— Благодарю вас, — сдержанно отозвалась Эшли.
Она никогда особенно не, любила миссис Болтон, ведь эту женщину наняла Эрика, когда старая экономка Джайлса Мэррика удалилась на покой.
Эшли направилась в гостиную. Время словно повернулось вспять, и она снова, как три года назад, превратилась в испуганную девчонку, отчаянно нуждающуюся в защите и поддержке. Чтобы войти в комнату, ей пришлось сделать над собой усилие. Эшли почему-то казалось, что и сегодня Эрика будет занята вышиванием, однако та стояла у балконной двери, глядя в сад и судорожно затягиваясь сигаретой.
Стоило Эшли переступить порог, как она круто развернулась. Эрика потрясающе выглядела в элегантной серой юбке и шелковой блузке в тон, с небрежно закрученными в узел белокурыми волосами. Она устремила на Эшли глаза, в которых горела неприкрытая злоба.
— Счастливая новобрачная, — процедила Эрика и разразилась хриплым смехом. — Боже мой, услышав от Джо эту новость, я решила, что он шутит. — Она раздраженно раздавила сигарету в пепельнице. — Вы что, окончательно рехнулись? Неужели эти три года вас ничему не научили?
— Напротив, — отозвалась Эшли со спокойствием, которого вовсе не испытывала.
— И все же вы оказались настолько глупы, чтобы выйти за него замуж? — Эрика с сомнением покачала головой. — А я и не знала, что вы склонны к садомазохизму. Неужели вы думаете, что Джо забыл или простил вас за то, как вы поступили с ним? Если так, то вы глубоко ошибаетесь. Мне вас почти жаль.
Эшли закусила губу:
— Я предпочла бы не обсуждать мой брак…
— Брак? О чем вы говорите? — насмешливо перебила та. — На этот раз Джо даже не потрудился сделать вид, что испытывает к вам какие-то чувства. Он наконец заполучил «Лэндонс», а вы достались ему в нагрузку. Но попомните мои слова, как только он высосет все из вашей компании, то отправит ее на свалку, а вас, милочка, — вслед за ней. Это бессердечный расчетливый подонок, и ему до смерти хочется отомстить. Или вы рассчитывали, что теперь заживете с ним в любви и согласии?
Эрика подошла к дивану, подхватила лежавший на нем серый жакет и всунула руки в рукава:
— А теперь я уезжаю и оставляю вас наслаждаться медовым месяцем.
— Вы действительно уезжаете? — Эшли постаралась скрыть охватившее ее облегчение.
— На пару дней. Ради приличия. — Эрика улыбнулась змеиной улыбкой. — Но я скоро вернусь. Ведь это мой дом. И можете поверить, дорогая, он таковым и останется. Вы тут никому не нужны. Джо придется примириться с вашим присутствием, но только на время, так что, боюсь, вас ждет разочарование.
— Я ни на что не рассчитываю.
Улыбка Эрики стала шире, и Эшли только тут спохватилась, что произнесла эти слова вслух.
— Очень мудро! Не забывайте об этом, и, может, вам удастся выбраться из этой истории, не сломав себе шею. Впрочем, я полагаю, Джо подержит вас тут какое-то время — хотя бы в течение, как говорится, предписываемого приличиями срока. — Эрика взялась за свою сумочку. — Мы с ним долго ждали друг друга, — небрежно бросила она. — И можем потерпеть еще немного. — Она направилась к двери, но на пороге оглянулась. — Если вам захочется что-нибудь почитать в первую брачную ночь, можете полистать книжечку об аннулировании брака. Всегда лучше быть ко всему готовой заранее.
Эшли прислушалась к затихающему стуку каблуков. В холле Эрика с кем-то попрощалась, видимо, с миссис Болтон, затем хлопнула входная дверь.
Эшли на ощупь добралась до дивана и, вся дрожа, опустилась на него. Она, конечно, не ждала, что Эрика будет рада ее видеть, но и к такой открытой враждебности была не готова. Стало быть, она правильно истолковала отношения этой женщины и Джо в тот вечер в клубе. Тон Эрики и ее улыбка яснее всяких слов говорили о том, что они были любовниками еще при жизни Джайлса, и теперь только глупые условности мешали им соединиться.
Наверное, не стоило этому удивляться, и все же Эшли была потрясена до глубины души.
— Ваши вещи доставлены наверх, мадам. — В дверях появилась миссис Болтон. — Я покажу вам вашу комнату. Обед будет подан в час. Надеюсь, вы не возражаете против холодных блюд.
Но Эшли сегодня и так уже досталось. Она встала, решительно распрямив худенькие плечи.
— Возражаю, — сухо заявила она. — Я сегодня с утра ничего не ела, поэтому попрошу приготовить мне что-нибудь горячее — хотя бы яичницу с ветчиной — и подать через двадцать минут. И пусть в этой комнате разожгут камин.
Экономка, казалось, была шокирована:
— В это время года, мадам, мы не топим камин до вечера. — Тогда принесите мне спички, и я займусь этим сама.
Губы миссис Болтон сжались в тонкую линию:
— В этом нет необходимости, мадам. Я распоряжусь — в том числе, и насчет обеда. — Она немного помолчала. — Пожалуйста, обсудите все нововведения, которые вы предполагаете внести в нашу жизнь, с миссис Мэррик — я хочу сказать, со старшей миссис Мэррик. Я бы не стала об этом говорить, но ваш супруг велел, чтобы все в доме шло как обычно.
— Сейчас еще рано говорить о каких-то нововведениях, — невозмутимо отозвалась Эшли. — Но если я что-то решу, то вы узнаете об этом первой. — Экономка, казалось, онемела. — А теперь вы можете показать мне мою комнату, — закончила девушка.
Эшли еще никогда не бывала на верхних этажах Гринхолла. И сейчас, когда она шла по ступенькам вслед за миссис Болтон, на нее равнодушно взирали с портретов многие поколения Мэрриков. Еще бы, ведь она здесь нежеланная гостья!
Экономка открыла дверь в середине коридора.
— Мистер Мэррик велел приготовить для вас эту комнату, мадам. — Она отступила, давая Эшли возможность рассмотреть узкую односпальную кровать. — Надеюсь, вы подтвердите, что он распорядился правильно.
Что ж, пришел твой черед торжествовать, старая карга, мрачно подумала Эшли, но вслух спокойно произнесла:
— Да, правильно. Полагаю, та угловая дверь ведет в ванную?
— Да, мадам. — Экономка собралась уходить. — Извините, но я должна распорядиться о вашем ужине. Если вам что-нибудь понадобится, звоните.
Оставшись одна, Эшли невесело огляделась. Комната была такой же, к каким она привыкла с детства: прекрасно, даже роскошно обставленной, но предназначенной для одного человека.
Джо, похоже, не собирался отступать от условий сделки. Эшли должна была испытывать облегчение, но почему-то ей стало еще более тоскливо и одиноко. В ушах по-прежнему звучал голос Эрики: «В этот раз он даже не притворяется, что испытывает к вам какие-то чувства…» У Эшли вдруг сжалось горло и защипало глаза.
Эшли решительно взяла себя в руки. День выдался на редкость тяжелым, и рано или поздно это должно было сказаться. Но плакать она не будет. За три года она не позволила себе пролить ни одной слезинки по Джо Мэррику, и было бы глупо сломаться именно сейчас.
