— Знаю. По-моему, вы даже себя смогли в этом убедить, — резко произнес Дэв. — Не отворачивайтесь от меня, — добавил он, впиваясь пальцами в ее плечо. — Правда в том, что вы хотите быть со мной, и вы злитесь за это на себя. Как только вы начали расслабляться и получать удовольствие от поездки, вам пришлось напомнить нам обоим, что вы здесь только потому, что работаете на компанию «Хэррингтон». Ну так настало время прекратить вам лгать, Кэт. Вы здесь потому, что чувствуете то же, что и я. Почему, черт возьми, вы не можете признаться в этом?
— Я не хочу даже удостаивать это ответом, — холодно заявила она. — Вы именно такой, как я и ожидала, мистер Хэррингтон. Точная копия ваших приятелей из клуба. Вы думаете, что ваши деньги и ваше положение могут купить вам все? Ну так я — единственная вещь, которую вам купить не удастся. И вам это совсем не нравится, да? Лицо Дэва побелело от ярости.
— Я вовсе не чья-то там копия, мисс Кортни, и я не покупаю людей. Понятия не имею, кто уподобил меня им, но я такой человек, каким и кажусь. Поначалу, помнится, вы тоже так думали.
— Мы познакомились при обманчивых обстоятельствах, — напряженно ответила она. — А теперь не будете ли вы столь добры отпустить меня?
— Что за обманчивые обстоятельства? Я был тот мужчина, которого вы встретили на танцах, а вы — прекраснейшая и самая естественная женщина из тех, которых я когда-либо встречал на своем пути.
— Именно таких вы предпочитаете в этом году? — фыркнула Кэтрин. — Хорошеньких, но приземленных? Моя мать рассказывала мне, что вы своего рода коллекционер. Даже она не хотела, чтобы я связывалась с вами, хотя всю жизнь подталкивала меня к таким богатым, как вы.
Дэв горько рассмеялся:
— Так вот в чем дело? Ваша мать?
— Только оставьте ее в стороне от всего этого, пожалуйста. Я бы и сама тут же ушла от вас, как только узнала бы, кто вы. А теперь, если вы меня отпустите...
Но он лишь еще крепче сжал ее плечо и покачал головой.
— Вы действительно необычная девушка, знаете это? Вы сноб. Вы составляете поспешное и необоснованное мнение о человеке, даже не узнав его. Вы ожидали, что у Хэррингтона будут Рога и хвост?
— Ничего такого явного, мистер Хэррингтон. И не льстите себе. Вы не единственный из той категории людей, которые мне не нравятся.
— Но вы не чувствовали ничего подобного тем вечером, не так ли? — Одна его рука скользнула с плеча ей на спину, на другую он накрутил прядь ее волос, заставляя девушку запрокинуть к нему лицо. — Когда я целовал вас...
— Я не знала, кто вы! — запротестовала Кэтрин, и он засмеялся.
— Понятно. Лучше целоваться с незнакомцем, чем с Дэвидом Хэррингтоном.
Кэтрин протестующе покачала головой:
— Нет-нет! Вы все извращаете. Это было совсем не так...
Его пальцы еще крепче вцепились в мягкие локоны ее волос, и он притянул девушку к себе.
— Черта с два не так, — резко сказал он. — Мы были чужими до тех пор, пока я не обнял вас, Кэт. И потом нам обоим показалось, будто мы знаем друг друга всю жизнь.
— Пожалуйста, не надо...
Ее протестующий шепот замер под крепким прессом его рта. Она пыталась сопротивляться, но сильные руки Дэва не давали ей возможности освободиться. Поцелуй его был неистовым, причиняющим боль, вызванным больше злостью, чем страстью. Но внезапно он смягчился, изменился, и нежная сладость, которую она с таким трудом пыталась забыть, вернулась вновь. Против желания, все еще продолжая бороться, Кэтрин закрыла глаза. Дэв крепче прижал ее к себе, и она попыталась оттолкнуть его, но руки почему-то не слушались ее, двигаясь по своей воле вверх, по его крепкой груди к плечам. Она вздрогнула, когда он нежно прикусил ей губу, и приоткрыла рот, отдаваясь все возрастающему пылу его поцелуев.
Разумеется, ее целовали и прежде. В Нью-Йорке даже остался мужчина, который не только целовал ее, но и желал физической близости с ней. Но ни разу ни один парень не вызывал у нее такого водоворота чувств и желаний. Все ее нервы были напряжены, все существо, казалось, трепетало от сладостного вкуса губ Дэва, запаха травы и винограда и его густых волос, в которых запутались ее пальцы. Ветер тихо вздыхал в ветвях огромного дуба, стоявшего рядом с ними, но для девушки единственным звуком во всей ее перевернутой сейчас вселенной был лишь тихий шепот Дэва, произносящего ее имя. И, только почувствовав, как его рука начинает ласкать ее грудь, Кэтрин наконец пошевелилась и оторвалась от Дэва.
— Нет, Дэв... пожалуйста... — Она в последний раз почувствовала легкое прикосновение его пальцев к своей груди, и он отпустил ее. — Что вы со мной делаете? — нетвердо прошептала она. — Я не понимаю, что вы пытаетесь доказать...
Лицо Дэва побелело под летним загаром.
— Неужели? — хрипло спросил он, пробегая рукой по ее волосам. — Я говорил вам прежде: что-то случилось, когда мы встретились, что-то магическое...
— Я не верю в магию, — резко прервала она. — Магия для книг и фильмов, не для реальной жизни.
— Но это реальная жизнь. Вы и я...
— Вы и я? Что это значит? Я едва знаю вас.
— Так узнайте же меня, — быстро посоветовал он. — Не доверяйте стереотипам, которые вы вбили себе в голову. — Улыбка промелькнула на его лице. — Говорю вам, я действительно приятный парень.
— Для кого? — холодно спросила она. — Для женщин, с которыми вы путались?
Дэд покачал головой и положил ей руки на бедра.
— Какого черта ваша матушка обо мне наговорила? Послушайте, Кэт, я не претендую на то, что был святошей. — Он криво усмехнулся. — Мне тридцать два года, и, признаюсь, я хорошо погулял. Но женщины, с которыми я встречался, хотели того же, чего и я...
— Я не такая, — перебила она его.
Он слегка улыбнулся и дотронулся рукой до ее щеки.
— Я знаю, — мягко сказал он. — Вы не такая, как другие женщины, которых я когда-либо знал. Я понял это в тот самый момент, как увидел вас. Целовать вас, говорить с вами, просто быть рядом — это нечто особенное. Вы это тоже чувствуете... чувствуете, я знаю... Почему вы не можете в этом признаться?
Кэтрин закрыла глаза.
— Я так запуталась, — призналась она наконец. — Я ни в чем уже не уверена. — Ее глаза открылись и встретились с его взглядом. — И я никогда... никогда прежде не вела себя так с мужчиной, — добавила она смущенно. — Это на меня совсем не похоже.
Дэв запрокинул ей голову и улыбнулся:
— Я рад это слышать!
— Не дразните меня, — несчастно произнесла она.
— Я не дразню тебя, Кэт, — ответил он, переходя на «ты». — Знаю, у тебя есть сомнения в отношении меня, в отношении себя, но то, что случилось тем вечером, было не только результатом лунного света и музыки. — Его голос упал до шепота. — Сейчас полдень и музыки нет, но мы по-прежнему чувствуем одно и то же. Почему ты не можешь в этом сознаться? Разве это будет так плохо, если мы узнаем друг друга получше?
