Больше всего его раздражало то, что она лгала ему с самого начала, изображая из себя невинность. Там, на лодке, когда он уличил ее, она еще пыталась отпираться, но все было слишком очевидно, чтобы продолжать врать, и она сдалась. Глупец! Он еще надеялся, что произошла ошибка, что она сможет ему все объяснить.
В любом случае, он никому не позволит дурачить себя. Если она не уедет на рассвете, он перережет веревку и отправит ее лодку плыть по течению.
Джулия проснулась с первыми лучами солнца и сонно потянулась на кровати. Пора вставать. Она оделась и стала думать, как заманить цыплят в корзинки, которые раздобыла в деревне.
Позавтракает она позже, на ходу. Она внимательно осмотрела мотор лодки. Вчера днем она пыталась завести ее, но лодка только пофыркала и заглохла, и как бы Джулия ни старалась вернуть ее к жизни, лодка не двигалась.
Нет худа без добра. Зато она смогла попрощаться со всеми своими друзьями. Она грустно улыбнулась. Было столько смеха и столько слез…
Займись делом, сказала она себе. Она надела два больших фартука поверх футболки и шорт и достала из ящика набор инструментов. Присев на корме возле двигателя, она сняла с него замок и цепь, после чего последовали два часа утомительной и бесплодной работы. Обессиленная, в масле с ног до головы, она в конце концов швырнула в сторону инструмент и села на край лодки, готовая разрыдаться.
— Ух ты!
Джулия подняла глаза и увидела худенького мальчика, который восхищенно разглядывал ее лодку.
— Привет! — сказала она, широко улыбнувшись.
Ей не составило труда понять, кто перед ней. Энтони. Парня отпустили побродить по острову, пока его занятой отец копался в отчетах, не отрывая уха от телефонной трубки. Джулия с интересом разглядывала мальчика. Маленький, бледный, на его лице не было и тени самоуверенности отца. Он стоял в нескольких шагах от нее с широко распахнутыми карими глазами, и его поза говорила о том, что в нем сейчас борются робость и любопытство.
— Это твои цыплята? — спросил он наконец, кивнув в сторону ее кур.
— Да. — Она бросила любовный взгляд на цыплят, пощипывающих травку возле разбросанных по берегу корзин. Рядом с гигантскими розовыми курами они казались крошечными комочками. Каждое их белое перышко окаймлялось черной полоской. Она спрыгнула на берег и, шикнув для смеха на надутых кур, взяла одну из них на руки.
— Эти большие тоже мои. Они из Франции.
— Здорово! — Энтони боязливо протянул руку и погладил курицу по спинке. Его лицо расплылось в счастливой улыбке. — Она разрешает гладить себя! Какая мягкая, пушистая!
Джулия дружелюбно улыбнулась.
— Они у меня ручные. Знаешь, они несут розовые яйца.
— Класс! — выкрикнул Энтони в восторге.
— Помоги мне загнать их в корзинки, — попросила она.
— Конечно! — Он огляделся по сторонам, думая с какой начать.
Они быстро загнали кур в корзины и закрыли их крышками с отверстиями. Затем вместе стали переносить их на лодку. Тонкая фигурка мальчика прогибалась под тяжестью огромных корзин, но это не могло омрачить его счастья. Принимая у него груз, Джулия аккуратно складывала корзины на крыше каюты.
— Шесть, семь, восемь, — считала она. — Все? Хорошо. Спасибо тебе, — бодро сказала она. — Теперь надо заняться мотором.
— Что ты с ним делаешь? — Энтони заглянул ей через плечо.
— Пытаюсь заставить его работать, — озабоченно ответила Джулия и посмотрела на мальчика. В его глазах была робкая мольба. — Хочешь помочь?
— Ага! — По его лицу прокатилась волна удовольствия.
Бедные дети богачей, подумала она. Их родители сделали все, чтобы скрыть от них истинные радости жизни.
— Давай руку. — Она помогла Энтони подняться на палубу.
— А что мне надо делать? — спросил он, заглянув в отверстие мотора.
Прежде чем дать ему задание, Джулия предусмотрительно решила переодеть парня во что-нибудь менее нарядное. Его голубенькая рубашечка и короткие шорты были идеально выглажены профессиональной рукой. Она бы не рискнула сесть в такой одежде и помять ее, а тем более испачкать.
— Ты испачкаешься. Надо найти тебе что-нибудь другое, — сказала она.
Энтони поднял на нее блестящие карие глаза, удивительно напоминающие глаза его отца, с той лишь разницей, что в них не было надменности. Она вернулась к нему через пару минут со своей старой футболкой и двумя зажимными клещами.
— Надень.
Посмотрев на Энтони, которому ее футболка доставала до колен, она осталась довольна и улыбнулась.
— Вот так, — бодро сказала Джулия. — Подай мне, пожалуйста, гаечный ключ.
— Гаечный ключ, — растерянно пробормотал мальчик.
Джулия не смогла сдержать улыбку. Он, наверное, такого названия-то не слышал.
— Вон там, — показала она.
Энтони проворно схватил ключ и дал Джулии.
— Тряпку, — деловито сказала она, протянув руку, не глядя на мальчика.
— Тряпку, — повторил он важно, подыгрывая ей.
Они напоминали врачей во время операции.
— Масло. — Она снова потянула руку, но, ничего не получив, посмотрела вверх. Склонясь над канистрами, Энтони напряженно решал, в какой же из них масло. — Вон в той желтой с маленьким носиком, — пояснила она.
Смазывая мотор, Джулия чувствовала над собой теплое дыхание ребенка и тихо улыбалась.
— Я никогда еще не чинил мотор. — Глаза Энтони сияли.
— Без тебя бы я не справилась. Подержи вот здесь, — придумала она занятие для него. — Так, чтобы не шаталось.
— Мой папа тоже в лодках разбирается, — шепнул он ей в ухо. Его пальцы побелели от напряжения.
— Правда? — Наверное, знает, сколько стоит танкер, подумала она с сарказмом. — Можешь отпустить.
— У дедушки была баржа, — объяснил Энтони.
— Надо же! — нараспев произнесла Джулия, не скрывая своего удивления. Она повернулась к мальчику и с интересом уставилась ему в лицо. Кто бы мог подумать? Она-то считала, что Рой родился во дворце какого-нибудь аристократа, а он, оказывается, простой смертный!
— Может, попросим твоего отца заглянуть к нам на минутку и помочь разобраться с этим мотором? — пошутила она.
— Я сейчас сбегаю. — Энтони мгновенно сорвался с места, так что Джулия едва успела схватить его за руку и остановить.
— Нет! Он, наверное, занят, — сказала она.
— Да, — грустно сказал мальчик. — Он всегда занят.
Джулия мысленно обозвала Роя глупцом за то, что он не понимал самого важного в жизни.
— Не беда, — радостно проговорила она, пытаясь ободрить Энтони. — Мы сами починим.
Энтони гордо выпятил грудь.
