— Я… пролила на себя шампанское, — вру я. — Оно, конечно, быстро высохло, даже пятен не осталось, но… Сам ведь знаешь, я люблю, когда одежда чистая.
— Конечно, — с лаской в голосе говорит Джонатан. — Кому, как не мне, тебя знать.
Мой взгляд падает на вечернее платье, которое лежит на полу, смятое и никому не нужное. Перед глазами проносится то мгновение, когда Кеннет одним движением сдергивал его с меня, а я вся дрожала в предвкушении того, чего было уже не предотвратить.
Представляю себе лицо Джонатана. В морщинках, с мудрыми внимательными глазами. Как я взгляну в них, когда вернусь домой?
Только бы не забыть, что я наврала про химчистку. А то стану разбирать сумку при Джонатане и он увидит, что платье не в упаковке. Надо вообще все продумать, чтобы не выдать себя с потрохами ни единым неосторожным словом. Лучше всего, наверное, сочинить историю, максимально похожую на правду, пожалуй даже упомянуть про брюнета, который приходится невесте не то другом детства, не то родственником и сам заговорил со мной. У него очень молоденькая подружка, но на свадьбу она приехать не смогла…
Кеннет стоит у окна и напряженно следит за моим лицом. Его вид даже сейчас, когда жажда плотской любви утолена и я разговариваю с мужем, неодолимо волнует. Я извращенка, бессовестная дрянь, циничное ничтожество!
— Не забудь завтра, когда принесут платье, дать коридорному чаевые, — говорит Джонатан.
— Да, точно, — бормочу я. — Хорошо, что ты напомнил. Я спросонья и под впечатлением всего, что случилось… — Сознаю, сколь двусмысленны мои слова и, чувствуя себя неисправимой преступницей, тяжело опускаюсь на стул. — В общем, сама я о чаевых и не вспомнила бы.
Джонатан тихо смеется и с нежной наставительностью произносит:
— Я всегда повторяю: учись быть организованнее.
— Я и учусь, — отвечаю я. — К сожалению, пока не слишком успешно.
— Да, кстати — обязательно проверь, твое ли тебе вернут платье, — советует Джонатан. — В этих химчистках, да и в гостиницах, вечно все путают. Подсунут неизвестно что, потом будет не разобраться, кто этому виной.
— Хорошо, проверю.
— Я рад, что ты развеялась, — говорит Джонатан. — Несмотря на драки и пролитое шампанское. — Усмехается. — Знаешь, это и мне пошло на пользу, — признается он.
Напрягаюсь и сажусь так, будто мне в позвоночник вставили стальной прут.
— Что?
— Твой отъезд, непродолжительная разлука, — задумчиво говорит Джонатан. — Когда я вернулся вчера с вечерней пробежки, вошел в спальню и не увидел тебя, то с новой силой осознал, насколько мне дорога ты и вообще наша семья.
Прикусываю губу. Надо бы что-то ответить, выразить признательность за супружескую любовь Джонатана, но слова застревают у меня в горле, как корки черствого хлеба.
— Я скучаю по тебе, малышка, — полушепотом произносит он.
— И я по тебе, — выдавливаю я, отворачиваясь, чтобы щеку не жег пристальный взгляд Кеннета.
— Филипп, Алан и Макс передают тебе привет, — говорит Джонатан.
— И ты им передай от меня.
— Обязательно. Завтра из аэропорта непременно позвони. Договорились?
— Ты уже будешь спать, — растерянно бормочу я. Джонатан ложится ровно в десять, и нарушить это правило не в состоянии ничто, наступи хоть конец света.
— Ничего, лягу на полчасика позже, — говорит Джонатан. — Как раз полистаю одно новое пособие. Я тебе о нем рассказывал, помнишь?
— Угу.
Вот это да! Джонатан ради меня изменяет своим незыблемым правилам, причем именно сейчас, когда фундамент нашей семьи дал трещину! Может, он о чем-то догадывается? Что-то чувствует, подозревает?
— Тогда спокойной ночи, — говорит Джонатан. — Приятных тебе снов. Люблю тебя.
— И я тебя люблю, — бормочу я, насилу двигая онемевшими губами.
Как только я откладываю телефон, Кеннет с шумом раскрывает окно и резко отворачивается. В комнату врывается прохладный ночной воздух.
Что это с ним? — удивленно думаю я, повторно прокручивая в голове беседу с мужем. Неужели он злится? По-моему, это я должна устроить ему сцену.
Усмехаюсь.
— Приспичило же тебе подышать воздухом, когда я разговариваю с Джонатаном!
— Я… как-то не подумал, что лучше мне помолчать, — говорит Кеннет, не поворачиваясь. — Был слишком увлечен своими мыслями. Извини.
— Своими мыслями? Из-за тебя над моим браком чуть не нависла туча! — восклицаю я, сознавая, что не имею права повышать на Кеннета голос, но чувствуя, что, если не выпущу пар, сойду с ума. — Хорошо, что я вовремя нашлась. А если бы совсем растерялась?
Кеннет так же резко поворачивается и засовывает руки в карманы.
— Что тогда?
— Тогда Джонатан обо всем бы догадался! — Я порывисто встаю, размашистыми шагами иду в ванную, тоже надеваю халат, даже не вспомнив про то, что давно пора проверить, здесь ли кольцо, возвращаюсь, складываю руки на груди и присаживаюсь на туалетный столик перед зеркалом. — А если бы Джонатан обо всем догадался, тогда… — Пытаюсь представить, как муж принял бы новость о моей измене, но воображение отказывается работать. Качаю головой. — Тогда не знаю, как бы я жила дальше…
Кеннет прищуривается и немного наклоняет вперед голову.
— Неужели ты действительно так сильно его любишь?
Смотрю на него в изумлении.
— Конечно, люблю. С какой бы я стати жила с ним, если бы не любила? — С такой, безмолвно отвечаю сама себе. Помимо любви есть много другого, что может удерживать людей рядом.
— Вероятно, ты просто привыкла к нему. Так тебе спокойнее, — почему-то горячась, предполагает Кеннет. — По крайней мере, сейчас ты почти защищена от женатиков, которым тесновато у семейного очага и нравится время от времени проводить часок-другой в объятиях, так сказать, запасной женщины?
— Не смей! — восклицаю я, притопывая ногой. Впрочем, отчасти он прав, от этого я, наверное, так и бешусь.
Кеннет с едва заметной не то издевательской, не то злорадной улыбочкой ждет, пока я остыну, и продолжает:
— Или, может, ты просто устала от одинокой жизни, а Джонатан порядочный и надежный, с ним спокойно и стабильно, вот ты и держишься за него?
— Да как ты смеешь опошлять мои отношения с мужем?! — выпаливаю я.
Кеннет смеется.
— Опошлять? По-моему, ты сама с удовольствием их опошлила. Когда решилась переспать со мной.
— Вон отсюда! — кричу я, резко выпрямляясь и указывая на дверь. — Сию минуту!
— Подожди, не кипятись… — Кеннет неожиданно подскакивает ко мне, опускается передо мной на корточки и обхватывает мои колени руками.
