вас видеть.
Гертруда Ричардсон — одна из тех женщин, которые уверены, что, если оставить свое мнение при себе, пропадет гениальное мнение, поэтому при любом удобном случае стараются донести его до всех, кто не смог избежать общения с ними. Гертруде было уже больше восьмидесяти, но годы не убавили ее прыти.
— Слышала, ты отвечаешь за организацию вечеринки в честь дня рождения Эунси.
— Так и есть.
— Можешь передать ей, что я не приду.
— Очень жаль. Уверена, она будет очень расстроена.
— Эунси даже не заметит, если меня не будет, — фыркнула Гертруда. — И знай, я это делаю в знак протеста.
— Протеста? Против чего?
— Против того, что она позволила тебе отвечать за праздник. О господи, тебе должно быть стыдно! Как ты могла вернуться в этот город и пытаться вести себя как какая-то модная столичная шишка, которая собирается показать нам, провинциалам, что такое настоящая вечеринка. — Она оперлась на стол, нависая над Дженной. — Но я-то знаю, кто ты, Дженна Пирсон. И корни твои вовсе не в Нью-Йорке.
В груди Стоктона забурлила ярость.
— Миссис Ричардсон, то, как Дженна одевается, и то, кем были ее родители, никак не влияет на качество ее работы.
— Глупости. Все зависит от такого, из какой семьи произошел человек.
— С моей семьей все в порядке, — холодно откликнулась Дженна.
Сердце Стоктона сжалось от сочувствия. Все детство Дженну преследовали слухи о ее матери, распространяемые такими людьми, как Гертруда, и он знал — для нее это не прошло даром.
— Знаете, миссис Ричардсон, у каждого из нас есть свои скелеты в шкафу. Насколько я помню, ваш дедушка сидел в тюрьме за контрабанду спирта во время сухого закона.
Лицо Гертруды пошло пятнами.
— Это не одно и то же.
— Неужели? Уверен, в те времена по этому поводу развернулся грандиозный скандал. Знаете, если бы такие люди, как вы, больше следили за собой и меньше лезли в чужие дела, мир стал бы гораздо более приятным местом.
— Я так не считаю, — фыркнула Гертруда и, развернувшись на каблуках, вылетела из закусочной.
Когда у нее за спиной захлопнулась дверь, Дженна с извиняющейся улыбкой повернулась к Стоктону:
— Спасибо. Тебе было не обязательно заступаться за меня.
— Уже давно было пора напомнить людям, чтобы держали свое мнение при себе. Я должен был сделать это много лет назад, но тогда я был молод и глуп, а эти старухи пугали меня до смерти.
— Нас обоих, — рассмеялась Дженна.
Ее смех был музыкой для его ушей. Стоктон замер, глядя в ее сияющие зеленые глаза. Он знал, что должен сказать что-то, вернуть их назад, в реальность, где между ними нет ничего, кроме бизнеса, но не хотел этого делать.
Наконец Дженна вздохнула и перевела взгляд на часы.
— О боже, я опаздываю к Бетси! — воскликнула она, вставая. — Мне, правда, нужно идти, так что давай встретимся в другое время и обговорим все детали грядущего праздника. Может, завтра утром…
— Я доверяю тебе, Дженна. Уверен, ты замечательно справишься.
— Доверяешь мне?
— Да, — кивнул он, глядя ей в глаза.
— Стоктон, мы все еще говорим о вечеринке или о чем-то большем?
Он встал и почти вплотную подошел к ней. От этой неожиданной близости у Дженны перехватило дух.
Что он делает? Каждый раз, когда Стоктон обещал себе ограничиться только деловым разговором и дистанцироваться от Дженны, все выходило наоборот.
— Не знаю. Последний раз, когда я проверял, между нами было все кончено.
Дженна неопределенно пожала плечами:
— Разве это не так?
— Какое это имеет значение? Я живу в Нью-Йорке, а ты здесь.
— Не вежливо отвечать вопросом на вопрос, Дженна.
Она отвела взгляд:
— Конечно, все давно кончено. Какие могут быть сомнения?
— Рад, что мы с этим разобрались. Потому что последнее, что мне сейчас нужно, это повторение старых ошибок. — Только сейчас Стоктон понял, что уже ошибся — он подошел слишком близко и, вдохнув, почувствовал сладкий аромат ее духов и тут же испытал почти непреодолимое желание поцеловать ее. Ему даже пришлось отступить на шаг, чтобы сдержаться. — Думаю, и ты этого не хочешь.
