другие ужасные картинки из прошлого.
Мама лежит неподвижно в неестественной позе, ее застывшие глаза глядят в небо, одежда и испачканы кровью.
“Софи, беги”.
Отец падает на колени, хватаясь за грудь. Его одежда стремительно приобретает темно красный цвет.
“Спасайся, милая”.
Мужчина со шрамом на лице и темными, почти черными глазами падает на землю. Из его рта идет кровь. Его последние слова — это проклятия в мой адрес.
“Ты будешь следующей”.
А теперь Эми, с которой я познакомилась только две недели назад, лежит в луже собственной крови.
“Чего же ты стоишь?!”
Это я виновата. Почему все вокруг меня умирают?
В ушах звенит, сердце бьется с бешеным ритмом.
Сейчас или никогда.
Один сильный и резкий удар локтем, и Мария, ударившись затылком об стену, падает на пол. Из крана все еще текла вода, поэтому вторая женщина, сидевшая в это время к нам спиной, не обратила внимания на нас. Я добралась до нее в два шага и ударила коленом по голове. Она повалилась на пол рядом с телом Эми.
Я выбегаю из душа и оглядываюсь по сторонам. Узкие коридоры с серыми бетонными стенами освещал тусклый свет ламп на потолке. Куда бежать?
“Два поворота налево, один направо или найди лестницу, ведущую вниз”.
Я бегу, молясь, чтобы меня никто не увидел. Я была босая, и, надеюсь, не издавала никакого шума.
Пока я бежала в сторону комнаты, мне никто не попался в коридоре.
“Куда дальше? Ну же, вспоминай!”
Я нашла лестницу и рванула вниз. Не помню, чтобы когда-нибудь так быстро бежала. Я не чувствовала ног и вообще всего тела, а перед глазами все еще было лицо Эмилии.
Я уже добежала до первого этажа, как услышала чьи-то голоса. Я прильнула к стене. Чувствую, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Они шли сюда. Руки тянутся к шее к крестику, которого у меня уже нет.
“Господи, услышь меня. Помоги мне, умоляю тебя”.
Двое мужчин выходят из поворота на широкую лестничную площадку. Они, не замечая меня, проходят в каких-то двух метрах от меня. Я перестаю дышать. Когда они проходят немного вперед, я медленно скольжу в сторону прохода, боясь, что они могут услышать, как стучит мое сердце. Каким-то чудом мне удается ускользнуть от них незамеченной.
Пустые коридоры такие тихие, будто здание совсем пустовало. Оглядываясь по сторонам, иду в неизвестном направлении, вздрагивая от любого шороха. Надо скорее найти выход.
Когда я замечаю дверь, ведущую на улицу, я бегу к ней со всех ног. Я собиралась его открыть, но кто-то дернул его с другой стороны. Сердце упало в пятки. Прятаться было некуда.
Дверь открылась и передо мной появился молодой человек, на вид старше меня, но не на много. Он был в той же форме, что носили здесь остальные. Меня же выдавала моя специальная форма для заключенной. Он изучал мое лицо, и чем дольше смотрел, тем шире становились его глаза. Он выглядел удивленным и только. Никакой враждебности или презрения, хотя было очевидно, что он понял, кто я такая.
После долгих гляделок я собрала в кулак всю оставшуюся храбрость и шагнула вперед. Где-то в конце коридора началась суматоха. Я была уверена, что искали меня.
— Пусти, — твердо говорю я.
Парень отступил назад и я перешагнула через порог. На улице шел мелкий дождь. В лицо ударил приятный прохладный ветер. Последним, что я видела, было серое пасмурное небо.
Глава 8
— Просыпайся уже, дрянь!
Сильная пощечина окончательно приводит в чувства. Я открываю глаза и не понимаю, почему ничего не вижу. Только потом до меня доходит, что мне завязали глаза. Руки прикованы наручниками сзади, ноги также были связаны. И на мне уже не было одежды.
Я попыталась сесть.
— Куда собралась, — Мария одним ударом в грудь вновь повалила меня на кровать. — Лежи и не дергайся, маленькая сучка. Ты мне еще ответишь за разбитый нос. Если останешься живой, — последние слова она произнесла с нескрываемым удовольствием.
Хлопнула дверь и сразу же послышались голоса.
— Почему так долго? — голос был женский, мне не знакомый.
— Простите, вышло небольшое недоразумение, — это говорила Мария. — Она пыталась бежать.
— Две взрослые женщины с оружием в руках не могут справиться с детьми?
— Я бы ее пристрелила на месте, если бы мне не приказали ее не трогать.
— Есть еще что-то, о чем мне нужно знать?
— Нет, — без колебаний ответила Мари.
А как же Эми? Сучка даже про нее не заикнулась.
— Хорошо, ступай.
Они ушли. Несколько минут я лежала в полной тишине, затем снова попыталась сесть. Голова болела, особенно сильно ныл затылок. Я опустила голову на колени.
Теперь они точно убьют меня.
— Я не хочу умирать, — еле слышно прошептала я. — Господи помоги мне, — из глаз потекли слезы.
“Кому ты нужна?”
Дверь вновь открылась. Тяжелые уверенные шаги не предвещали ничего хорошего. Это был он, сомнений не было. Я начала узнавать его уже по шагам.
— Какая же ты дрянь! — он потянул мои волосы так, что я подняла лицо вверх, затем обхватил мою шею одной рукой и сжал ее. — Вот как ты меня благодаришь за мою благосклонность к тебе?
Какая к черту благосклонность?! Он держит меня в плену, лишил нормальной жизни, пользуется мной, как хочет. За это я должна сказать спасибо?
Но спорить я не могла. Я не могла даже дышать.
— Лицемерная сука! Кричала и кусалась, строила из себя недотрогу, затем раздвигала ноги, умоляя меня трахать тебя сильнее. Тебе было не так отвратительно, когда ты вчера прыгала на моих коленях? — он сильнее сжал свою руку. — А что сейчас? Куда ты, мать твою, пыталась бежать? Думаешь, найдешь место лучше, чем здесь? Я покажу, где твое место, мелкая потаскушка. Но перед этим, — он одним движением развернул меня. Я уперлась головой в кровать. Руки были за спиной, я не могла ни
