Да, я ревную, но ему об этом необязательно знать.
— С какой радости я должна ревновать? Я здесь защищаю интересы ребёнка, но не свои. У девочки должно быть нормальное детство, а не извращённое. А что касается этого… не имеет значение моё мнение, потому что… ну, потому что я не имею права обсуждать это с вами. Почему, когда я пытаюсь поговорить с вами серьёзно, вы начинаете шутить?! Неужели вам всё равно, что происходит с ребёнком?
Мужчина ставит руки на стену по бокам от моих плеч, тем самым загоняя меня в ловушку. Мои колени подкашиваются, а дыхание учащается от этой близости.
— Нет, мне не всё равно. А вдруг я хочу, чтобы вы меня ревновали?
Прекрати, умоляю.
Я ведь просто не вынесу. Меня дома ждёт тот, кто мне не нужен, а тот, кто нужен пойдёт к другой. А можно я его заберу, и мы куда-нибудь сбежим?
Чувствую легкое прикосновение на своей щеке и схожу с ума. Зачем он это делает? Пусть просто оставит меня в покое и едет к своей невесте.
Нет.
То есть это его жизнь, и не мне решать, как она сложится. Но это больно.
Как мне заставить Марка уйти, если он сам не сделает этого? Ему выгодно со мной. Захотел переспал, захотел пошёл к друзьям, или к другой. Я не удивлюсь.
Совсем недавно меня страшила эта мысль, но сейчас… больше нет всех тех эмоций, что он пробуждал во мне. Нет былой искры.
— В любом случае, спасибо, что не ставишь мою племянницу на учёт, — Дима уже отбрасывает всю формальность, а его прикосновения становятся всё более осязаемыми и такими… будоражащими, от которых кровь закипает. — Крис, серьёзно, прости, что Машка срывает уроки. Я тебе клянусь, такого больше не повторится.
Я бы ему посоветовала не бросаться такими клятвами. Где гарантия того, что когда они приедут домой, то всё изменится? А вдруг его Оля просто соблазнит, и он сорвётся?
Только я хочу освободиться из этой ловушки, как достаточно резко мужчина просто целует меня. Его язык проходится по моим губам, прежде чем проскальзывает внутрь, вызывая во мне бурю эмоций, которые поглощают меня.
Сильные руки касаются моего бедра, и я молюсь, чтобы он трогал меня совершенно в другом месте. Но этого не происходит.
Его ладонь держит мой затылок, тем самым притягивая меня ближе для поцелуя. Мои потаённые желания грозятся выйти наружу, и тогда меня будет не остановить.
— Спасибо за всё, Кристина. Я рад, что встретил тебя, — говорит Кузнецов, отстраняясь от меня.
А я-то как рада… Жаль, что он этого не знает. И не узнает. Нам нельзя.
Нельзя себя в спину укусить, а всё остальное можно.
Если есть желание, то зачем отказывать себе в таком удовольствии?
Глава 9
День третий, а я уже мыслями в предстоящем отпуске. Совсем необязательно куда-либо ехать отдыхать, потому что можно прекрасно провести отпуск не выезжая никуда из города.
Но сегодня я проклинала вообще всю свою жизнь, начиная с самого утра. Марк всё больше стал меня раздражать, он снова предъявлял мне что-то по поводу работы, и какая я вообще сука, потому что перестала давать. Конечно, мне уже противно находиться с этим человеком, зачем я должна с ним спать? Сегодня я в грубой форме предложила ему свалить куда подальше, а потом пожалела. Он просто ударил меня настолько сильно, что теперь у меня на скуле виднее синяк. И он не замазывается. Я наложила туда просто тонну консилера, но мало помогло. Мне пришлось распустить волосы и сделать косой пробор, лишь бы не видно было моего лица.
А ещё Дима сегодня позвонил утром и буквально умолял позаниматься с Машей у них дома. Сказал, что оплатит в двойном размере, но я не смогу взять с него деньги, это будет неэтично. Всё-таки ребёнок находится в моём классе.
И здесь я прокляла свою слабость. Просто я не могла отказать ему. И дело уже было не в Мане, а в моей симпатии к её дяде.
Кстати, о Маше. После вчерашнего разговора, она пришла в школу с выполненными заданиями, на уроках работала и стала больше смеяться на переменах. Видимо, вчерашний вечер пошёл на пользу и ей, и Кузнецову. Не знаю, что там было, но скоро узнаю. Очень скоро.
Потому что Дмитрий уже приехал и теперь везёт меня с его племянницей домой. Я уже была здесь один раз. В ту ночь, когда осталась под закрытой дверью. Сейчас меня ведут в гостиную и зовут на кухню, но я отказываюсь, утверждая, что пока Манька будет обедать, я успею подготовиться к занятию. Хотя к чему готовиться, если меня попросили просто помочь ей с домашней работой.
— Знаешь, спасибо тебе за совет. Мы вчера с Машей провели весь вечер. Правда Оля на меня обиделась, но это того стоило. Я уже забыл, когда в последний раз видел Манюню такой счастливой.
Над моим ухом слышится шёпот, от которого у меня бегут мурашки по спине. Мужская рука касается моего плеча, проводя вниз, останавливаясь на ладони, что лежит на моём колене.
Пожалуйста, не прекращай.
Он оставляет поцелуй на моей шее, а затем убирает волосы, чтобы предоставить себе больший доступ. И это было зря. Теперь ему виден синяк на моей скуле.
Дима обходит кресло в котором я нахожусь и садится на корточки, глядя на моё лицо. В его глазах можно увидеть боль, когда мужчина осторожно касается моего подбородка, слегка поворачивая, чтобы получше рассмотреть лицо.
— Да?
Сначала не понимаю смысл этого вопроса, но взглянув в его глаза, я всё осознаю. Он уточняет, сделал это Марк, или же я просто неудачно упала.
— Да, — коротко отвечаю, опуская взгляд.
Со стороны это может быть смешно, потому что бессмысленный разговор, но мы просто понимаем друг друга с полуслова. Я не знаю, в какой момент это произошло, но это есть. Возможно, с тех пор как мы стали не только слышать, но и слушать. И не имеет никакого значения, что мы помолвлены с разными людьми.
— Я могу тебе чем-то помочь? — мягко спрашивает Дмитрий.
Но что он может сделать? Сможет ли выгнать Марка навсегда?
— Боюсь, что нет. Ольга не позволит вам, Дмитрий Сергеевич, — вежливо отвечаю и улыбаюсь входящей в комнату девочке.
Маша садится за стол, доставая из своего рюкзака тетради, а Дима наоборот выходит, успевая подмигнуть мне.
Почему он такой? Почему он спит с другой, но хочет помочь мне?
Конечно, у меня есть идея, как этот мужчина может помочь, но я боюсь, что он пострадает, поэтому мне проще потерпеть. Марк от злости становится полностью неадекватным, и он не успокоится, пока что-нибудь не ударит. Это грустно. Хорошо, что я провожу на работе очень много времени и редко попадаю под горячую руку. Это было всего два раза.
На самом деле, я не понимаю истинную причину того, зачем меня сюда позвали. Домашних заданий практически нет, всего лишь два лёгких упражнения, которые Мария решила за десять минут из без моей помощи.
— Дим, — кричит девочка, — мы всё! Можно я поиграю в компьютер?
Мужчина появляется в комнате довольно быстро и смотрит на нас. Он кивает племяннице и ждёт, когда она выйдет.
Складываю все свои вещи обратно в сумку и направляюсь к выходу, пока не останавливают.
— Далеко собралась, красавица? — Дмитрий мило улыбается, хватая меня за руку.
— Домой, — тихо говорю это, продолжая стоять, потому что просто не хочу никуда идти.
Мужчина собирается что-то сказать, но вместо этого просто целует. В этот раз он смелее и теперь его рука касается моего зада. Еле слышный вздох, срывающийся с его губ, и мои мысли окончательно спутаны. Если бы здесь не было его племянницы, клянусь, я сделала бы то, о чем не жалела бы никогда.
— Что я могу сделать, малыш? Мне плевать на мнение, Оли, если ты об этом. Я хочу тебе помочь, Кристина, — говорит Кузнецов, отстраняясь от меня.
Я ценю его желание, конечно, но я не хочу, чтобы он пострадал.
— Ты не сможешь… вернее, я не хочу, чтобы тебе навредили. Просто Марк… он бывает вспыльчивым и может ударить…
Опускаю взгляд вниз, рассматривая белые ворсинки на ковре. Он такой мягкий… хочется лечь и заснуть на нём. И удобно, и тепло…
