Мужское желание шокировало и возбудило Зоуи. А еще жар, исходящий от его тела, его руки, обнявшие ее… Она была пьяна им и ответила на поцелуй с невероятной жадностью, со страстью, которая еще никогда не охватывала ее тело.
Антон запустил пальцы в волосы девушки и запрокинул ее голову. Руки Зоуи соскользнули с его шеи и коснулись мощной груди, каким-то образом оказавшись под халатом.
Его реакция на прикосновение ее ладоней была восхитительной — тихий стон, бешеное биение сердца и взгляд, полный страсти.
Рука Антона пробралась под пижаму Зоуи и накрыла налитую грудь. Ее начало знобить. Все внимание Зоуи было сосредоточено на его пальцах, на нежных и одновременно требовательных ласках. Сладкий стон сорвался с ее распухших губ, когда Антон дотронулся до соска.
Зоуи снова прильнула к нему, призывая к еще большим ласкам. Поцелуй был для нее наркотиком, который просто требовал передозировки. Руки Антона исследовали ее спину, ее тонкую талию, ребра и вернулись к набухшим грудям.
Когда он прижался к ней, призывая к более близкому контакту, она ощутила всю силу его возбуждения и в сладостном восторге открыла рот.
— Ты играешь с огнем, glikia mou, сладкая моя, — предупредил Антон.
Зоуи, должно быть, моргнула или на секунду закрыла глаза. Правда заключалась в том, что она понятия не имела, что творит. Губы Антона все еще были разомкнуты. Его твердая мужская плоть все еще прижималась к ее животу, вызывая огонь между ног. Она едва стояла.
— Может, остановимся? — попытался Антон еще раз, однако Зоуи почти не понимала, о чем он говорит.
«Стоп… — раздалось в ее затуманенной голове. — Остановись. Отпусти его. Вспомни, кто он такой». Зоуи облизнула губы. Ответ был готов, только она не могла произнести ни слова. Его взгляд не отпускал ее, глубокий и темный. Он, казалось, насмехался над ней. Тем не менее Зоуи утонула в нем, неистовое желание охватило ее, взяло в заложники. Антон издал тихий звук, похожий на смех, и его руки ослабли. Зоуи показалось, что он сейчас оттолкнет ее. В панике она раскрыла губы и прошептала:
— Я не хочу останавливаться.
Такой яркий огонь в глазах Антона она видела впервые. Сладостный глубокий поцелуй перенес ее на другой уровень чувственности. Антон был настолько пылок, что Зоуи отдалась на волю эмоций.
Ее пальцы погрузились в его густые волосы, тело двигалось в такт его телу. Ноги едва держали Зоуи. Как только Антон это понял, он поднял ее на руки и прижал к своей груди.
Не прерывая поцелуя, он перенес Зоуи в спальню и уложил на кровать. Антон ловко избавился от собственного халата и от ее пижамной куртки. Зоуи заметила это, только когда ее обнаженная спина прикоснулась к прохладным простыням. Она открыла глаза и насладилась красотой загорелого торса Антона, в то время как он лег рядом с ней и снова заключил ее в объятия.
— Антон, — прошептала Зоуи.
— Я знаю, — ответил он хрипло.
Его рука спустилась под резинку пижамных штанов, посылая волны мучительной трепещущей чувственности по всему ее телу.
Зоуи издала протяжный стон, и ее бедра поднялись навстречу его горячим пальцам. Антон поцеловал ее в живот и прикоснулся к влажному средоточию женственности. Сердце Зоуи готово было выскочить из груди, пока его язык проникал в ее рот и повторял движения пальцев. Ее ногти впились в плечи Антона.
Он был горячим и жестким. Каждый оголенный нерв ее тела требовал его внимания, каждое прикосновение его языка уносило Зоуи все выше и выше. Она выгибалась и трепетала, а Антон продолжал страстно целовать ее, не позволяя разуму остановить это безумие.
Пальцы Антона ласкали разгоряченное тело Зоуи, пока она не обвила его ногами со сладостным стоном. Он пробормотал что-то и стянул с нее оставшуюся одежду. Затем Антон продолжил ласки, заставляя ее выкрикивать его имя все чаще и чаще. Он искусно возбуждал Зоуи, возносил все выше, пока она не начала задыхаться.
Антон разжигал ее страсть медленно, и это вело к наивысшей форме наслаждения. Она случайно прикоснулась к самой горячей точке его тела. А затем еще раз, уже намеренно. Антон поймал ее руку, тихо выругавшись. Потом он лег на Зоуи, накрыв ее хрупкое тело своим мощным торсом.
Зоуи ощутила его вес, биение его наслаждения. Ее грудь была прижата к его покрытому волосками разгоряченному телу. Когда Антон отпустил ее кисть, она обняла его за плечи и позволила себе забыть обо всем на свете, кроме болезненного желания чего-то большего…
И она не ожидала того, что случилось несколькими секундами позже… Антон раздвинул ее ноги, и его бедра оказались между ними. А затем он резко вошел в нее — как воин-победитель, требующий своего приза.
Предупреждать его было поздно. Ее спина изогнулась от невероятной боли. И Зоуи закричала.
Антон замер и тут же побледнел. Он уставился на нее. Его словно пронзила стрела. Он был потрясен.
— Нет, — простонал Антон.
Зоуи не могла вымолвить ни слова. Его плоть пульсировала в ней, причиняя мучительную сладостную пытку.
— Ты не можешь быть… — Он откинул прядь волос с ее лица и заглянул в расширившиеся от шока голубые глаза.
— Ненавижу тебя! — выкрикнула Зоуи и застонала, но уже по другой причине — Антон хотел покинуть ее. — Не смей, не смей! О боже! Ненавижу, — бормотала она. — Ты не заслужил этого. Но я хочу, хочу тебя!
Антон коснулся ее лица, его пальцы дрожали. А в глазах читалось сожаление. Когда он начал осторожно двигаться, Зоуи снова застонала, но уже не от боли. И тогда от сожаления не осталось и следа — оно сменилось сильнейшей страстью. Антон задал чувственный ритм, открывая Зоуи неизведанные эротические ощущения.
— Антон, — стонала она. Его имя, слетающее с ее уст, только разжигало пламя.
Антон запустил пальцы в волосы Зоуи, и безумный поцелуй обжег ее рот. Она вывернулась, застонала, впилась ногтями в его спину и спустя мгновение почувствовала, как ее сотрясает экстаз. Сил у Зоуи не осталось.
Она наслаждалась теплом, разливающимся по телу. В этот момент Антон выкрикнул что-то по-гречески, осуществил последний, самый интенсивный рывок и опустился на нее. Они взглянули друг на друга. Секунду спустя он встал.
Обнаженный, Антон был великолепен. Он походил на бронзовую статую. Его плоть еще не успокоилась, она величественно возвышалась, заставляя неопытную Зоуи гадать, является ли это нормой.
Зоуи накрылась простыней. Тишина давила на нее. Ей все же следовало предупредить Антона. Но желание охватило ее и взяло над ней верх.
Зоуи молчала, неготовая к разговору. В ее теле все еще бился пульс чуть притушенной страсти. Сердце бешено стучало. Где-то внизу живота волнение начало порождать новый виток желания.
Однако разгневанное лицо Антона тут же погасило эти порывы. Он ни разу не взглянул на нее с тех пор, как их тела сотрясались в оргазме. Его глаза уставились в пустоту.
— Я знала, что делаю, — сказала Зоуи. «Лучше поздно, чем никогда», — решила она.
Антон схватил свои боксеры и быстро натянул их.
— Если это так, то мне стыдно за тебя, — ответил он ледяным тоном.
Боль от его слов была такой сильной, что Зоуи зажмурилась.
Схватившись за одеяло, Зоуи замерла. Антон стыдится ее.
— Не тебе стыдиться меня. — Она потянула одеяло к себе. — Ты мой похититель, а не блюститель морали. Разберись со своей совестью, Антон, поскольку твоя душа насчитывает гораздо больше грехов, нежели моя.
— Не могу поверить, что повелся на это, — заявил он.
— Повелся на что? — Зоуи уселась на кровати и зло уставилась на него.
— Ты назвала меня золотоискателем, манипулирующим людьми, — просветил ее Антон, — а сама все это время была занята тем, что защищала свои интересы!
— Я что-то запуталась. Каким образом, — Зоуи сделала паузу, — я сейчас защищала свои интересы?
— Ты была девственницей.
Покраснев до корней волос, она саркастически заметила:
— Спасибо, что напомнил, а то я забыла.
— Ты внучка Тео Канеллиса.
— Еще одна правда, но она мне не нравится.
— Если ты хотела разрушить мои отношения с Тео, то не нашла бы лучшего способа.
— Это логика Макиавелли. — Зоуи обняла подушку и прижала ее к себе. — Но все же объясни, почему наши занятия любовью могут плачевно отразиться на твоих отношениях с Тео?
— Ты была девственницей.
— Может, хватит повторять?
Наконец Антон повернулся к ней. Его гордая голова была откинута назад. Ноздри раздувались, словно ему не хватало воздуха.
— Ты была девственницей, — снова повторил он, как будто это было нечто из ряда вон выходящее. — Теперь мне придется жениться на тебе, прежде чем Тео все узнает.
Жениться? Зоуи показалось, что ей снится кошмар. Ни одно заявление Антона не имело смысла. Она бы не удивилась, вырасти у него сейчас рога и копыта. У Антона было тело греческого бога, а ум, похоже, отсутствовал.
