— Засунь руки в задние карманы брюк, Сэм.
Помедлив, он подчинился:
— Ты о многом просишь, дорогая. Не лучше ли нам поторопиться?
— Всему свое время. — Дрожащими пальцами она расстегнула пуговицы его рубашки.
Два года назад Аннелиз полгода путешествовала по Европе, начиная с Парижа и заканчивая Римом, и везде посещала крупные музеи. Она видела образцы мужской красоты на полотнах живописи и в мраморе, но никогда не встречала такой красивой груди, как у Сэма.
Под золотистой кожей выступали упругие мускулы. Полоска темных волос проходила по центру его груди и скрывалась под пряжкой ремня. Аннелиз коснулась губами его соска, и Сэм выругался.
Запустив пальцы в ее волосы, он заставил Аннелиз поднять голову и поцеловал в губы:
— Ты сводишь меня с ума.
Он покрывал ее губы и шею страстными поцелуями. Аннелиз едва переводила дыхание. Когда она попыталась расстегнуть его джинсы, он крепко схватил ее запястья большой рукой и завел ее руки за спину.
— Пожалуйста, Сэм, — взмолилась она, прижимаясь к нему. — Я хочу тебя приласкать.
Наконец он неохотно отпустил ее руки, чтобы быстро снять носки и джинсы.
— Сэм Эли, — выдохнула она, увидев его мужское достоинство, — ты настоящий мачо.
Он покраснел, но не дал ей времени продолжить. Прежде чем Аннелиз успела запротестовать, он подхватил ее на руки и нежно уложил на импровизированную постель. Обе двери гостиной были закрыты, помещение хорошо прогрелось. Но сейчас Аннелиз и так бы не заметила холода.
Сэм нависал над ней, опираясь на колено.
— Не знаю, сколько продержусь. Я уже на грани. — Вдруг он помрачнел. — О, черт! Презервативы наверху.
— Я принимаю противозачаточные таблетки, — выдала она с надеждой. — Так что, если ты…
Выражение его лица смягчилось.
— Я здоров, Аннелиз. Ты можешь мне доверять.
— Я доверяю, — прошептала она.
Не дожидаясь приглашения, она протянула руку и стала поглаживать его.
Сэм закрыл глаза. Она ласкала его, затаив дыхание, и вскоре почувствовала, как по пальцам стекает теплая жидкость.
Сэм простонал:
— Аннелиз, прости. Давай попробуем еще раз.
Она смутилась, не привыкшая к такой откровенной интимности. Но его открытость ее обезоружила.
Сэм опустился на колени между ее ног и лукаво ей улыбнулся:
— Почему ты молчишь?
Внезапно ей захотелось закрыть грудь руками, но она понимала — ее прекрасный и обнаженный любовник над ней посмеется.
— Кажется, у тебя все под контролем? — спросила она.
Аннелиз закрыла глаза и непроизвольно простонала, когда он к ней прикоснулся. Он ухватилась за мягкие одеяла, словно за якорь. Никогда прежде она не позволяла мужчине так себя ласкать. Она даже не представляла, как ей будет хорошо…
— Хватит, — едва слышно выдохнула она. — Возьми меня, Сэм. Скорее!
Подняв голову, он серьезно посмотрел на нее. Прядь волос упала на его лоб. Сэм выглядел молодым, беззаботным и дьявольски привлекательным.
— Как пожелаешь, Аннелиз.
Встав на колени, он подался вперед. Опираясь руками об пол по обе стороны от Аннелиз, он наконец вошел в нее.
Она уперлась пятками в одеяло и закрыла глаза. Ее переполнили непривычные ощущения.
— Сэм. Ох, Сэм…
Как долго она об этом мечтала! И как была глупа, стараясь построить серьезные отношения с другими мужчинами.
Она вовсе не ждала Сэма. Нет. Большую часть времени она убеждала себя, что презирает его. Но не сейчас.
У нее сдавило горло, на глаза навернулись жгучие слезы. Она блаженствовала.
Сэм ускорил темп, и Аннелиз впилась ногтями в его плечи. Она обхватила его ногами за талию, и он, приподняв ее бедра рукой, помог ей достичь бурной развязки.
На несколько секунд Аннелиз выпала из реальности.
Она слышала, как Сэм вскрикнул, а когда он опустился на нее, машинально его обняла.
Приходя в себя, слушая тиканье часов на каминной полке, Аннелиз запаниковала. Что она наделала? Ей потребовались годы, чтобы оправиться от первого фиаско с Сэмом Эли. В двадцать один год она хорошо знала, чего хочет от жизни в плане работы и карьеры. Тогда она не только впервые испытала страсть к мужчине намного старше себя. Но правда была намного глубже.
Она действительно влюбилась в Сэма Эли. По-настоящему.
Несмотря на произошедшее, несмотря на все старание возненавидеть Сэма, Аннелиз Вольф продолжала его любить все эти годы.
Подачу электричества восстановили, как только заменялся рассвет и окрасил комнату в серые тона. Аннелиз зевнула, плохо соображая. Накануне вечером Сэм выключил в доме освещение, поэтому о восстановленном электричестве она догадалась по обнадеживающему гулу системы отопления.
Она позволила себе немного понежиться рядом со своим любовником. Сэм буквально излучал тепло. Она прижалась к нему, положила ногу на его бедро и уткнулась лицом в его грудь.
Аннелиз не знала, что делать дальше.
Аномалия какая-то… Как правило, она всегда знала, как поступить. Иногда составляла план действий, но чаще всего просто шла вперед, действуя по принципу «ввяжемся в драку, а там посмотрим».
Но так она поступала в бизнесе. Работа и была ее жизнью. Печально в этом признаваться женщине ее возраста, но ничего не поделаешь… Она любила заниматься дизайном помещений, подбором цвета и текстуры. И ей нравилось помогать людям создавать собственные гнездышки. Тем более что многие ее клиенты, подписывая с ней контракт, не имели понятия, какой именно хотят дом.
Последнее время она проводила все больше времени в «Вольф-Маунтин». Аннелиз было приятно находиться в кругу семьи, которая обрела счастье после давней трагедии. Даже ее старший брат Девлин стал намного спокойнее после воссоединения с тихой и терпеливой Джиллиан.
Аннелиз было непросто. Ее любили родные и двоюродные братья. Ее обожали отец и дядя. Но, несмотря на близкие отношения, между ними стояла невидимая стена.
Аннелиз была единственной женщиной в своей семье. И разве она могла признаться брату, что боится никогда не встретить свою вторую половинку? Разве могла просить у него совета, как стать мягкой и женственной?
К счастью, теперь у нее четверо невесток. Но, хотя каждая из новообретенных «сестер» относилась к Аннелиз с любовью и добротой, она не знала их достаточно хорошо, чтобы раскрыть перед ними душу.
Сэм что-то пробормотал во сне, и Аннелиз посмотрела на классический профиль, вдохнула запах его теплого тела. Жаль, что нельзя запечатать его запах во флакон… Темные ресницы касались щек, он глубоко и равномерно дышал, и грудь его поднималась и опускалась с каждым вдохом.
