– Ты ищешь ссоры, Коди, – ровным тоном сказала девушка. – Думаешь, я не понимаю? Всегда одно и то же: если тебе не хочется что-то делать, ты начинаешь надо мной подшучивать в надежде, что я надуюсь и оставлю тебя в покое. Порой так оно и бывает, но сегодня этот номер не пройдет.
– Попытка не пытка, – заметил он. – Ну и зачем ты звонишь чуть ли не в полночь, когда все нормальные люди спят?
Вопрос был чисто риторическим, потому что Коди заранее знал ответ. И все же ему хотелось услышать, в какие именно слова будет облечена просьба.
– Как ты предпочитаешь: заехать за мной или встретиться прямо у дверей салуна? И в любом случае в котором часу?
– Конечно, я заеду. Чего ради мы должны встречаться у дверей?
Ребекка пожала плечами, хотя и знала, что Коди не может этого видеть. Она немного помолчала, накручивая телефонный провод на палец, потом сказала осторожно:
– Возможно, разумнее будет, если я приеду сама. Мало ли как дело повернется… может статься, что тебе не придется отвозить меня домой.
– Давай сразу разберемся с этой маленькой деталью. Я везу тебя туда и обратно – и точка.
– Договорились, – согласилась Ребекка с большим облегчением, так как это означало, что Коди не собирается уйти из салуна с какой-нибудь случайной знакомой. – Я надеялась, что ты не бросишь меня на произвол судьбы хотя бы в первый вечер.
– Я заеду в восемь.
– Отлично!
Внезапно Ребекка задалась вопросом, один он сейчас или с женщиной. До сих пор ей попросту не приходило в голову интересоваться личной жизнью Коди.
Лишь с большим трудом ей удалось не задать вопрос вслух.
– Итак, – сказала она поспешно, – в субботу вечером в восемь.
– До скорого.
– Спокойной ночи, Коди.
Пожелание прозвучало мягко и как-то нерешительно. Коди подумал, что Ребекка, должно быть, собирается лечь в постель, и задумался над тем, что на ней может быть надето.
– Спокойной ночи! – негромко откликнулся он.
Его голос вдруг потерял всю резкость, в нем прозвучала нотка, которой Ребекке до сих пор слышать не приходилось. Лежа в темноте и глядя в потолок, она долго думала над тем, что это могло означать.
– Ребекка? Ребекка Колтер?
Командирский голос был на сей раз несколько смягчен удивлением, но девушка все равно сразу узнала его и обернулась. Из переулка приближалась миссис Саммерс. Эта седая хрупкая старушка буквально излучала энергию.
– Доброе утро, Руби!
И приветствие, и улыбка Ребекки были полны искренней симпатии. Руби Саммерс была учительницей того самого третьего класса, куда Джо Колтер записал племянницу. Только что потерявшая родителей, растерянная и потрясенная, восьмилетняя девочка нуждалась в дружеском участии и получила его.
– Доброе утро! – Руби оглядела бывшую ученицу с головы до ног. – Что это ты с собой сделала, девочка моя? Я еле узнала тебя!
Былая неловкость ненадолго вернулась, поэтому жест, которым Ребекка поправила выбившийся локон, вышел скованным. В этот вечер Ребекка выбрала длинную, до самых лодыжек юбку и легкую блузку без рукавов со множеством крохотных пуговок, исчезавших под широким кожаным поясом.
– Я обновила гардероб, – объяснила она с легким смущением.
Не так-то просто было одеться для первого пробного выхода в город! Что касается макияжа, с ним она просто измучилась. Подготовка заняла несколько часов и утомила сильнее, чем любые хлопоты по хозяйству.
– Вам нравится? – не без трепета спросила она.
– О да! Должна сказать, самое время наконец расстаться с… с тем, что ты носила. – С минуту Руби молча разглядывала Ребекку, потом небрежно заметила: – Полагаю, Коди уже знает о перемене в твоем облике?
– Коди? – переспросила девушка, почему-то вспыхнув. – Еще бы он не знал! Ведь мы вместе все это выбирали.
«Это становится интересным», – подумала Руби Саммерс, а вслух сказала с деланным равнодушием:
– Правда? И что же он, приветствовал рождение новой Ребекки?
Девушка молчала довольно долго.
– Ну… – начала она нерешительно, – я даже не знаю, как определить его отношение к этому.
«Иногда кажется, что рождение новой Ребекки раздосадовало его сверх всякой меры».
– То есть он не в восторге, – прямо высказалась Руби и пожала плечами. – Мужчины предпочитают накатанную колею во всем и порой протестуют даже против перемен к лучшему. Поверь, девочка моя, Коди привыкнет, куда он денется!
– Очень на это надеюсь. Видите ли, Руби, после юбок я так странно чувствую себя в джинсах, что вряд ли смогу к ним вернуться.
– Вот и хорошо, – одобрила та, потрепав девушку по плечу. – То, что девушки перестали носить платья и перешли на джинсы, просто стыд и срам! Наши предки не были глупцами: юбка куда удобнее.
– Да, в ней прохладнее, – со смехом заметила Ребекка, шагая рядом с Руби Саммерс.
Они миновали аптеку, свернули за угол и наконец оказались перед стеклянным фасадом кафе «У Элси». Ребекка уже собиралась попрощаться, но Руби крепко ухватила ее за локоть.
– Может, зайдешь и поздороваешься с остальными? Я хочу, чтобы Бесси посмотрела на твой новый наряд, – ты ведь знаешь, она помешана на этой почве. Она умрет от зависти!
– Лучше не надо! – засмеялась Ребекка, проходя внутрь.
Три престарелые леди сидели на своих обычных местах у окна. Девушка улыбнулась им и поздоровалась.
– Вы только посмотрите на нее! – воскликнула Элси, всплескивая руками.
– Уму непостижимо! – прошептала Бесси, и выражение добродушной зависти возникло на ее ухоженном лице. – Где ты купила все эти чудесные вещи, дорогая?
– Они с Коди вместе делали покупки, и он давал советы, что брать, а что нет, – сообщила Руби самым непринужденным тоном, при этом подмигивая подругам за спиной Ребекки.
Бесси округлила глаза и недоверчиво посмотрела на девушку:
– Как это неожиданно… и странно. Неужели Коди выбрал все это сам? Да у него изысканный вкус!
– Вообще-то выбирал не он, а продавщица, – сказала Ребекка, решив внести ясность. – Дело было так: Сьюзен подбирала одежду, а я потом… как бы это сказать… выступала манекенщицей. Помнится мне, он повторял, что я выгляжу «на уровне».
– На уровне? – Хэзел неодобрительно хмыкнула. – Ох уж эти мужчины! Могу себе представить, дорогая, чего ты натерпелась с этим «на уровне». На самом деле ты выглядишь просто потрясающе. Если бы Коди Пакетт попался мне под горячую руку, я бы как следует надрала ему уши. Нельзя же быть настолько косноязычным!
– Коди вовсе не косноязычен! – запротестовала девушка. – Когда есть что сказать, он бывает весьма красноречив. По-моему, он сказал то, что думал.
– Как знать! Даже самый непревзойденный оратор может лишиться дара речи, если он как громом поражен.
