И ягодное пирожное может стать именно тем, что она ищет.
– Так стыдно, – сказала Гретхен, кладя вилку на пустую тарелку. – Клянусь, ты набрал целых три фунта, когда съел это!
– Невозможно! – встрепенулся Джулиан. – Правда?
Она рассмеялась и покачала головой:
– Нет. Ты в полном порядке. Половина ягодного пирожного – еще не конец света. Зато ты получил богатые клетчаткой ягоды.
Только сейчас Джулиан заметил крошечное пятнышко клубничной глазури в уголке ее губ. Потянулся с салфеткой, чтобы стереть его, но поколебался. У него возникла идея получше.
– Держись. – Он потянулся к ней. Одной рукой лаская ее шею, прижался губами к этому пятнышку, слизал остатки десерта, прежде чем поцеловать ее.
И как всегда, стоило коснуться ее, он немедленно отреагировал. Ее мягкие губы прижимались к его губам. Запах кожи наполнил ноздри. Он не мог от нее оторваться. Каждый раз, когда они целовались, желание переполняло его. Он знал, что они связаны деловым соглашением, но ничего не мог с собой поделать. Потому что хотел ее сильнее, чем любую женщину.
Но поскольку сейчас они не практиковались, чтобы обмануть репортеров, Гретхен немедленно отстранилась. Он не ожидал этого и даже немного растерялся:
– В чем дело?
Она смотрела на него настороженными темными глазами.
– А зачем это?
Его брови взлетели.
– Поцелуй?
– Да.
Она оглядела кафе и опустила глаза.
– Я думала, мы больше не практикуемся. Сейчас за нами никто не наблюдает.
Она и представить не могла, что он способен поцеловать ее просто потому, что может это сделать. Потому что хочет!
– Этот поцелуй не для камер. Для меня!
Она с подозрением прищурилась. Свела брови.
– Не понимаю.
Джулиан взял ее руку.
– Что тут понимать, Гретхен? Ты мне нравишься. Я хотел поцеловать тебя и поцеловал. Все очень просто. Парень встретил девушку и тому подобное.
Она кивнула, хотя он был не совсем уверен, что ей стало лучше.
– Я говорила тебе, что не слишком хороша для подобных встреч.
Да, говорила, но он до сих пор не сознавал, насколько это серьезно. Как это возможно, что она не поняла, почему он хочет поцеловать ее? Неужели настолько низка самооценка, что она считает, будто не стоит его внимания? Если так, он немедленно развеет ее заблуждение.
– Ты сказал, я тебе нравлюсь. Что это значит?
– Это значит, ты мне нравишься. И да, меня влечет к тебе. Я знаю, что между нами деловое соглашение, и не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко. Но я к тебе неравнодушен, Гретхен. Честно.
Повисло молчание. Гретхен отхлебнула чаю со льдом. Похоже, не знала, как отвечать, словно он признался в любви слишком рано, слишком поспешно. Неужели неверно истолковал сигналы? Он не хотел, чтобы она подумала, будто их контракт предусматривает дополнительные упражнения в постели. Он уже хотел сказать что-то, смягчить свои слова, но тут она пристально взглянула на него:
– Меня тоже тянет к тебе.
Джулиан сдержал улыбку. Вдруг она подумает, что он смеется над ней! Ничего подобного! Он подозревал, что она тоже неравнодушна к нему, но наверняка не знал. Правда, даже от одних предположений становилось легче.
– Я рад, что мы все выяснили.
Она кивнула и снова опустила глаза. Любые фантазии, которые у него возникали насчет того, чтобы отвезти ее в отель и заняться любовью, в этот момент растаяли.
«Будем идти шаг за шагом», – напомнил он себе. Кроме того, их ждет работа. Даже если она хочет его так же отчаянно, как он ее, скоро свадьба, и нужно срочно декорировать бальный зал.
– Полагаю, нам лучше вернуться в часовню, – вспомнил он. – Я обещал тебе помочь с украшениями.
– Это ни к чему, – отрезала она. – Ты оплатил мне ланч и, что важнее всего, этот кулон. Я с радостью останусь на всю ночь, чтобы наверстать потерянное время.
Он покачал головой:
– Так легко ты от меня не избавишься. И хотя я лишен художественного восприятия, однако помогу тебе, и это окончательно.
Гретхен кивнула и бросила салфетку на стол.
– Прошло больше часа. Как по-твоему, репортеры сдались или все еще ждут у ювелирного магазина?
Джулиан пожал плечами и встал.
– Не важно. Я счастлив, что мы пробыли наедине целый час.
Он взял ее за руку и повел к выходу. Репортеры сдались и уехали. Машина стояла в конце квартала. По дороге в часовню оба неловко молчали, смущенные какой-то странной энергией, бушевавшей между ними. Это продолжалось, пока они не вернулись в бальный зал. Работа закипела. Они погрузились в новое занятие – завязывать на спинках стульев черные банты из органзы. Джулиана к этому не допустили, очевидно, он не умел завязывать банты, только узлы, и ему было поручено складывать полотняные салфетки. Слава богу, никаких причудливых оригами из ткани не требовалось, всего лишь складывать обычные прямоугольники с карманчиками.
Когда банты были завязаны, Гретхен расставила стеклянные подтарельники с серебряными бусинами. Джулиан драпировал салфетки вокруг подтарельников и вкладывал в карманчики меню. Он помог ей внести примерно сорок декоративных ваз и поставить на сцену вместе с большими серебряными вазами и канделябрами.
– Что дальше? – спросил он. – Расставить их по столам?
Гретхен уселась на край сцены и покачала головой:
– Не сегодня. – И глянула на мобильник: – Уже поздно. Сделаю это завтра.
Джулиан сел рядом и оглядел комнату. Они многое успели, но, зная Гретхен, можно с уверенностью утверждать, завтра ей предстоит гораздо больше.
– Уверена? Я могу остаться хоть на всю ночь.
– Разве ты здесь не ради Марри? Не следует ли вам играть в покер или весело проводить время?
– Вовсе нет. – Он пожал плечами. – Сегодня с утра мы играли в гольф и ели барбекю. Завтра только репетиция, обед и мальчишник.
Гретхен понимающе улыбнулась:
– Что запланировано? Стриптизерши и пиво?
– Нет! – возразил он оскорбленным тоном. – Все должно быть классно. Я снял старый бар с пианино в деловом центре. Местная мини-пивоварня поставит бочонки с их лучшим пивом. Выступать будут несколько дам из бурлеска.
Все это он пытался говорить с серьезным лицом, но долго не выдержал и рассмеялся:
– Ладно-ладно! Стриптизерши и пиво. Но очень дорогие стриптизерши и пиво.
– Уверена, это делает мальчишник куда более классным, – улыбнулась она.
– Я так и посчитал.
– В таком случае нам лучше доставить тебя домой. Тебе понадобится отдых перед ночью разгула.
Гретхен встала и вытерла ладони о джинсы.
Джулиан повел ее из бального зала. Подождал, пока она выключит свет и запрет двери. Когда они пришли на парковку, он заметил, что стало гораздо холоднее. Застегнул кожаную куртку, хотя бы немного защищавшую от ветра.
