Воспоминание, связанное с голубым платьем, Джулиана загоняла на задворки сознания. Но оно упорно возвращалось, стоило ей завидеть клочок небесно-голубой материи в своей гардеробной или вдохнуть аромат духов, которыми она была надушена в тот злополучный вечер, или взять в руки маленькую золотистую сумочку… Джулиана обзывала себя сентиментальной дурочкой и с удвоенной энергией готовилась к помолвке, но впервые в жизни ничего не могла поделать со своей памятью…
Никогда не переживать из-за мужчин. Эти слова вполне можно было считать девизом Джулианы Декстер. Она успешно следовала ему всю свою сознательную жизнь, с первой минуты, когда за ней, тринадцатилетней крошкой, впервые начали ухаживать. Девочка очень быстро поняла, насколько правильной была эта жизненная позиция. Сердце – чрезвычайно хрупкий предмет, а в душевных терзаниях нет ничего приятного. Пусть разбиваются сердца других, свое она сохранит целым и невредимым. Развлечений ей хватает и без любви!
У Джулианы не было причин жаловаться на судьбу. Та щедро одарила ее. Красота и богатство были ее уделом с рождения. Родители ни в чем не отказывали ей, и единственной проблемой юной Джулианы было выдумать себе новое желание. Расплатой очень скоро стала скука. Джин не к чему было стремиться. Ее душа ничего не жаждала. Деньги отца могли купить Джулиане все, что угодно, кроме подлинного интереса к жизни…
Друзья ничем не могли ей помочь. Разве их не терзал тот же самый демон? Правда, некоторые из них умудрялись найти себе развлечение, а чаще – навязчивую манию. Как, например, Сэм, одержимый азартными играми, или Мэгги, которой вдруг вздумалось стать певицей, и она заставила отца купить звукозаписывающую студию, где и проводит сейчас все время. Микки Бернштейн спился, а его сестра увлеклась благотворительностью. Но Джулиане никак не удавалось занять себя чем-нибудь. Все надоедало, приедалось, утомляло до невозможности. Вечеринки до утра, ночи в казино, бешеные уличные гонки на дорогих автомобилях, неприятности с полицией – она пробовала это и многое другое, но скука неизменно накладывала свою тяжелую лапу на все ее занятия.
С мужчинами дела обстояли точно так же. Все они были на одно лицо, с одинаковыми повадками и привычками. Сынки состоятельных родителей, внезапно разбогатевшие трудоголики, друзья или противники ее отца… Они не жалели денег для того, чтобы привлечь внимание Джулианы, и наперебой ухаживали за ней. Девушка понятия не имела о том, насколько они искренни и что для них стоит на первом месте – она сама или миллиарды ее отца. Впрочем, ей было все равно. Может быть, ей удалось бы немного развлечься, если бы она почувствовала, что кто-то намеренно собирается использовать ее. Но нет, ей твердили о любви и клялись в вечной преданности. Как будто она придает какое-то значение словам!
В любовь Джулиана не верила, мужчин слегка презирала, обычные развлечения ее утомляли, вникать в работу отца она не хотела. Каждое утро она просыпалась с одной и той же мыслью: а чем я сегодня займусь? И редко когда ей удавалось найти достойный ответ на этот нехитрый вопрос.
Будущее замужество ничего не меняло для Джулианы. Со Стивеном Э. Моррисоном, или просто Сэмом, она была знакома с детства. В восемнадцать лет Сэм вяло поухаживал за ней, а через пару недель переметнулся к ее подруге. Джулиана не переживала. С какой стати? Сэм ни капли не интересовал ее, хотя отец намекал, что к нему стоит присмотреться. Выгода превыше всего, частенько говорил Рональд Декстер, и Джулиана прекрасно понимала, что он имеет в виду. В коммерческом плане Джулиана и Сэм были просто созданы друг для друга.
Время шло, и от скуки ли, или желая угодить отцу, Джулиана согласилась стать женой Сэма. Почему бы нет? Правда, он далеко не красавец, да и вредных привычек у него хоть отбавляй, но зато он не будет слишком строг к ней. Она ведь тоже не ангел. Они отлично поладят, а у репортеров светской хроники появится работенка. Раз их отцы так мечтают о слиянии своих корпораций на семейной основе, нет ни одной причины отказывать им в этой радости. Сердце Сэма, как и сердце Джулианы, абсолютно свободно, по крайней мере, в отношении женщин. А то, что он пристрастился к игре в рулетку… Что ж, его денег хватит на то, чтобы обогатить все казино мира!
И надо же было ей поехать в Вегас вместе с Сэмом, когда она только-только приняла это важное решение! И чего ей не сиделось дома? Он проигрался бы в пух и прах и без ее присутствия, а она бы избежала знакомства с…
Джулиана запрещала себе даже называть Алекса по имени.
В «Блестящем Вегасе» было не веселее, чем в любом другом казино, которое когда-либо посещала Джулиана. Роскошью обстановки ее было трудно удивить, да и в самой игре было мало интересного. Ни карты, ни рулетка, ни игровые автоматы Джулиану не привлекали. Пока Сэм наслаждался, она как неприкаянная бродила по казино, ругая себя за то, что согласилась приехать. Ее все раздражало – и толпы клиентов, и навязчивое внимание мужчин, и звон фишек, и табачный дым, и полуобнаженные девицы в шоу-программе. А больше всего раздражало то, что в отличие от нее Сэм получает удовольствие от визита в казино. Разве это справедливо?
Мужчину в темном дорогом костюме Джулиана заметила сразу, как только он вошел в игровой зал. Было в нем нечто, отличающее его от простых посетителей казино, хотя среди них были очень влиятельные и богатые люди. Но этот сочетал в себе качества, которые обычно не встречаются в одном человеке. Он был красив как бог. Джулиана видела подобные лица в глянцевых журналах и кино – у незнакомца была смуглая кожа и черные вьющиеся волосы, глаза, наверное, тоже темные (в полумраке зала Джулиана не была в этом уверена), ровный прямой нос и волевой подбородок.
Но дело было даже не во внешней красоте, а в том властном выражении, с которым мужчина поглядывал по сторонам. В этом он ничуть не походил на модельных красавцев с томными взглядами. Это был мужчина до мозга костей, и чувства, которые охватывали каждую женщину при виде его крепкого поджарого тела, уходили корнями в далекие первобытные времена, когда мужчины повелевали, а женщины беспрекословно подчинялись.
Этот человек взволновал Джулиану и возмутил ее. Какое право он имеет держать себя так, словно ему принадлежит весь мир? Наглый, самодовольный тип, который считает себя пупом земли, а на самом деле… Нет, она не права. В поведении мужчины не было ни наглости, ни самодовольства. В нем была некая непоколебимая внутренняя уверенность, спокойная энергия, которая волнами расходилась от него и заставляла нервничать и мужчин, и женщин. Первые чувствовали себя в его присутствии неполноценными, вторые… Их тянуло к нему как магнитом.
