— Да, Стоктон.
— И у меня тоже, — тихо сказал он, и его голос был полон нежности.
Дженна предпочла не обращать внимания на его тон, зная, что это лишь подтолкнет ее еще ближе к тропинке в прошлое, которая, к сожалению, не приведет ее ни к чему хорошему, потому что Стоктон до сих пор оставался мужчиной, которой не мог долго быть привязанным к чему-то одному: сначала это была школьная парта, потом адрес, а однажды помехой стала она сама. Вместо этого она обратилась к самой безопасной теме, которую знала, — к работе.
— В любом случае сейчас нам стоит обсудить празднование юбилея «Растики». У меня появилась пара интересных идей…
— Не нужно со мной ничего обсуждать, — покачал головой Стоктон. — Ты прекрасно знаешь меня, и я уверен в твоих талантах организатора, так что не сомневаюсь в том, что все пройдет отлично.
— И ты не хочешь узнать, что это будет?
— Нет. Удиви меня, Дженна, — лукаво улыбнулся он.
Много лет назад Стоктон уже просил ее об этом. Тогда она собиралась устроить для Стоктона особенный вечер и спросила, чего бы он хотел, на что получила тот же короткий ответ: «Удиви меня». И она сделала это. Стоктон мечтал провести выходные на пляже, но тогда им это было не по карману, поэтому она решила перенести пляж к нему. На его день рождения она насыпала на террасе песок, расстелила на нем пляжные полотенца, включила диск со звуками прибоя и даже заказала из местного ресторанчика несколько блюд из морепродуктов. Стоктон был в полном восторге и той ночью не раз продемонстрировал Дженне, насколько он ей благодарен.
Если Стоктон и помнил ту ночь, он решил этого не показывать. Вместо этого он неожиданно приобнял ее за плечи, повернув лицом к парку.
— Посмотри на это и скажи, что это не волшебно и не весело, — сказал он.
Там был каток, организованный на замерзшем озере, и несколько дюжин людей весело кружили по нему, не обращая внимания на холод и снег, похожий на пушистое белое конфетти. Дженна с наслаждением вдохнула морозный, пахнущий спящим зимним лесом воздух. Закрыв глаза, она наслаждалась влажными прикосновениями снега к ее щекам. В Нью-Йорке тоже шел снег, но в большом, полном вечно спешащих людей городе ей никогда не удавалось по-настоящему им насладиться. Может, в детстве она была слишком поглощена желанием как можно быстрее сбежать из Ривербенда, чтобы наслаждаться присущим этому маленькому городу очарованием? Может, она сама подавила в себе счастливые детские воспоминания, желая видеть в Ривербенде и его жителях только худшее?
— Как красиво, — счастливо вздохнула она.
— Пойдем, — с широкой улыбкой сказал он, неожиданно взяв ее за руку и потянув за собой.
Прикосновение его руки обожгло ее даже сквозь перчатку.
— Куда?
— Кататься на коньках, конечно.
Дженна открыла рот, чтобы начать протестовать, но Стоктон прижал ей палец к губам:
— Тсс!
От этого мимолетного дружеского, но одновременно такого интимного прикосновения она на мгновение утратила не только способность говорить, но и дышать.
— Помнишь, в детстве, как только лед становился достаточно прочным, мы сразу бежали кататься, — напомнил Стоктон. — И катались до тех пор, пока не приходила твоя тетушка и не загоняла нас домой.
— Конечно помню, — улыбнулась Дженна. — А дома она отпаивала нас горячим какао до тех пор, пока оно не начинало булькать у нас в животах.
— Хочу заметить, что тогда тебя не пугали ни холод, ни снег, — улыбнулся Стоктон. — Мы просто радовались жизни, не думая о том, что будет завтра. Когда ты последний раз так веселилась, а, Дженна?
— А ты? — ощетинилась она. — Проблема в том, что, хотим мы того или нет, завтра все равно наступит: директор вызовет нас и потребует вернуться к занятиям или придет счет за квартиру и нужно будет возвращаться к работе.
— Только работа и никакого веселья — это скучно.
— А только веселье и никакой работы могут повлечь за собой массу неприятностей. Теперь насчет меню для дня рождения Эунси…
— Нет уж, я не буду сейчас говорить о работе. Девяносто девять процентов моей жизни я провожу в качестве взрослого, серьезного и ответственного мужчины, а сейчас я хочу побыть тем ребенком, которого ты когда-то знала. И я буду рад, если ты присоединишься ко мне.
Он слишком хорошо ее знал и, как по бумаге, читал ее тайные мысли и желания. Она тоже устала быть взрослой и ответственной. Напряжение в плечах и спине стало ее верным спутником и день ото дня становилось все сильнее. Но может ли она позволить себе расслабиться рядом со Стоктоном?
— Не думаю, что нам стоит это делать…
— Я вложил в этот ресторан всего себя, работал не покладая рук и видел свою плиту чаще, чем солнце. Я уверен, что заслужил возможность немного повеселиться. И ты тоже, Дженна.
Она могла бы сказать, что пришла сюда лишь для того, чтобы обсудить дела, но вместо этого кивнула и последовала за единственным мужчиной в мире, способным подбить ее на любое безумство и рядом с которым она могла быть просто собой.
Они арендовали по паре видавших виды коньков и переобулись.
— Сомневаюсь, что у меня получится, — покачала головой Дженна, опасливо ступая на лед. — Я уже так давно не каталась на коньках, что все забыла.
Словно желая подкрепить свои слова делом, Дженна покачнулась, но Стоктон вовремя поймал ее за руку, помогая удержать равновесие.
— Обещаю, я не дам тебе упасть, — сказал он и тут же испугался, что Дженна может увидеть в его фразе скрытый подтекст.
Но, похоже, она была слишком занята необходимостью сохранять равновесие, чтобы искать в его словах скрытый смысл. Все правильно, они взрослые люди, чьи романтические отношения давно закончились. Все в порядке… Но когда Дженна с доверчивой улыбкой сжала его ладонь, сердце Стоктона забилось быстрее. Он всего лишь хотел немного развеселить Дженну, с лица которой последние два дня не сходило обеспокоенное выражение, но это невинное желание быстро перерастало в нечто куда более опасное.
Когда они делали первые несколько шагов по льду, пальцы Дженны крепко сжимали его руку. Они словно вернулись в прошлое, но в привычной с детства картине появились новые пикантные нотки. Раньше Стоктон держал Дженну за руку, просто чтобы она не упала, теперь же это простое действие разжигало в нем огонь желания, которое было не так-то просто игнорировать. Мысли Стоктона, к его немалому смущению, то и дело уносились в доступном только взрослому мужчине направлении. Нет, хватит! Они просто катаются на коньках, ничего более!
— У тебя уже получается, — сказал Стоктон, когда движения Дженны стали немного более уверенными.
