И вот сейчас, вопреки всем своим твердым намерениям, он целует ее.
Губы Сэнди были теплыми и податливыми, мягкая грудь прижималась к его груди, глаза, сначала удивленные, теперь были полны счастья.
Зачем он ее поцеловал? Зачем начал то, что не сможет закончить? Но все мысли затерялись в ощущении радости. Словно не было этих двенадцати лет.
Он запустил ладони в ее блестящие, пахнувшие ванилью волосы, откинул назад ее голову и вжался языком в губы. Сэнди приоткрыла рот и облизала кончик его языка, потом с легким стоном обхватила его за шею. Бен опустил руки ниже, ей на талию, туда, где гладкая теплая кожа виднелась из-под топа. Стук ее сердца отдавался ему прямо в грудь.
Он хочет ее. И дело не только в одном лишь сексе. Сэнди – это намного больше, чем секс.
Мир куда-то исчез, остались лишь он и она и приглушенный шум прилива.
Бен чувствовал ее твердые соски, чувствовал, как по ее телу прокатился трепет.
Что-то упало у его ног, и раздалось призывное поскуливание Хобо. Палка. Черт бы побрал этого пса!
Бен не стал обращать на него внимания, но скулеж перерос в требовательный лай.
Хоть бы этот нахал убрался отсюда! Но пес стал рыть носом, обдавая им ноги песком, и продолжал лаять. Бен оторвался от поцелуя – первого их с Сэнди поцелуя за двенадцать лет – и прошипел:
– Пошел вон! – и снова припал к ее рту.
Но момент был упущен. Он почувствовал, что Сэнди трясется… от смеха.
– Хобо не уйдет, ты же знаешь, – прошептала она.
Бен застонал и выругался. Он нагнулся, подхватил обломок коры и, развернувшись, забросил подальше от них.
Сэнди зашлась от смеха:
– Хобо все равно от нас не отстанет.
Бен обозвал пса нецензурным словом и проворчал:
– Отправлю обратно в собачий питомник.
У Сэнди был такой довольный вид, словно он целовал ее долго и страстно. Бен обычно не брился до утреннего серфинга и видел, что оцарапал ей подбородок своей щетиной, но его охватил первобытный инстинкт собственника.
– Это… это было так чудесно, Бен.
«Чудесно?» Он не нашел слов, чтобы описать свои ощущения, и не сразу ответил ей.
Глаза Сэнди, которые только что радостно светились, потухли.
– Больше чем чудесно, – наконец произнес он и увидел, как снова зажегся ее взгляд.
Он протянул руку, чтобы убрать прядку волос с ее глаз. Она поймала его руку и легонько коснулась ее губами.
– Почему ты меня поцеловал, Бен, если хочешь, чтобы я уехала?
Знает ли он ответ на этот вопрос?
– Потому что я…
Какими словами сказать: «Потому что ты – Сэнди, и я до сих пор не могу поверить, что ты вернулась ко мне. Но я боюсь этого, потому что боюсь любить тебя, чтобы снова потерять».
Сэнди провела по губам кончиком языка. Бен, как зачарованный, смотрел на нее. Ее глаза казались огромными, лицо раскраснелось, топ промок и облепил ей грудь и заострившиеся соски.
– Бен, но ведь тяга осталась? Наша тяга друг к другу. Ощущение того, что в этот момент в мире только ты и я. Так было с самого начала, и ничего не изменилось. – Сэнди сделала глубокий вдох. – Если только…
Он сжал кулаки, да так сильно, что заболели шрамы.
– Я говорил тебе… никаких «если только». Поцелуй… этого не следовало делать.
– Почему нет? – Она не сводила с него широко раскрытых глаз. – Мы оба свободны. Теперь мы взрослые люди и в состоянии сами выбрать, как нам жить. – Лицо Сэнди посерьезнело, на лбу обозначились складки. – То время двенадцать лет назад было особенным. Не знаю, как ты, но я была слишком юной, чтобы оценить, насколько особенным. Я больше никогда не ощущала такой уверенности в себе. А что, если эта неожиданная встреча – подарок? Подарок нам, чтобы снова узнать друг друга. Или… может, нам следует попытаться возродить те годы?
Бен покачал головой:
– Сэнди, это не так легко.
– Согласна. И для меня это тоже не легко. Я не стремлюсь к новым сердечным разочарованиям.
Бен помнил, что ее бывший вчера женился. Она не позволяет вырваться наружу своей боли, но боль тем не менее есть.
– Я могу это понять, – сказал он.
Голос Сэнди прозвучал глухо и сдавленно.
– Может, если мы уступим сами себе, то… все перегорит?
– Ты так думаешь? – недоверчиво произнес Бен.
Она вскинула руки:
– Кто знает? Спустя столько лет мы не знаем, какими стали. Взрослая Сэнди. Взрослый Бен. А вдруг мы возненавидим друг друга?
– Вот этого я не представляю. – Возненавидеть Сэнди? Никогда. Ни за что.
Она водила ступнями по песку, опустив голову.
– Откуда ты знаешь? Я стараюсь смотреть на все позитивно. Но так уж получилось, что с мужчинами мне не везло. Когда я стала ходить на свидания – после того как оставила мысль, что мы с тобой когда-нибудь увидимся, – то поняла, что существует два типа мужчин: хорошие, такие как ты, которые все равно предали бы меня…
Он недовольно что-то промычал, а она продолжила:
– Сейчас я знаю, что между нами произошло недопонимание, но тогда я этого не знала. Уж кто меня предал, так это мой собственный отец. Он лгал мне про тебя, а сам обманывал нашу семью.
Бен не стал возражать.
– А второй тип мужчин?
– Мужчины с сильным характером, которые любят всем руководить…
– Как твой отец?
Она кивнула.
– Они убеждали меня в том, что знают, что для меня самое лучшее. Я не сразу поняла, что их волнует вовсе не мое благополучие. Но, возможно, я тоже была виновата, раз все пошло наперекосяк.
– Ты слишком строго себя судишь.
Сэнди усмехнулась:
– Разве? Даже мелочи могут раздражать. Джейсону действовало на нервы то, что я забывала заменить пустой ролик от туалетной бумаги на новый рулон. Но… модный держатель, который он установил, ломал мне ногти…
Бен не мог поверить своим ушам.
– Да он просто лузер какой-то.
– Он не лузер. Он очень умный. Я думала, что встретила наконец мистера Совершенство. Я думала, что смогу с ним быть сама собой. И вот по этой причине он меня разлюбил. – Сэнди с силой вонзила зубы в нижнюю губу. – Он заявил, что от меня слишком много шума и что я позерка.
Бен был настолько поражен, что не смог найти подходящего ответа.
– Когда я с ним познакомилась, то он сказал, что стоит мне войти в комнату, как я освещаю все кругом. Искрометная… вот как он меня назвал. А в конце нашего совместного проживания он сказал, что я ставлю его в неловкое положение своим слишком непринужденным поведением.
Голос у Сэнди звучал нарочито весело, но Бена было не обмануть. Его охватил гнев. Он злился на незнакомого мужчину, который обидел Сэнди.
– Он… дерьмо, вот кто он. Он говорил все это, чтобы оправдать свое предательство.
– Я тоже себе это говорю. Но я начала стесняться людей… ну, боялась выглядеть шумной позеркой. Мне казалось, окружающим хотелось, чтобы я заткнулась, но они из вежливости меня терпят. Но… но я переросла эти сомнения.
