сторону ладони.
— Там машины, позади нас, ты видишь? — спрашиваю его напрямую.
— Милая, это свои, всего то охрана, не переживай, — успокаивающе гладит большим пальцем запястье моей руки, глядя на дорогу. А я выдыхаю, расслабляясь на мягком кресле авто.
Спустя пол часа, захожу в комнату, предоставленную Эмиром, в которой уже лежат мои вещи, но которая так и осталась лишь спальным местом. Чувствую себя в ней словно в гостях, хотя этот дом, уже стал будто родным и уютным.
Тёплый душ, мягкая пижама, старая конечно, но зато такая уютная. Не готова я обличится, в то что куплено Кариной, слишком пафосно и откровенно. Падаю на кровать раскидывая конечности по сторонам, стараюсь уснуть, но сон не идёт. Сажусь, притягивая ноги к груди, обнимая их, и несколько раз стукаюсь лбом в надежде выбить мысли о мужчине находящемся через комнату, и о поцелуе, который все ещё мнимо ощущаю на губах.
Воспоминания ещё слишком ярко всплывают в голове, отголоски удовольствия полученного в палате закручиваются в узел внизу живота, сладко потягивая. Да что б меня.
Падаю накрывая голову подушкой. Минут двадцать я мучилась в надежде уснуть, но все бес толку. Идея только одна, снова идти в библиотеку, только возьму книжку и снова вернусь на кровать, что бы не уснуть снова в кресле.
Тихонько иду по коридору, подбираясь ближе к месту назначения, как дверь сбоку от меня открывается, являя передо мной Эмира в одних спортивных штанах. Торс оголен, волосы ещё мокрые после душа. Я стою словно статуя, разглядывая его мощное тело, осталось ещё слюни пустить, и позор обеспечен.
— Куда то идёшь? — все же нарушая моё разглядывание, спрашивает Эмир хитро улыбаясь. Вот же гад.
— Не могу уснуть, иду в библиотеку, — пряча раскрасневшееся лицо в одеяло отвечаю на его вопрос.
— Хочешь я почитаю тебе? — приподнимая уголки губ призывно спрашивает он, уступая дорогу в свою спальню.
Любопытство берет вверх и я ступаю на неизведанную территорию. Его личное пространство. Комната сильно отличается от той что у меня, здесь как то по мужски что ли, и очень стильно. Всё в черно-белых тонах, сочетается друг с другом, тяжёлые шторы на большом окне придают уют, белый ворсистый ковёр, создаёт контраст с кроватью покрытой чёрным покрывалом.
Мы забираемся на кровать и он действительно берет книгу в руки, свет от лампы стоящей на прикроватной тумбочке освещает ее название.
— Серьёзно? Анна Каренина? — спрашиваю его с улыбкой на лице.
— Помнишь, когда ты уснула в библиотеке, я увидел что ты читала именно эту книгу, и решил тоже перечитать. Когда то мы проходили этот роман по школьной программе, но это было слишком давно, решил освежить в памяти. Я начну с того момента где закончил, хорошо? — киваю в знак согласия, кладя голову на его грудь. Слышу как часто бьётся его сердце, и обвиваю одной рукой его торс, чувствую как напрягаются мышцы под моей рукой.
Я даже не вникаю в суть того, что он читает, просто наслаждаюсь его присутствием. Ритмичные удары его сердца успокаивают, лёгкий поцелуй в макушку заставляет улыбнуться, веки становятся слишком тяжёлые и я закрываю их, крепче прижимаясь к мужчине. Его запах и тепло исходящей от его тела, полностью окутывают меня, расслабляя и призывая к столь желанному сну.
Проснулась я собственно говоря в чужой кровати и в гордом одиночестве. Подушка рядом с моей была ещё тёплая, на неё спускались несколько лучиков утреннего солнца, которые пробрались сквозь щелку между тяжёлых штор.
Давно я не спала так крепко, снова закуталась в одеяло не желая покидать эту постель.
— Я видел, что ты проснулась, — со смешком в голосе произносит Эмир, держа в руках две чашки с умопомрачительным запахом кофе.
— Спасибо, — беря в руки, вдыхаю аромат и делаю маленький глоток.
Мы молча пьём кофе, изредка ловлю его взгляды, он с интересом разглядывает то как лямка от майки скатилась по плечу немного оголяя грудь. От его горящего взгляда я сама начинаю воспламеняться, ерзая пятой точкой по постели. Ну всё, хватит играть в глядели, я в душ!
Резко встаю, оставив чашку на тумбочке, и моментально оказываюсь в крепких объятиях. Его запах просто сводит меня с ума, как мне кажется незаметно вдыхаю ещё раз, ставлю руки на его грудь делая преграду. Но преграда получается слишком хрупкой от того что я просто начинаю выводить руками замысловатые узоры на его теле, изучая, как будто под гипнозом рассматриваю как напрягаются его мышцы под моими ладонями, сквозь поволоку слышу его рык, и резко отстраняюсь, покрываясь румянцем с головы до пят.
— У нас ещё будет время, обещаю. Только сейчас нам пора собираться, мы итак слишком долго спали, — беря мою ладошку к себе, скрещивает наши пальцы, от чего волоски встают дыбом. Кожу шеи опаляет его дыхание все ещё пахнущее кофе, он оставляет один лишь короткий поцелуй около ушка и отстраняется.
— Куда? — спрашиваю я, сбрасываю дымку с сознания, и тут до меня доходит, медленно но точно. Я прикрываю рот ладошкой сдерживаю всхлип в себе, выбегая из комнаты Эмира. Какая же дура. Как можно было забыть про похороны отца.
Вставая под ледяные струи, наказываю себя этой пыткой, кожа потихоньку начинает синеть, и лишь тогда я делаю воду немного теплее. С трудом двигая окоченевшими пальцами, намыливаю мочалку и моюсь. Одна рука находится в специальной перчатке, плотно прилегающей к запястью, что бы не намочить рану.
Спустя пятнадцать минут я уже натягиваю чёрное платье с замком на спине, который нереально застегнуть самой. Собираю волосы в высокий хвост, и все же извиваюсь в попытке достать до молнии.
— Я помогу, — слышу голос за спиной, и тяжёлые шаги. В мгновение ока молния застегнута, остаётся только рука, но без помощи мне тоже не справится. Поворачиваюсь к Эмиру одетому в чёрный, идеально сидящий смокинг, и черную рубашку.
Некоторое время спустя, обработав руку и приняв лекарства, мы выезжаем на кладбище. Меня прилично начинает лихорадить и я тут же оказываюсь в крепких руках мужчины, сидящего на сей раз рядом со мной на заднем пассажирском сиденье. За рулём сидел Алекс, изредка поглядывая на нас в зеркало заднего вида, и ещё мужчина на переднем пассажирском которого я не знала.
— На месте, — коротко сообщил начальник охраны о нашем прибытии.
Сначала вышел Эмир, затем я. Мы шли медленно потому как мои ноги отказывались идти. Каждый шаг давался с трудом. Каблуки проваливались в рыхлую землю, предоставляя
