Услышав мурлыканье Николаса, Сара подошла к окну кухни. Мальчик копал песок руками, уже виднелась большая яма. Что он задумал? Ребенок провел рукой по лицу и снова стал прилежно копать. Сара машинально потянулась к ящику со столовыми приборами. Почувствовав в пальцах прохладный металл, с удивлением посмотрела на большую столовую ложку. Почему нет?
Сара гладила старую ложку, трогая вмятины. Вот эту она сделала сама, когда ударила ложкой по камню. А другая — от ее кузена Бака, пытавшегося приспособить лоб сестрички под барабан. Бак не был злым, просто в нем бурлила энергия. Улыбаясь, молодая женщина прижала ложку к щеке и вышла на улицу.
Николас? — Ее тень упала на мальчика.
Ммм? — Он вскинул голову, прищурился.
Может, Джейк и не виноват. Она выпустила мальчика гулять чистым, а сейчас он выглядел так, будто валялся в луже. Грязный, но счастливый.
Хочешь ложку? Чтобы копать?
Сара чувствовала, как крутятся колесики в его мозгу, обдумывающем предложение.
― Да, может быть. Конечно. Я уже закончил копать, но из нее получится прекрасный мост, видите?
Он положил ложку поперек ямы и присыпал концы землей. Действительно — мост, блестящий серебряный мост.
Сара опустилась на колени.
А куда ведет мост?
Николас снисходительно объяснил:
Мосты никуда не ведут, Сара, мадам. Они просто есть. Понимаете?
Да, она вспомнила. Не все должно иметь цель. Некоторые вещи просто могут быть.
А что ты сделал с лягушкой?
Мальчик нажал на ложку, испытывая ее надежность, но головы не поднял.
Она ждала.
Озеро сегодня было спокойным. Вечером появятся клиенты. За мысом будет клевать даже после ночного ветра. Она должна бы чувствовать усталость, но бессонная ночь еще не напомнила о себе.
Николас не собирался отвечать, однако Сара умела справляться с подобным упрямством.
Николас?
Он почесал нос.
Я отпустил ее.
Да?
Интересно, зачем напускать столько таинственности вокруг этого лягушонка? Она вручила мальчику два прутика.
Один прутик ребенок воткнул у края ямы, а другой разломал на кусочки и разбросал по дну.
Он тосковал по дому.
Понимаю. — Сара посыпала песок на дно ямы.
―Скучал по своему папочке.
Николас сорвал цветок и аккуратно пристроил его на дне ямы в стороне от палочек и песка.
Не по мамочке?
Воспоминания снова болью отозвались в сердце.
Не-а.
Сара опустила руки в песок и сжала пальцы. Осколок ракушки уколол ее.
Где его мамочка?
Николас не ответил, старательно копошась в колючках, выбрал несколько и воткнул по верху ямы, сделав забор.
Вот. Они теперь в безопасности.
Ты уверен?
Конечно.
Сара понимала, что неизвестные «они» далеко не в безопасности, но позавидовала уверенности Николаса.
А кто за ними охотится?
О, никто. — Он вскочил на ноги, — Хотите покачаться?
Он бросился к качелям, зигзагами преодолевая дорогу. Сара сдалась.
Николас — сокровище, и она позволит ему вовлечь себя в этот маленький обман. Забудет, что скоро придется расстаться, притворится на время, что прошлого никогда не было.
Молодая женщина понимала, что ведет себя глупо. Она сглупила, когда открыла дверь Николасу и его сомнительному провожатому, но, может, Господь не рассердится на нее за это мгновение, согревшее ее замороженное сердце несбыточными мечтами.
Сара раскачивала Николаса, пока ей не стало казаться, что руки вот-вот отвалятся. Потом на озере заревел катер на подводных крыльях, и мальчик бросился к причалу. Она не могла противиться его страстному желанию и попросила гида-семинола прокатить их. Николас сел в катер, ухмыляясь от уха до уха.
Вернувшись, они поели сандвичи с тунцом. Николас выбирал пикули и складывал их на своей салфетке. Допив чай — как жаль, что у нее нет молока, — он бросился на пол и стал следить за вентилятором на потолке, болтая ногами. Сара села на стул рядом. Зима оказалась теплой, а днем становилось просто жарко. Не самая лучшая погода для рыбной ловли, но ничего. У нее есть деньги, кроме тех, что она получает от сдачи лодок в аренду.
Николас прервал ее размышления.
Я вам нравлюсь, Сара?
Мальчик перекатился на живот и положил голову на руки, ожидая ответа.
Сара не смогла ответить прямо.
А как же иначе, Николас? — проговорила она и отвела глаза.
О да, он ей очень нравится. Очень. Она готова была поджарить мамашу, позволившую Джейку забрать Николаса в это дурацкое путешествие. И завидовала ей.
Мальчик кивнул.
Но вчера ночью я вам не понравился. Это из-за грязи, да?
В ответ на удивленный взгляд он великодушно пожал плечами.
Я рад, что нравлюсь вам. Джейк не возражает, а папа ворчал, когда я возился в грязи. Но он меня очень любил, поэтому я не обижался.
Конечно, он любил тебя, Николас.
Боль стала невыносимой.
А мама — нет. — Он стал кататься по полу.
Что ты сказал? — Мысли Сары разлетелись, как песок на ветру.
Моя мама меня не любила.
Слова обожгли ее. Как объяснить ребенку почему?
Этого не может быть, Николас. Мамы любят своих мальчиков. — Сара впилась ногтями в плетеный стул.
Моя не любила меня, — настойчиво повторил мальчик. Он подошел к Саре и ткнулся в нее острыми коленками.
О, Николас, но она должна любить тебя.
Молодая женщина посадила костлявое тельце себе на колени, положила подбородок на его макушку. Она качала его взад-вперед, успокаивая собственную боль, заглушая вопросы.
Николас посмотрел вверх:
Вы плачете, Сара? — и провел большим пальцем под ее глазами.
―Нет.
Похоже.
Он выпрямился, вопросительно глядя на нее.
Наверное, аллергия.
Сара отпустила его, и мальчик соскочил, оставив ее колени и руки пустыми. Молодая женщина снова вцепилась в стул.
Это очень плохо. Я рад, что у меня нет аллергии. — Он открыл дверь и выглянул на улицу. — Сара, когда вернется Джейк?
Она тоже хотела бы это знать. Сил больше не было. Голова разрывалась от бредовых фантазий.
Когда «фольксваген» выехал на подъездную аллею, фары осветили фигуру хрупкой женщины на пристани. Она сидела, охватив руками колени, и смотрела на озеро. Полная луна мерцала на бледном небе. Хорошо. Она уложила Николаса спать. Сегодня она их не выгонит. Удалось еще выиграть немного времени.
Весь день Джейк мотался по дорогам, оттягивая возвращение. Заплатив за новую шину, он купил копченую кефаль и молоко. Затем, подумав, что, вероятно, ему предстоит длинная ночь в грузовике, добавил упаковку пива.
Вечер был таким тихим, что, выключив зажигание, он услышал кузнечиков.
