— Он был на том шоу… в Майами.
— Да. — Мэри Энн встала, не найдя иных слов, кроме краткого «да» по поводу ночного телешоу «Даллас». — Спасибо, доктор Курье. Вы навели меня на парочку очень интересных мыслей.
— Не убегайте, — попросил Грэхем, тоже подымаясь. — Я вам еще не предложил выпить. Моя оплошность.
— Нет, спасибо, мне надо еще сходить кое-куда.
— По поводу передачи… — произнес он.
— Да?
— Если вы согласны, я готов, — продолжил он и с удивлением отметил, что надеется на ее согласие.
Густые брови Мэри Энн слегка сдвинулись.
— Хорошо, — ответила она и, кивнув, быстро сбежала со ступенек.
Грэхем залюбовался ее фигурой сзади. Она была высокая, крепкая, и это ему особенно нравилось, и прямые пшеничные, так красиво сияющие на солнце волосы тоже нравились…
Доктор Курье с любопытством взглянул на него, перевел взгляд на удалявшуюся девушку и снова посмотрел на Грэхема.
— О какой передаче речь? О вашей?
— Она примет в ней участие, чтобы давать советы влюбленным.
Акушер ни с того ни с сего фыркнул. Грэхем удивленно повернулся к нему:
— А что?
Дэвид Курье покачал головой и с усилием поднялся с кресла.
— Я пойду, Грэхем, чтобы дать вам возможность заняться вашей книгой. Спасибо за угощение.
— На здоровье, — ответил Грэхем, подумав: а не знает ли сосед-доктор чего-то такого о Мэри Энн, чего ему самому неизвестно?
Миртовая Балка
Мэри Энн собиралась повидать Клару Курье только для того, чтобы подчеркнуть — она вовсе не из тех женщин, которые пользуются приворотным зельем. Она хотела предстать перед Кларой настоящей Мэри Энн Дрю. Но, подъехав к хижине травницы, увидела стоявшие бок о бок два автомобиля, которых в прошлый раз там не было, и решила повернуть назад. Свой очерк она напишет и без помощи Клары Курье. А то вдруг Клара заговорит о своем любовном снадобье при тех людях, которые сейчас у нее в доме? Мэри Энн быстро оглядела автомобили. Один был старый «вольво»-универсал темно-синего цвета с двумя наклейками на бампере: одна выражала поддержку логанскому Центру помощи женщинам, вторая утверждала, что ни один из нынешних кандидатов в президенты не консервативен в достаточной степени.
«Он наклеил их, чтобы досадить Кларе, — пояснила как-то Камерон. — Понимаешь, что я имею в виду, говоря о его сложных отношениях с матерью?»
Значит, это машина Пола Курье. Мэри Энн встречала его с Камерон. Он вел себя с ней, как безответственный старший брат, который подбивает сестренку на всякие проделки, способные ввергнуть обоих в неприятности.
Во втором автомобиле было два детских сиденья, а на бампере пестрели наклейки, пропагандирующие многодетность, домашние роды, вегетарианство и осуждающие вакцинацию. Мэри Энн с кислой миной узнала и эту машину. Боже, да это дочка Клары Курье, Бриджит, хиппи и сестра Пола. Мэри Энн пришло в голову, что ее наклейки, должно быть, налеплены в пику отцу.
Она снова подумала о том, что лучше поскорее ускользнуть, сбежать, скрыться, но тут на крыльце явилась Клара собственной персоной. Бежать было поздно!
Мэри Энн вышла из машины, захватив с собой блокнот, и, решительно направившись к дому, заговорила первая:
— Здравствуйте, надеюсь, что я не слишком некстати. Я сейчас пишу очерк к сотой годовщине больничных родов в нашем округе.
— Его выпил другой, да? — спросила Клара.
«Как она догадалась? Ведь знала одна Камерон… Неужели разболтала?» — подумала Мэри Энн с досадой.
— Вы говорили с Камерон?
— С кем? Нет. Я ее не видела. А что?
— Не важно, — вздохнула Мэри Энн. — Мы ведь хотели попробовать просто так, шутки ради… — Она понадеялась, что Клару это не очень обидит.
Клара действительно вовсе не выглядела обиженной. Вид у нее был такой, словно она понимала абсолютно все, что творилось внутри Мэри Энн, и ее оправдания Клару только забавляли.
«Ну так что ж?» — подумала Мэри Энн. Она действительно согласилась попробовать чудодейственное средство отчасти ради забавы.
В воскресенье она почти поверила, что Джонатан наконец-то ее заметил, но когда приехала на студию, чтобы обговорить с ним свое участие в передаче Грэхема Корбета «Жизнь», то обнаружила там еще Анджи и одну из ее подружек, живо обсуждавших, в каком месте лучше отпраздновать свадьбу и каких музыкантов пригласить.
— Я на самом деле хотела разузнать о случаях из вашей акушерской практики.
— Хорошо. Заходите.
В домике Клары пахло пирогами, а за столом сидели дочь Клары и два темноволосых малыша, один совсем еще карапуз, второй постарше, в костюме индейца. Все трое энергично подкреплялись и критически рассматривали страшную рожу, вырезанную на выпотрошенной тыкве. Пол Курье держал в руке кухонный нож.
И Пол и Бриджит унаследовали от матери темные глаза. Глаза Бриджит казались особенно темными по контрасту с ее золотистыми волосами (непричесанными, торчащими в разные стороны). А у Пола волосы были совсем темными — должно быть, как у самой Клары в молодые годы.
— Зуб должен быть один, — говорил индеец. — Всего один.
Младший ребенок тем временем запустил ручку в липкие внутренности тыквы.
— Давай-ка вынем семечки, Мерил, — предложила ей мать.
Но девочка уже бросила тыквенную слизь вместе с семечками на пол. Клара выразительно посмотрела на дочь, и та с подчеркнутой неохотой поднялась, чтобы убрать с пола и отодвинуть от стола детский стульчик.
Раздался пронзительный визг, и минуту спустя Бриджит уже кормила малышку грудью и говорила брату:
— Она у тебя получилась косоглазая.
— Как и кое-кто из твоих соседей, — ответил тот. — Она и правда немного смахивает на…
— Перестань, это непорядочно, — отрезала Бриджит.
Пол чиркнул по тыкве ножом.
— Пожалуйста, вот вам один зуб, — сказал он.
Мэри Энн, хоть убей, не могла понять, что находит Камерон в Грэхеме Корбете, имея такого приятеля, как Пол. Он работает в зоопарке западновирджинского заповедника. Дети его обожают. Он неглуп. Он талантливый музыкант и исполнитель, пользующийся успехом у публики. И очень хорош собой.
Чтобы не дать Кларе сказать: «Это Мэри Энн Дрю, она приезжала ко мне за любовным снадобьем», Мэри Энн поздоровалась с Полом, на всякий случай снова представилась Бриджит, с которой встречалась только однажды несколько лет назад, повосхищалась детишками и перевела разговор на родовспоможение.
К облегчению Мэри Энн, Клара не стала упоминать о ее предыдущем визите, но, когда вдруг зазвонил телефон и, как оказалось, звонили издалека, из Вудстока, как раз в надежде раздобыть приворотное зелье, сердце ее упало.
