У сетки с мячами и перчатками Слэйд остановился.
— Позволь мне купить ему перчатку и, пожалуй, баскетбольный мяч. За амбаром есть отличная площадка, он может бросать его в корзину.
— Слэйд…
— Рождество — время для подарков, а не ограничений.
— Не думаю, что Марк чувствует себя в чем-то ущемленным. Я всегда давала ему все, что могла. К тому же у нас теперь есть Аманда.
— Тем более надо сделать ему какой-нибудь особенный подарок. Если не седло, то, может, грузовик или велосипед? Марку надо почувствовать, что его любят, что он ничем не отличается от других детей. Подумай, что лучше, грузовик или велосипед, а я сделаю подарок по твоему выбору. Но я все равно куплю ему мяч и перчатку.
У кассы было полно народу — Рождество приближалось. Эмили то и дело поглядывала на Слэйда, пока они двигались в очереди. Ей была знакома эта его манера плотно сжимать челюсти, она знала, каким далеким он становится, когда его глаза приобретают цвет штормового неба.
Когда они вышли из магазина и сложили сумки и коробки в багажник, начал падать снег. Слэйд глянул на небо и нахмурился.
— Надеюсь, сильного снегопада не будет. Я хотел поехать с Марком за елкой сегодня или завтра, когда он вернется из школы. Или ты имеешь что-нибудь против елок?
— Я же не скряга, Слэйд. — Эмили отступила на шаг. — Просто из-за скудных средств мне пришлось научиться выкручиваться. — Она показала на другой конец стоянки, где была устроена выставка елок, подсвеченных гирляндами, и небольших механических игрушек. — Хочешь пройтись и взглянуть, прежде чем пойдем обедать?
— Замерзнешь, — пробормотал Слэйд и захлопнул багажник.
— Не замерзну. Я могу застегнуть пальто, раз оно снова стало мне впору, — улыбнулась она.
Он не ответил на ее улыбку.
Хотя шел снег, было безветренно, и Эмили радовалась возможности размять ноги, оказаться на людях, побыть рядом со Слэйдом. На выставке они долго смотрели на маленький поезд, круживший вокруг елки, на фигурки животных и детей.
— Расскажи, как ты встречал Рождество, когда был маленьким, — попросила Эмили.
Он так долго не произносил ни слова, что она уже не надеялась что-либо услышать.
— Рождество всегда приносило одни разочарования, — начал, наконец Слэйд. — Мы жили в приюте, но ходили в школу вместе с обычными детьми, и перед Рождеством нам приходилось несладко. Дети без умолку болтали о том, что получат в подарок, чего бы им хотелось, что на этот раз принесет Санта-Клаус. Но никто из приютских не верил в Санта-Клауса. Нам дарили по апельсину, леденцу на палочке и по одному подарку — обычно это была головоломка. Приюту приходилось экономить на всем, на чем только можно.
Эмили нежно пожала ему руку.
— Но ведь Рождество — это не только подарки, Слэйд. Не думай, будто я не хочу, чтобы у Марка были вещи, подаренные тобой. Мне хочется, чтобы он понял, что можно быть счастливым и без них.
— Ах, Эмили. — Слэйд покачал головой. — Ты, конечно, права, но я-то знаю, каково ребенку. Я приходил в школу после праздников, и дети, у которых были родители, рассказывали о гостивших у них родственниках и их подарках, о блестящих новеньких велосипедах, грузовиках и электрических поездах. Это был совсем другой мир, и мне казалось, что я чужой в нем, или не имею на то права, или попросту недостоин.
Приблизившись, Эмили заглянула ему прямо в глаза.
— Ты достоин счастья, Слэйд, и семьи, и людей, которые будут любить тебя. — Она вдруг почувствовала, как он дорог ей.
Глаза у него из свинцовых сделались небесно-голубыми, и Эмили поняла, что пора торопиться на ланч, иначе он начнет целоваться, а она позабудет, что надо держать сердце на запоре. Она обхватила себя руками.
— Ты прав, здесь и в самом деле холодно. Нам, пожалуй, лучше пойти пообедать.
Он улыбнулся.
— В меню есть все, что душа пожелает.
Она взглянула на вывеску ресторана и поняла, что того, чего желает ее душа, в меню не найдется.
Слэйду ничего больше не надо было, кроме сияющих глаз Марка, когда они тряслись по изрытой колеями заснеженной дороге к месту, где росли ели.
День был погожий и солнечный, без снегопада и облаков, но до заката оставалось не больше часа, поэтому надо было поторапливаться. Слэйд остановил машину недалеко от ограждения из колючей проволоки, и они с Марком выскочили из грузовика.
Пробираясь по снегу, мальчик спросил:
— Ты останешься после Рождества?
— А что?
У Марка явно было что-то на уме.
— В школе устраивают соревнования после Нового года. Дети с отцами будут лепить большого снеговика. Победители получат приз. А в спортзале будут игры. Я вот думал… не пойдешь ли ты со мной?
— Конечно, — отозвался Слэйд. — Давненько я не лепил снеговиков, но думаю, ты поможешь мне вернуть форму, если погода не подведет.
Марк радостно улыбнулся. Он смотрел на Слэйда с обожанием.
Тот не привык, чтобы на него так смотрели, и ему стало неловко. Он взял Марка за плечо.
— Сейчас нам надо выбрать елку.
Они добрались до забора, и Слэйд подсадил Марка. Тот легко перескочил через ограду. Подхватив под мышку пилу, Слэйд перелез сам. Снега намело много, и пришлось брести к елям дольше, чем он рассчитывал. Марку хотелось елку повыше и покрасивее, так что, когда они выбрали ту, что надо, солнце уже клонилось к горизонту.
— Надо поспешить или придется дожидаться, когда взойдет луна, чтобы выбраться отсюда, — пошутил Слэйд.
— Здорово, что ты останешься на Рождество. — Марк глядел на него снизу вверх, щеки у него разгорелись от мороза, в больших карих глазах светилось обожание.
Слэйд почувствовал комок в горле — этот маленький мальчик становился ему удивительно дорог.
— И я рад побыть здесь. Ну, а теперь давай работать.
Уже стемнело, когда они спилили ель и Слэйд потащил ее к забору.
— Иди сюда, напарник, я подсажу тебя.
Марк протянул руки, и Слэйд перенес его через изгородь.
— Иди в машину, погрейся.
Пока Марк спешил к машине, Слэйд перебросил пилу через забор, потом поднял ель в восемь футов высотой и забрался на изгородь. Но в темноте не рассчитал и под весом елки спрыгнул раньше, чем надо, задев бедром колючую проволоку. Он услышал звук рвущихся джинсов и почувствовал боль. Посылая проклятия и виня себя, он донес дерево до грузовика, сунул пилу на место и забрался в кабину.
— Все в порядке? — обратился он к Марку, решив, что просто поцарапал ногу.
— Я проголодался, — живо откликнулся мальчик. — Мы сегодня установим елку?
— Решим с мамой. По мне, так хоть сегодня.
Эмили выставила крестовину на порожке. Слэйд загнал Марка в дом, прежде чем закрепил ствол в крестовине.
