Теперь Лоранс покорно отсиживала положенные часы в офисе, с работой справлялась хорошо, но без прежнего блеска, и как только стрелки показывали половину шестого, вскакивала из-за стола и бежала домой, к сыну и тетушке. С ними Лоранс становилась прежней, с ними она отдыхала душой.
О Брюсе Лоранс больше ничего не слышала, да и не хотела слышать. Кэти, с которой она постоянно поддерживала связь, хорошо это понимала, и потому при редких встречах и частых телефонных звонках говорила обо всем, только тему Селдвинга не затрагивала, хотя по-прежнему работала в «Колорз оф Кларк». Лишь однажды Кэти намекнула, что Кларк совсем не против уволить Селдвинга, если Лоранс решит вернуться в «Колорз оф Кларк». Но от одной только мысли, что придется вновь оказаться в офисе «Колорз оф Кларк», Лоранс становилось дурно. Она понимала, что воспоминания еще слишком свежи. Ей не хотелось лишний раз бередить рану, только-только начавшую затягиваться тонкой пленочкой. Лоранс понимала, что эта рана не затянется никогда. И шесть лет спустя она украдкой, когда в доме все стихало, плакала в подушку, сожалея о своей потерянной любви.
Счастья с другими мужчинами Лоранс и не пыталась искать, хотя предложения встретиться поступали с завидной регулярностью. Пару раз под давлением тети Агнес она сходила на свидания, но возвращалась с них такой подавленной, что тетушка перестала пытаться устроить личную жизнь племянницы и мудро решила положиться на время.
Лоранс же для себя поняла одно: еще долгое время в ее жизни будет только одни мужчина, ее сын, ее Роди, ее мальчик с глазами удивительно глубокого, почти фиалкового цвета. Чем старше становился Роди, тем спокойнее дышала Лоранс, а когда тетя Агнес сказала, что мальчик – вылитый отец Лоранс, она чуть не расплакалась. Даже самой себе Лоранс не могла признаться, что, часами глядя на спящего в кроватке сына, пытается отыскать в его личике черты человека, предавшего ее любовь, старается изо всех сил и боится, страшно боится, найти хоть что-то.
На радость мамы и бабушки, Роди рос спокойным, веселым ребенком. Он не изводил никого ночами, с удовольствием ел, ни разу не покрылся аллергической сыпью, даже прорезающиеся зубки его не мучили. Агнес восторженно называла его ангелочком и постоянно вспоминала, как намучилась с крошкой Лоранс. А мать с тревогой смотрела на ребенка. Лоранс боялась, что жизнь приготовила ее сыну какое-то страшное испытание, раз детские проблемы успешно обходили его стороной. Она даже поделилась своими опасениями с тетушкой. Но Агнес отмахнулась и сказала:
– Твой сын вовсе не уникален, и ты можешь только радоваться тому, что с ним все в порядке. Прекрати изводить себя и наслаждайся жизнью.
Лоранс вновь вздохнула с облегчением и приняла очередной хороший совет от тетушки.
К шести годам Роди превратился в умного, красивого и послушного мальчика. Лоранс замечала, с какой завистью на нее смотрят мамы на детской площадке, когда по первому ее зову сын подходит к ней, не устраивает истерик и умудряется оставаться чистым и опрятным даже после бурной игры в песочнице. Роди одинаково сильно нравились и подвижные игры со сверстниками, и чтение в тишине дома. К удивлению Лоранс и Агнес, Роди сам выучился читать, и с тех пор его порой невозможно было за уши оттянуть от книг. Он читал все подряд и, что удивляло женщин еще сильнее, отлично понимал, о чем читает.
Лоранс улыбнулась, вспомнив, как сын с видом профессора объяснял ей, что с картофеля нужно снимать кожуру тонким слоем, ведь иначе теряются витамины.
– А что такое витамины, ты знаешь? – спросила Лоранс, откладывая нож.
Роди захлопал длинными ресницами, помолчал минуту, а потом сказал:
– Я думаю, это куски картошки, которые ты выбрасываешь. Нам нужно быть экономнее.
Лоранс с трудом сдерживала смех.
– Почему же мы должны быть экономнее?
– Потому что тебе тяжело работать и кормить меня и тетю Агнес.
– Это Агнес тебе сказала?
– Нет, я по телевизору видел такие семьи, как наша.
– Кажется, пора тебе запретить смотреть телевизор! – с деланой суровостью заявила Лоранс. – А теперь иди и узнай, что такое витамины. Если ты уж говоришь о чем-то, ты должен хорошо понимать, что это.
Лоранс всего лишь хотела преподать сыну небольшой урок, но Роди вернулся через пять минут и прежним уверенным тоном дословно пересказал выдержку из энциклопедии, давая определение витаминам. Кажется, он унаследовал память матери.
– Ты хоть что-нибудь понял? – поинтересовалась Лоранс, когда он замолчал.
Роди смутился и сказал:
– Да, что витамины нужны человеку.
Лоранс ласково улыбнулась и прижала в себе сына одной рукой.
– Будем считать, что этого на ближайшие пять лет достаточно, – решила она.
– Мам, – Роди попытался вырваться из материнских объятий, – я уже взрослый, я мужчина и твой защитник, хватит меня обнимать! Как же я буду тебя защищать?
Лоранс рассмеялась и отпустила сына.
– Беги играть, защитник. Ужин через сорок минут.
В такие минуты Лоранс понимала, что поступила правильно. Ей так хотелось показать все эти счастливые картинки Брюсу и крикнуть: «Смотри, от чего ты отказался!» – но Лоранс понимала, что это было бы просто глупо. Брюс никогда не смог бы ее понять. Даже хорошо, что он не стал притворяться. У нее хватит сил самой воспитать сына.
Лоранс очнулась от воспоминаний и поняла, что сидит, уставившись в пространство с мечтательной улыбкой на лице. Она встрепенулась и заставила себя заняться делом. В одном Роди прав на сто процентов: она содержит семью, и, если потеряет работу, у них будут серьезные неприятности.
До конца рабочего дня оставалось двадцать минут, и Лоранс, к своему безмерному удивлению, ни разу не отвлекалась за это время на посторонние мысли.
Что это? – думала она, приводя в порядок рабочее место. Неужели со временем все станет как прежде и я смогу вернуться к карьере?
Лоранс подняла глаза и осмотрела душный маленький офис. Она покачала головой.
Если и смогу, то уж точно не здесь.
Это место нравилось Лоранс еще и тем, что путь от офиса до дома занимал лишь двадцать минут неспешной прогулки. Она шла вдоль каналов с темной прохладной водой, переходила каменные мостики и любовалась стройным, выверенным до последнего кустика городом. Но еще ни разу Лоранс не останавливалась на улице, чтобы просто полюбоваться панорамой. Она слишком спешила домой, где ее ждали два самых любимых человека на свете.
– Эй, я пришла! – крикнула она, входя в маленькую прихожую.
Домик тетушки Агнес был очень старым, даже ветхим. Как и большинство старых амстердамских домов, он рос вверх, а не в ширину, потому комнаты были маленькими. Да и окна пропускали не слишком много света: все они были узкими из-за давнего налога на ширину оконных и дверных проемов. Но Лоранс и Роди он нравился, а уж тетушке Агнес тем более, и потому на семейном совете, когда Лоранс предложила переехать в более отдаленный, застроенный новыми домами район, Агнес и Роди приняли ее предложение в штыки, да и сама Лоранс поспешила с ними согласиться.
