— Записывать не надо, — резко сказала она. — Если бы вы не были моим старинным другом, я не стала бы вам ничего говорить. Дело вот в чем. Когда Алан подписал контракт, клиент потребовал картину в определенной цветовой гамме. Но вы же понимаете, Алан не декоратор, и он наотрез отказался. Мне не хотелось терять старого и очень ценного клиента, и я в порядке исключения попросила Алана переписать картину. — Лиз пожала плечами. — Вот и вся история. Не более чем буря в стакане воды, однако Алан ужасно расстроился.
По лицу Денни было видно, что объяснение его не устроило. Но ничего лучшего она в данный момент придумать не могла.
— Знаете, мне очень нравится беседовать с вами, но покупатели тоже требуют внимания. Давайте как-нибудь пообедаем вместе, а заодно и поговорим. Пожалуй, это можно устроить на следующей неделе.
В действительности же ей хотелось лишь одного: выбежать из зала, запереться в кабинете и забыть обо всем, что связано с этим злосчастным вечером. Но о бегстве не могло быть и речи. Поэтому она прошлась по залам галереи, весело болтая с посетителями.
Через час залы почти опустели. Художники, стоявшие у стен, разговаривали не с клиентами, а друг с другом. В этот момент появился Рик, ведя за собой незнакомого джентльмена. Впервые за вечер ослепительная улыбка Рика была совершенно искренней.
— Чрезвычайно рад представить вам Реджинальда Квинси.
— А я очень рад возможности наконец лично познакомиться с вами, мисс Кент.
— Мистер Квинси только что купил скульптуру Гаррисон и три картины Ван Камп, — пояснил Рик.
«Квинси? — лихорадочно соображала Лиз. — Где я слышала эту фамилию и в связи с чем?»
— У вас великолепная галерея. Мне давно рекомендовали побывать здесь, и, признаюсь, действительность превзошла все мои ожидания. Я хотел бы стать вашим постоянным клиентом. Видите ли, я коллекционирую произведения женщин-художников, а вы представляете на Юго-Западе лучших из них.
Лиз сразу вспомнила. Это ведь Реджинальд Квинси заплатил рекордную сумму за картину Мэри Кэссатт на последнем аукционе Сотбис. Может, еще не все потеряно?
— Для меня большая честь познакомиться с таким коллекционером, как вы, мистер Квинси.
Марианна Ван Камп закурила новую сигарету и посмотрела на часы. Она вообще терпеть не могла вернисажи, но этот тянулся особенно долго.
— Уходить еще рано, — сказала подошедшая Арчер.
— Конечно, Лиз хочет, чтобы мы разговаривали с клиентами до самого конца, каким бы горьким он ни оказался. Но, по-моему, здесь уже не с кем разговаривать.
Марианна обвела рукой опустевшие залы и тряхнула платиновыми кудрями.
— Я собираюсь улизнуть отсюда пораньше.
— Да, не вечер, а сплошное разочарование, — согласилась Арчер, — никто не хочет покупать.
Марианна пожала плечами.
— Стоит одному что-нибудь купить, и сразу выстраивается очередь последовать его примеру.
— Психология толпы, — рассудительно сказала Арчер.
— Сегодня никто не хочет говорить об искусстве. Все судачат о выходке Алана.
Марианна тяжело вздохнула, собираясь просить об отсрочке долга, но тут к ним подошла Лиз в сопровождении незнакомого мужчины.
— Вот и она. Марианна, хочу познакомить вас с почитателем вашего таланта.
— Очень рада, — ответила та, оглядев незнакомца с головы до ног.
Высок, не ниже шести футов, строен, на вид около пятидесяти, кожа очень бледная, как у всех жителей Восточного побережья, длинный нос, тонкие губы, узкая полоска усов. В Техасе таких называют струйкой воды. Судя по элегантной одежде, он был явно не из бедных. У Марианны сразу улучшилось настроение.
— Реджинальд Квинси, я счастлива познакомить вас с лучшей художницей и лучшей ваятельницей из всех, кого я представляю, — Марианной Ван Камп и Арчер Гаррисон, — сказала Лиз и, извинившись, ушла.
— Это большая честь для меня. — Удлиненное лицо Квинси осветилось улыбкой, предназначенной Марианне. — Настоящая радость знакомиться с талантливыми людьми. Мисс Кент забыла сказать, что я купил три ваши картины. И одну из ваших работ, — повернувшись к Арчер, добавил он. — Видите ли, я собираю работы художниц и ваятельниц.
У Марианны перехватило дыхание. Целых три картины! Господи, да ведь, уплатив пятьдесят процентов галерее, она будет в состоянии вернуть Арчер долг и положить в банк довольно приличную сумму!
— Какие же картины вы купили?
— Я с удовольствием покажу. — Квинси галантно взял ее под руку. — Естественно, и вам тоже, мисс Гаррисон.
— Миссис, — поправила Арчер. — Может, мы встретимся с вами в другой раз, мистер Квинси? Мне надо поговорить еще с одним покупателем, а уже довольно поздно.
Арчер откланялась, и Марианна мысленно поблагодарила ее за чуткость и такт. Ей не хотелось делить такого шикарного коллекционера даже с лучшей подругой. Вот вам и сила позитивного мышления! Сколько раз она воображала себе, что идет под руку с высоким красивым незнакомцем. И мечта стала явью!
— Итак, мистер Квинси, — она обворожительно улыбнулась, — покажите мне свою покупку.
Ни один вернисаж не казался Лиз таким нескончаемым. Только половина десятого. Оркестр марьячей играл у входа веселые танцевальные мелодии, и эти ярмарочные звуки неприятно контрастировали с приглушенными голосами нескольких посетителей, которые еще слонялись по залам. Можно считать, что клиентов вообще нет. Такого провала у Лиз не было. Хотя в приглашениях всегда указывалось, что выставка работает с семи до десяти часов, ей никогда не удавалось выпроводить гостей раньше одиннадцати, а то и намного позже.
Сезон в Скоттсдейле всегда начинался после того, как Лиз Кент открывала свою ежегодную выставку. Но в этом году открытие походило на панихиду. Какая неудача! Единственным светлым пятном явилась сделка, которую Рик ухитрился заключить с Реджинальдом Квинси. Лиз никогда не видела своего помощника таким красивым, таким очаровательным, никогда еще он не работал так самозабвенно. Жаль, что он не художник. Она бы сделала из него звезду. Рик превзошел самого себя, но это не смогло предотвратить катастрофу.
Он возник рядом с нею, словно материализовавшись из воздуха.
— Улыбайтесь, — тихо сказал он.
Лиз кивнула и попыталась сложить губы в подобие улыбки. Она чувствовала, что вот-вот сорвется, и все увидят, насколько она потрясена неудачей. Когда Рик обнял ее за талию, она ощутила рядом с собой надежную опору. Стоя бок о бок, они пожелали спокойной ночи последним гостям, и через пятнадцать минут в галерее остались только служащие.
— Слава Богу, все кончилось. Запри двери, Рик.
