Флинн знал, что самое главное — развеять подозрения бабушки, хотя прекрасно понимал, что его поступки мало походят на отношение к женщине, с которой он собирается связать жизнь.
К невесте.
А Бел надо привыкнуть идти с ним рука об руку. И это заставило его улыбнуться. Совершенно неожиданно.
Флинн вел Бел по темной тропинке. Ее пальчики, нежные и теплые, словно были созданы для его огромной ладони. Она не носила колец — в отличие от модницы сестры.
Они шли нога в ногу, направляясь в сторону ручья. В их синхронном движении было что-то неуловимо сексуальное.
А они всего лишь шли рядом.
Они собирались изображать влюбленных. Это была всего лишь игра, но наслаждение от прикосновения к Бел Флинн воспринял как приятный бонус. Впрочем, его это не удивляло. Как бы плохо ни относился он к высокомерной Гвен Рочестер, Флинн понимал, почему Дрю привлекла миниатюрная, изящно сложенная блондинка.
Может быть, притяжение между Рочестерами и Брэдли носит вселенский характер? Ему и в голову прийти не могло, что он может испытывать нечто подобное в отношении Бел.
Флинн достаточно понаблюдал за ней, чтобы понять: Бел не умеет притворяться. Она искренне наслаждалась обществом его родных. И хотя ей не нравилось скрывать правду и ежедневно изворачиваться, в поместье Бел чувствовала себя как дома. Она не смотрела на Брэдли сверху вниз, как ее сестра. И на том спасибо. Но все же яблоко от яблони недалеко падает. Она все равно Рочестер.
Флинн оглянулся, убедившись, что лес надежно отделил их от любопытных глаз, и освободил руку Бел. Она немедленно отдернула ее:
— Мы опоздали?
Бел выросла в мегаполисе, однако она всегда с волнением предвкушала встречу с природой. Появление утконосов… Забота о кенгурятах… Рассветы… Флинн в очередной раз вспомнил, что, получив наследство бабушки, она могла позволить себе ничего не делать всю жизнь, но Бел предпочла работать с дикими животными, а не проводить время на светских вечеринках.
А еще она сделала выбор в пользу подсадки эмбрионов.
— Давай посидим минут пять, — предложил он. — Иногда они ждут, когда луна поднимется выше.
Бел опустилась на скамейку под эвкалиптом и уставилась на воду.
— Итак… — начала она, — по поводу прикосновений. Я согласна, что надо обсудить условия. Точнее, границы. Ты о каких касаниях говорил?
Бел говорила шепотом, стараясь не спугнуть утконосов. Флинн спросил с долей иронии:
— Хочешь, чтобы я перечислил?
— Да, прошу тебя. Я хочу знать, к чему мне надо быть готовой.
— Очевидно, мы будем держаться за руки.
— Очевидно.
Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Ну, — замялся Флинн, — моя рука у тебя на талии, на плече…
— Согласна.
— Я могу коснуться твоего бедра.
— Неужели?
— Ну, это не обязательно.
— Бедро. Отмечено. — Ее голос звучал глуше, чем обычно.
Он присел рядом с Бел, пристально изучая ее профиль:
— Я могу притянуть тебя к себе. Ненадолго.
Бел кивнула, а затем сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле.
— А… мне стоит прильнуть к тебе в ответ?
— В зависимости от обстоятельств. — Он скользнул взглядом по ее волосам, отметив, что отдельные пряди выбились из прически и упали на щеки Бел. — Возможно, я откину волосы с твоего лица. — Его взгляд скользнул ниже. — Или уберу их с твоей шеи.
Когда она заговорила, ее голос прозвучал нежно, как никогда:
— Звучит убедительно.
— На это все и рассчитано.
Она подняла глаза, перехватив его взгляд:
— Что еще?
Она хочет большего? Будь осторожнее с мечтами, детка.
— Если мы окажемся наедине, например здесь, я могу сесть сзади тебя, а ты прислонишься ко мне спиной. — Чем дольше говорил Флинн, тем труднее ему было произносить слова. Губы Бел приоткрылись, она в упор смотрела на него. — Мой подбородок будет лежать на твоем затылке.
— Правда? — Она дышала с трудом. — Но почему?
— Чтобы быть ближе. — Он нахмурился. — Точнее, чтобы казаться ближе.
— А что делать мне? Чтобы казаться ближе?
На то, о чем он мечтает, она никогда не согласится.
— Ты могла бы положить руку на мои колени.
Ее глаза напоминали две черные луны.
— Ладно, — согласилась Бел.
Он набрал полную грудь воздуха.
— А когда им будет казаться, что мы не замечаем их, я могу провести большим пальцем по твоим губам. Словно собираюсь поцеловать тебя.
Черт, он хотел сделать это прямо сейчас. Погладить ее нежнейшую нижнюю губу своим грубым пальцем. У него пересохло во рту.
— Но на самом деле ты не собираешься целоваться, — заметила Бел.
— В присутствии моей семьи — никогда.
— Но почему?
Флинн наклонился к ней и прошептал:
— Потому что поцелуй — это очень личное, и происходит это только между мужчиной и женщиной — без зрителей.
— Но люди целуются на публике постоянно.
— Не так, как я.
Он провел кончиком языка по пересохшим губам, пытаясь выдержать долгий изучающий взгляд Бел. Интересно, она чувствует то же, что и он?
— Ого! Я рада, что мы все обсудили. Нам предстоит настоящий спектакль.
— Да, таков план действий. Мы придадим новое значение глаголу «притворяться».
Бел постаралась улыбнуться:
— Думаю, все понятно.
— Ты не будешь спорить?
— Я… — Она выпрямилась, словно стремясь избавиться от притяжения, возникшего между ними несколько минут назад. — Я так же, как и ты, желаю развеять сомнения твоей семьи. Поэтому спорить не буду. Твое предложение допустимо.
Допустимо… Словечко Гвен, а также напоминание о том, что, как бы ярко ни сверкали ее глаза, Белинда остается Рочестер.
И для Флинна общение с ней является лишь временной необходимостью. Обходным маневром. И ничем более.
— Осталось двадцать минут. — Флинн одарил ее улыбкой, которая выглядела многообещающе. Но только не для Бел.
Двадцать минут до возвращения в поместье Баньип-Рич. Через двадцать минут наступит момент, который больше нельзя откладывать. Через двадцать минут они выдадут родственникам очередную ложь, пополнив длиннейший список вранья и усложнив ситуацию еще сильнее.
Если верить сиднейскому гинекологу, опасный период миновал и эмбрионы прекрасно себя чувствуют.
Бел закрыла глаза.
Близнецы… Двое здоровых малышей. Мечта ее сестры и Дрю.
Она знала, что такое возможно, но пыталась убедить себя в том, что приживется только один эмбрион. С одним ребенком Бел справилась бы.
Но двое…
Она тяжело вздохнула. Что, если ей не хватит сил? Что, если она проиграет, как проигрывала раньше?
