Отбросив все здравые мысли, он принялся врезаться в нее жестко и отчаянно, думая только о собственном высвобождении. Несколько сильных ударов, при которых ее тело двигалось вместе с ним, — и его захватил поток такого дивного наслаждения, что он еще несколько минут слепо пялился на нее, а потом упал рядом, не понимая, жив он или уже умер.
Осторожно отодвинувшись, Джейн с некоторой опаской смотрела на него. Ей было внове такое поведение. Макс, во всяком случае, никогда так себя не вел. Он был ласков, корректен, всегда говорил ей, что она должна делать, и всегда нежно целовал ее после окончания. С ним все было знакомо до капли, как отработанный годами ритуал. Вот сейчас он бы встал и отправился в ванную — он не терпел неприятных последствий секса. А потом бы мирно заснул, отвернувшись к стене — он всегда спал у стены, говоря, что с краю его мучают кошмары.
Но вот Люк поднял голову и сфокусировал на ней странно размазанный взгляд. Она решила, что сейчас он чинно поблагодарит ее за доставленное удовольствие и отправится под душ. Почему-то ей отчаянно не хотелось, чтобы он уходил. Ее терзало давно ставшее привычным чувство незавершенности. Хотелось ласки, нежных слов, но она понимала, что это глупости. Те излишества, без которых вполне можно обойтись, как не раз говорил ей Макс.
Серо-зеленые глаза смотрели на нее с подлинным восхищением.
— Да ты волшебница, моя дорогая. Я ни с кем не испытывал ничего подобного!
Его слова звучали искренне, но Джейн приняла их за шаблонный комплимент. А что еще должен говорить джентльмен любовнице после первого соединения? Только приятное, а ведь Люк Брэтт — даже по рождению настоящий джентльмен.
Подтянув ее к себе, он позволил своим рукам бесцельно бродить по ее телу, задерживаясь на нежных округлостях. Он чувствовал, что не насытился, и удивлялся самому себе — обычно он удовлетворялся одним разом. Но на сей раз ему хотелось повторить то странное, оглушительно-восторженное состояние, в которое его погрузила близость с этой неискушенной девочкой. Хотя, скорее всего, в этом было повинно длительное воздержание — ведь несколько месяцев монашеской жизни были для него мучительны.
Джейн не протестовала, но как-то неуютно ежилась под его руками, и он заботливо спросил, не замерзла ли она. Она ответила что нет, просто ей это непривычно. Он снова недобрым словом помянул Хартли, но вовремя спохватился — если бы тот распознал истинную прелесть своей подружки, то не видать бы ему, Люку, ее, как своих ушей.
Люк был ласков, настойчив, и, дождавшись, когда его пальцы почувствовали потепление ее прохладной кожи, он перешел к более решительным действиям. Его нежные поцелуи стали порхать по всему ее телу, оставляя за собой пламенеющие следы.
Для Джейн это было так восхитительно и необычно, что она изумленно уставилась в потолок, отдаваясь во власть его опытных рук. Он ждал, когда она сама начнет предпринимать хоть какие-то действия, но она была так скованна, что он понял — ждать не стоит. Во всяком случае, сегодня. Когда-нибудь он научит ее всему, что должна знать опытная любовница, но сегодня он будет только давать. Тем более что, не поцеловав его ни разу, она умудрилась вознести его на такую вершину наслаждения, какую ему не дарили гораздо более опытные и искусные его подруги.
Прошло несколько часов, он жутко устал и даже вспомнил слова Хартли, что она холодная, как рыба, но попыток не бросил. Вдруг она попросила дать ей попить. Не стесняясь своей наготы, он встал и налил ей апельсинового соку, сдобрив его щедрой порцией водки. Выпив, она как-то странно захихикала и сама потянулась к нему. Подумав, что давно нужно было ее напоить, Люк принялся целовать ее напряженную грудь, надеясь, что Джейн наконец-то захочет его.
Она не понимала, что это с ней. Голова отключилась, улетев в какое-то неизвестное ей четвертое измерение, тело начало жить отдельной от нее чувственной и требовательной жизнью. Оно выгибалось, плавилось и чего-то отчаянно хотело. Но вот чего? Она не знала. Но, похоже, это хорошо знал Люк. Когда она приглашающей змеей вытянулось под ним, он кошачьим движением скользнул внутрь ожидающего его тела. Она схватилась за его плечи, будто боялась утонуть. Это было жарко и весело. Почему-то захотелось смеяться от восторга. И, когда все кончилось и она опрокинутыми в себя глазами смотрела на его лицо, Люк глуповато шепнул:
— Это было трудно, но дело того стоило — не находишь?
Ничего не поняв из его смутных речей, она устроилась у него под рукой, зевнула и вдруг как-то нечаянно заснула, оставив его размышлять над происшедшим.
Аккуратно укрыв ее атласным вышитым покрывалом, он осторожно выбрался из постели. Принял душ, потому что чувствовал себя ужасно потным и грязным. Подняв с пола скинутый Джейн халат, завернулся в него и сел у окна, за которым уже разгоралась яркая калифорнийская заря.
Теперь он ощущал себя бодрым и свежим, будто крепко спал всю ночь. Это состояние тоже было необычным — как правило, он старался закончить все любовные делишки до полуночи, чтобы хорошо выспаться перед рабочим днем. И если пропускал этот выверенный многократным опытом рубеж, то утром вставал злым и разбитым.
Но сейчас все было наоборот. Ему казалось, что он готов горы свернуть, до того все вокруг дышало энергией и радостью жизни. Такого с ним еще не было, и это иллюзорное ощущение казалось ему невероятным и очень, очень приятным.
Единственное, что его беспокоило, — надолго ли его хватит при таком образе жизни? Но проблемы нужно решать по мере их поступления — а сейчас не лучше ли закрепить достигнутый результат?
Бесшумно ступая, он приблизился к кровати и мягким движением оказался рядом со спящей девушкой. Она была такой нежной, теплой и располагающей, что он вознес жалобную молитву своему ангелу-хранителю: пусть она захочет его сразу, без жуткой долгоиграющей прелюдии! Ему повезло — тело Джейн, не забывшее испытанное им накануне запредельное наслаждение, послушно выгнулось навстречу жаждущему мужскому телу, и рассвет она встретила, содрогаясь в пароксизме острого наслаждения, ощущая такое долгожданное и такое непривычное удовлетворение.
На следующий день они поехали в домик Джейн. Он был небольшим, на самой окраине Беверли-Хиллз, с запущенным участком земли в пару акров. Люк ждал на террасе, когда она соберет свои вещи. Их оказалось не так много: два чемодана и небольшой баул. Отдельно стояла гитара в плотном пластиковом чехле. Ни компьютера, ни телевизора. Никакой другой техники, к какой привыкли люди в наше время.
Уходя, Джейн задержалась на пороге и пристально посмотрела вокруг, прощаясь с прошлым. Желая смягчить для нее переход к новой жизни, Люк быстро закинул вещи в багажник ожидающего их такси, вернулся и нежно обнял ее.
