— Это очень ценная мысль. Я подумаю над твоими словами, — прохладно отозвалась она.
Дженнифер дурно спала ночью. Она то и дело мысленно возвращалась к состоявшемуся вчера разговору, который, с одной стороны, все прояснил, с другой же — не принес ей желаемого облегчения.
— Кто-нибудь знает, как там поживает раненый? — полушутя спросила она, в надежде разрядить обстановку.
— Я навестила его рано утром. Утверждает, что в порядке, что боли почти не чувствует, — откликнулась на ее вопрос Рейчел. — Говорит, что удалось поспать, но чувствует некоторую слабость. Навести его сама, пока не села завтракать. Позови к столу.
— Хорошо, — ответила молодая женщина и отправилась наверх.
Она тихо постучала и, услышав «войдите», приоткрыла дверь и, смущенно улыбаясь, проговорила:
— Джейсон? Спускайся в столовую.
Джейсон Уэлборн улыбнулся в ответ, кивнул и поманил ее рукой к себе.
Он был полусонный. Ясно, что Дженни разбудила его.
Она подошла к его постели и присела на край, внимательно всматриваясь в молодое, но хмурое лицо. Он смотрел на нее из-под тяжелых век.
Между молодыми людьми теперь была маленькая полудетская тайна. Поранившийся накануне о разорванную проволоку ограждения, чего с ним прежде никогда не случалось, Джейсон, чрезвычайно сконфуженный присутствием волнующей его молодой женщины, внезапно дотронулся своими губами до ее рта, когда, испуганная кровоточащей раной, Дженни спешила перетянуть его руку своим носовым платком. Он сказал, что такова его благодарность. Но слова не всегда убедительно объясняют некоторые наши импульсивные поступки. И теперь оба мечтали забыть этот мимолетный эпизод, это случайное прикосновение губ. Но оба так и не смогли забыть…
— Привет, Джен, — тихо проговорил он.
— Спустишься в столовую? — нежно спросила она.
— Думаю, да.
— Может быть, тебе нужна моя помощь?
— Предлагаешь мне свое дружеское плечо?
— Обопрись на меня, — подтвердила Дженни.
— С радостью, — откликнулся он, поднимаясь с постели, в которой лежал, одетый по-домашнему.
Неторопливо они сошли вниз. В ее помощи не было никакой нужды, но молодым людям было приятно заметить, что напряженность и подозрительность, бывшие между ними все эти дни, сегодня отступили. Не последнюю роль в сближении сыграл и тот мимолетный поцелуй…
Поцелуй, который лишил Дженни всяких мыслей, не хранил в себе ни искушения, ни страстности, ни особых чувств. От него веяло теплотой, юношеской порывистостью, простодушием. Он запечатлелся в памяти Дженни, как лучшее из всего, что случилось с ней с тех пор, как она вернулась на ранчо своего имени.
— Ты как под хмельком, — сказал напарнику Сэм.
— Да, — сознался Джейсон. — Это после болеутоляющих лекарств. Голова кружится, в ушах шумит и слабость во всем теле.
— Действительно, в таком состоянии без помощницы лестничный пролет не одолеть, — поддел молодого друга Сандерс.
— На завтрак запеканка по рецепту моей бабушки! — торжественно объявила Рейчел, когда все расселись за обеденным столом.
— Великолепно! — воскликнул хозяин дома.
— Пахнет изумительно. Перепишешь мне рецепт? — заинтересовалась Дженни, потянув носом и почувствовав потрясающий аромат.
— Ваш повар не готовил такое? Не удивительно. Моя бабушка владела многими секретами, этот рецепт — один из них, — гордо проговорила Рейчел.
— Повар? — удивился Сэм.
— Да… У Уотсонов был собственный повар. Представь себе, — объявила экономка.
— А тебе-то откуда это известно? — хмуро спросил хозяин дома.
— От Дженни. Она много чего порассказала о своей жизни в Нью-Йорке.
— И ты молчала?! — шутливо возмутился Сэм Сандерс.
— Ты считаешь, я обязана обо всем тебе докладывать? Увы, — мягко возразила ему экономка.
Дженнифер внимательно следила за их беззлобной перепалкой. Ее догадка постепенно перерастала в уверенность. Это не было общение работника и нанимателя. Молодая женщина была уверена, что это любовь. Давняя, тихая и настоящая… Не только привязанность, вызванная привычкой, но и глубокое искреннее чувство.
— Думаю, после обеда я приду в норму и смогу поехать с тобой, — обратился к Сэму Джейсон.
— Ты спустился к завтраку, держась за Дженни, а теперь утверждаешь, что способен работать?
— Ну, через пару часиков я буду в порядке. Я это чувствую, Сэм.
— Джейсон, если ты тревожишься о том, что у Сэма не будет напарника, то напрасно. Я поеду с папой вместо тебя, — заявила Дженнифер. — Считай, что это твой законный выходной. Отдохни.
— Верно, сынок. Поваляйся, посмотри телевизор, полистай газеты. Пришел свежий номер скотоводческого журнала.
Джейсон кивнул, обойдясь без споров. Несмотря на рану, он весь сиял. В доме вновь воцарился покой, и он был счастлив не менее остальных.
Дженнифер спешилась и подошла к ограде загона для молодняка. Ее внимание привлек молоденький теленок. Он был неуклюж и вместе с тем комически напорист. Дженни облокотилась на ограду. Она тихо смеялась, наблюдая за упорным крохой.
— Чему ты радуешься? — спросил отец.
— Посмотри на этого малыша. Он такой забавный.
— Они растут очень быстро, дочка. Вот увидишь, скоро, встретившись с ним, тебе будет не до смеха.
— Это верно. Он уже и сейчас ведет себя довольно грозно, несмотря на то, что еще сосунок.
Сэм Сандерс тоже подошел к ограде и встал возле дочери.
— Расскажи, как тебе жилось в Нью-Йорке, — тихо попросил он ее.
— Да рассказывать, собственно, и нечего. Пять дней в неделю я работала в офисе за компьютером. Домой возвращалась усталая. Уикенд проводила с друзьями или дома. В общем, все утомительно однообразно.
— Не поверю, что у такой красавицы нет поклонников.
— Поклонники? — рассмеялась Дженни. — Это громко сказано. Близкий друг, конечно, был.
— Был?
— Можно сказать, что я с ним окончательно рассталась, вернувшись сюда.
— Понятно… Значит, он не смог тебя остановить?
— Меня бы никто не смог остановить, папа. Я так долго стремилась сюда…
— Дженни, я должен объясниться с тобой, — Сэм Сандерс повернулся к дочери лицом. — Считай, половина ранчо принадлежит Джейсону, хотя, когда ты родилась, я рассчитывал, что однажды ты станешь на этой земле полноправной хозяйкой. Но ты должна понять следующее… — взволнованно проговорил отец. — Если бы не этот парень, ранчо вообще могло не быть. Джейсон многое сделал для его нынешнего процветания. Сейчас, глядя кругом, ты и представить себе не можешь, в каком запустении было хозяйство десять лет назад…
