— Можно я зайду к ним? — спросила Эллен, сидевшая сзади.
— Флэннери сейчас выйдет.
— Пожалуйста, мне хочется посмотреть на Митабель.
— Ладно, только веди себя как следует. — Джефф открыл заднюю дверцу, радуясь, что дочь рядом. Они поедут вместе с детьми, и, может быть, это уменьшит неловкость, установившуюся с некоторых пор между ними.
Отец с дочерью направились по дорожке к дому. Эллен добежала первой и позвонила в звонок — и хорошо, потому что дверь им открыла Флэннери. Обе девочки приветствовали друг друга, обнявшись и раскачиваясь как ваньки-встаньки, пока наконец Флэннери не вспомнила про то, как нужно себя вести.
— Мама будет через секунду, — сказала она, критически оглядывая повседневную серую рубашку, синие джинсы и потертый пиджак Джеффа. — Она, между прочим, отлично выглядит. Как настоящая принцесса.
— Похоже, она и есть принцесса. — Джефф почувствовал, что его рассматривают, как жука под микроскопом. Он неловко переминался с ноги на ногу, думая о том, что надо было надеть галстук. Чувствовалось, что дочь Кэйт не одобряет его наряда.
— А можно посмотреть вашу кошку? — Вопрос Эллен разрядил ситуацию. Девочки одновременно выбежали из гостиной, оставив Джеффа одного.
Он принялся мерить шагами потертый персидский ковер. Взгляд его скользил по стоящим друг на друге бесчисленным полкам с зелеными филодендронами, морскими ракушками и черными кусками плавня; на книжных полках стояли карманные сборники поэзии и большая терракотовая русалка, очевидно, работа Кэйт. На нижних полках разместились книги — в массе своей детская классика. Джефф изучал названия книг, осознавая, что не читал ни одной из них. «Бред и чепуха» называл подобные произведения его отец. «Потеря времени», «ерунда», «занудство». В общем, «чушь, годная лишь на то, чтобы выбить здравый. смысл из головы».
Может, так оно и есть, задумчиво размышлял Джефф. Но в Кэйт Валера, конечно, нет ничего занудного.
Яркий отблеск света привлек его внимание. Снедаемый любопытством, он взял с верхней полки миниатюрного стеклянного единорога и положил его на ладонь. Длинный, тонкий, как иголка, рог блестел отраженным светом. «Хрупкая вещица, — размышлял Джефф, — стоит чуть сжать пальцы, и она разлетится на тысячу кусочков».
— Привет. — Грудной голос Кэйт был похож на дуновение летнего ветерка. Джефф обернулся, на секунду у него сперло дыхание. Крошечный единорог выскользнул из руки, ударился об угол полки и разлетелся на тысячу кусочков.
— Ах, черт! Черт, как же я… — Джефф наклонился одновременно с Кэйт, и они довольно больно стукнулись головами.
— Сейчас-сейчас, — забормотал он, краснея. — Я все соберу…
— Не надо, вы порежетесь. Я принесу пылесос.
Она исчезла на кухне, оставив Джеффа проклинать собственную неловкость. Их свидание — или как это назвать? — начиналось не лучшим образом.
Джефф смотрел вниз, на осколки, и думал, что, должно быть, этот маленький предмет был чрезвычайно дорог Кэйт, иначе она не поставила бы его так высоко, в безопасное место. Как такое могло случиться? Как мог он быть таким неловким?
Он припомнил мгновение, предшествовавшее случившемуся. Вздрогнув при звуке голоса Кэйт, он сразу обернулся и увидел ее, стоящую в дверях в платье, идеально облегающем ее изящную фигуру и оттеняющем голубовато-зеленый блеск ее глаз. Боже, что с ним происходит? Неужели он был так поражен ее видом, что потерял разум?
Кэйт вернулась с пылесосом и принялась собирать осколки. Джефф следил за ней, чувствуя себя и лишним и дураком одновременно.
— Я за него заплачу, — пробормотал он.
— Не стоит. — Ее голос немного дрожал. — Это была всего лишь безделушка.
— Но мне незачем было трогать ее.
— Незачем. Но что сделано, то сделано. — Она выключила пылесос и неподвижно уставилась в пол. Долгую минуту оба молчали.
— Кэйт…
Когда она не ответила, Джефф наклонился, взял ее за подбородок и нежно повернул к свету. В ее глазах стояли слезы. В этот момент Джефф готов был нацепить на себя доспехи и ринуться ее спасать. Он готов был сразиться с огнедышащими драконами, растопить глыбы льда, одолеть взвод двацатифутовых гигантов — чтобы только осушить эти слезы.
— Мне чертовски жаль, — прошептал он.
— Ничего.
Ее глаза блестели настороженно, но ему было все равно. Никогда еще Джефф Пэрриш так не жаждал поцеловать женщину. Он наклонился ближе и…
— Пойдем, папа! Мы готовы! — Эллен и Флэннери впорхнули в гостиную, и чары рассеялись.
Здравый смысл в мгновение ока вернулся к Джеффу. Он резко отпрянул от Кэйт. Дети явились как раз вовремя. Один промах сегодня он уже совершил. Не хватало еще и второго. Кэйт Валера — лакомый кусочек, но обнять ее — значит вступить на зыбкую почву эмоций. Он не готов к риску подобного рода — особенно после своего твердого решения: когда он в следующий раз увлечется женщиной, его выбором будет руководить голова, а не гормоны.
Кроме того, он слишком уважает Кэйт, чтобы начать с ней игру, в которую не собирается играть до конца, резонно рассуждал Джефф. Сегодня просто деловой вечер, и ничего больше. За ужином они обсудят творчество Кэйт и придут к соглашению о том, как их детям проводить время вместе. Когда все закончится, они пожмут руки и пожелают друг другу всего наилучшего.
Флэннери тащила большой рюкзак и катила к двери спальный мешок. Джефф молча взял рюкзак у нее из рук, отнес к своей машине и положил в салон.
— Все, по коням, пора ехать, — объявил он и понял, что его услышали: девочки, топая и хохоча, пробежали по дорожке и уселись на заднее сиденье.
«Все под контролем — так и останется», — успокаивал себя Джефф, открывая переднюю дверцу перед Кэйт. Но когда она садилась, ее шелковое платье коснулось его ног, и волна желания накрыла его с головой. Он едва не застонал вслух.
Сегодня вечером, понял он, все будет иначе, чем ему представлялось. Стоит ли раскрывать перед Кэйт Валера душу? Неизвестно, к чему это приведет. Но неизвестность эта, в лице энергичной невысокой рыжеволосой женщины, с каждой минутой выглядит все притягательнее.
У дома Пэрришей, который мерцал огнями, как дворец Великого Гэтсби, Джефф притормозил и эскортировал детей внутрь. Кэйт предпочла остаться в машине. Конечно, это было трусливое решение, но она не была готова к новой встрече с драконоподобной матерью Джеффа. Не сегодня.
Она сидела в машине с опущенным боковым стеклом, подставив разгоряченное лицо прохладному морскому ветерку. Пальцы нервно теребили подол платья. Она слишком вырядилась — одного взгляда на будничную одежду Джеффа хватило, чтобы понять это. Не то чтобы это ее смущало — сегодняшний вечер для нее, кстати, вообще ничего не значит. Просто теперь придется думать о сохранении собственного достоинства.
