— Она у тебя получилась косоглазая.
— Как и кое-кто из твоих соседей, — ответил тот. — Она и правда немного смахивает на…
— Перестань, это непорядочно, — отрезала Бриджит.
Пол чиркнул по тыкве ножом.
— Пожалуйста, вот вам один зуб, — сказал он.
Мэри Энн, хоть убей, не могла понять, что находит Камерон в Грэхеме Корбете, имея такого приятеля, как Пол. Он работает в зоопарке западновирджинского заповедника. Дети его обожают. Он неглуп. Он талантливый музыкант и исполнитель, пользующийся успехом у публики. И очень хорош собой.
Чтобы не дать Кларе сказать: «Это Мэри Энн Дрю, она приезжала ко мне за любовным снадобьем», Мэри Энн поздоровалась с Полом, на всякий случай снова представилась Бриджит, с которой встречалась только однажды несколько лет назад, повосхищалась детишками и перевела разговор на родовспоможение.
К облегчению Мэри Энн, Клара не стала упоминать о ее предыдущем визите, но, когда вдруг зазвонил телефон и, как оказалось, звонили издалека, из Вудстока, как раз в надежде раздобыть приворотное зелье, сердце ее упало.
Пока Клара разговаривала со звонившим, Пол сказал:
— Джейк собирается сделать фильм про мать и ее снадобья.
Очевидно, Джейк — кто-то из его друзей. Он еще добавил:
— А я как-нибудь напишу об этом песню. — Помимо прочих своих талантов Пол умел сочинять песни прямо перед слушателями, часто по их просьбе. Он спрашивал, к примеру: «У кого-нибудь есть подходящая тема для песни?» И вверх взмывало множество рук. Кто-нибудь предлагал: «Покупка дома!» И Пол с ходу слагал забавную песню, отображающую все этапы покупки, начиная от поисков и кончая в последний момент передумавшей женой.
В настоящий момент Мэри Энн хотелось бы осмотрительно отвлечь среднее поколение семьи Курье от темы любовных снадобий. Но Бриджит заявила брату:
— Тебе не помешало бы самому выпить любовное зелье, жениться и завести детей.
— Иногда от тебя прямо жуть берет, — ответил брат.
— Мама мне объяснила, как оно готовится, — продолжила Бриджит.
К удивлению Мэри Энн, он, вместо того чтобы посмеяться, испугался:
— Я, пожалуй, в этом доме буду пить только из собственной бутылки.
Мэри Энн поспешила вернуть разговор к родам:
— Бриджит, вам приходилось помогать матери принимать роды?
И когда Клара закончила говорить по телефону, Бриджит и Пол успели утратить интерес к опасной теме.
Днем во вторник Грэхем должен был разобраться с накопившимися долгами: кипу библиотечных книг он положил на пассажирское сиденье своего «лексуса», а в багажник загрузил мусор, собравшийся за две недели. Образовалась порядочная куча. Бутылки, газеты, журналы — все это аккуратно складировалось в подвале. Грэхем не любил заглядывать в свой подвал. Он потому и держал в нем утиль. А находившейся там автоматической прачечной не пользовался. Но ведь это его подвал, и от него должен быть прок. Ну что с того, если три из четырех историй о змеях, передававшихся из уст в уста в Западной Вирджинии, повествовали о зловещих гадах, притаившихся в подвале?
Вo всяком случае, уже наступил октябрь, а в октябре можно безопасно спускаться в подвал, не заглядывая под лестницу и калорифер. Сосед сказал, что змеи особенно любят водонагреватели. Не Дэвид Курье, а другой сосед, тот, что рассказал про ребенка с медянками. Сам он как-то обнаружил черную змею у себя в подвале и разделался с ней ударом лопаты. Грэхем только спустя некоторое время узнал, что этот инцидент произошел двадцать пять лет назад.
Люди сходились во мнении, что бывают «змеиные годы». Два года назад, когда Грэхем в один день видел сразу черную мамбу и медянку, как раз был такой год.
Когда он выносил мусор к машине, поднявшийся ветер вовсю гнал листья по дорожке и обрывал их с деревьев. Надо будет убрать шланги в сарай. Переехав пять лет назад сюда, в белый домик, Грэхем купил несколько черных садовых шлангов. Последние два года он жалел, что не купил зеленые.
Он тронул машину и включил радио.
«Через несколько минут вы услышите местные новости, из которых узнаете о незаконном расходовании муниципальным советом общественных фондов, а потом Мэри Энн Дрю расскажет нам о таинстве деторождения».
Грэхем поморщился. Он не был расположен выслушивать разоблачения о злоупотреблениях в муниципальном совете. Совет в целом тут был ни при чем, речь шла лишь об одном человеке, женщине, которая летала в Сан-Франциско на конференцию по муниципальному планированию на частном самолете. Дэвид Курье не имел к этому никакого отношения, и Грэхем считал безобразием то, что соседа, который, перед тем как убить, вынул ядовитую змею из ведра, чтобы сохранить в целости трехдолларовую жестянку, хотят обвинить в разбазаривании общественных средств. Но ему хотелось послушать, что расскажет Мэри Энн о «таинстве деторождения».
Пока шли местные новости, он успел переехать через Миддлебургский мост и двинулся по автостраде. Перед тем как выехать, он подумал о том, что надо бы прогрести газон, но ему так нравилось смотреть на ковер из свежеопавших листьев… Можно будет сделать это позднее.
«Эта неделя ознаменовалась сотой годовщиной первых больничных родов в нашем округе, — начала Мэри Энн. — И мне захотелось разузнать о том, как с тех пор рождаются у нас дети. Как, например, родились мои родители, двоюродные сестры, дяди и тети, племянники, моя бабушка…»
Мэри Энн сегодня не слишком блистала. Ей некогда удалось очень красочно описать жизнь Аппалачей, она просто очаровала слушателей своим рассказом. Теперь же она сообщила, что ее мать родилась в здешней больнице в снежную бурю, а отец — тоже в больнице, но ясным летним днем. А одна из ее кузин едва не умерла в родах. Наверняка речь шла не о Камерон — у нее, должно быть, есть еще одна кузина. Она беседовала с женами шахтеров, те все больше рожали дома, и одна женщина хвасталась, что сама выкормила своих шестерых детей: «Я была для них самой лучшей дойной коровой».
Но если очерк и получился не слишком вдохновенным, то сама Мэри Энн была очаровательна. Он запоздало спохватился, что проехал пункт по приему вторсырья. Вздохнув, он проследовал дальше по направлению к городу. Значит, сперва придется заехать в библиотеку, и хватит на сегодня Мэри Энн.
* * *
Джонатан Хейл улыбнулся:
— Очерк получился хороший, Мэри Энн. Как раз именно в том духе, как любят наши слушатели.
Наши слушатели? Он намекает, что кроме местах жителей эта тема больше никому не интересна? Может быть… Сейчас, впервые после того, как в выходные его отношение к ней слегка изменилось, они остались в студии одни.
