тут же зашептала Жене на ухо. Тот прищурился понимающе, закивал. И меня понесло. Есть что-то ужасно предопределенное в том, когда понимаешь: тебе конец, но остановиться не можешь. И потому пытаешь разрушить как можно больше. Чтобы если уж помереть, то за дело.
Альбина была немедля извещена, что ее тупость – хуже всякого блуда.
Елена, что сколько бы она не пользовалась мною, как поводом названивать Кану, она все равно не помолодеет; а он, как все мы тут знаем, молодых девчонок ебет.
Леночке, которая пыталась все это запомнить, чтобы подруженькам передать, я сообщила, что таких, как она, «Ди-и-има» величает «мустангами» и покупает лишь для перепродажи. Сам же седлает только стройных и длинноногих кобыл. Вроде первой жены Оксаны.
А Жене, который слушал, открыв свой маленький ротик, я сказала, что я ни при чем: они меня довели.
Похлопав глазками, Женя сказал нам всем собираться. Через час они с водителем покидали наши сумки обратно в машину.
Мы поехали вниз с горы, поплутали по городу и высадились у хибары, в которой мы будем жить.
Тут уж, как водится, хором заговорили все.
Вонь, ванны нет, туалет разбит, на полу усеянные пятнами, грязные матрасы…
Не в силах смириться, я вышла на лестницу – рыдая в голос, мысленно призывать к себе смерть. Елена прибежала меня утешать.
– Ну, не расстраивайся. Ну, не сложилось у вас с Лерой… Зато я все время на твоей стороне!
Пришла и Лера. Ее ужасно мучила совесть.
– Ну, хватит, – жалобно сказала она. – Ясно-понятно, что ты расстроена. Но Алька-то тут при чем?..
И пока я пыталась ей объяснить, что меня зовут Лина, не Геля, Женя пришел прощаться.
– Секс – андэ, – напомнил он Лере и мне. – Ноу корейский бойфренд. Понимаю?
III. Крыса.
В двенадцать ночи, мы, как вампиры выбрались из пропахшего тухлыми яйцами мавзолея и устремились прочь, в поисках жратвы. Меня все еще бесило все, что может бесить. И пока я ждала свои манты в чуфалке, то вдоволь наслушалась, что «не надо делать такое лицо!», а также шипеть, закатывать глаза и корчить мерзкую рожу.
Да-да! Легко быть терпимыми, когда твою еду уже принесли.
Ожидание скрасила огромная, размером с котенка, крыса. Она вылезла из-под порога, ведущего в кухню. Сгребла кусочек мяса своими мерзкими лапами и принялась его жрать!
Даже сбежать куда-то не потрудилась!
Я онемела, глядя на нее. Крыса, вдумчиво дернула усиками, поглядев на меня. Утерла мордочку и двинулась в мою сторону.
Так я не орала даже на свою мать.
Подскочив на полтора метра, я приземлилась ногами на сиденье своего стула и трясущейся рукой, указала на крысу, продолжая визжать. Та удивленно присела, свесив лапки, словно ее унижал мой крик.
Прибежала хозяйка, без церемоний пнула крысу метлой. И рассмеялась.
– Слезь со стула, – сказала Леночка. – Она говорит, что ты сиденье испачкаешь.
– Правда? – слегка офигела я. – А как она это поймет?
10.09.99г.
I. Русский стайл и капуста.
Нас разбудила хозяйка клуба.
Завтрак, то бишь, обед, сегодня по расписанию. Купили продуктов, приготовили на кухне отеля. Поругались с водителем, который видя наш страх, закладывал особенно резкие виражи на крутых горных поворотах. Потом убедили хозяйку, что мять капусту в салат руками, надо именно так, как делаем мы. А свои перчаточки, пусть она оставит для повара и сели за стол.
Обожравшись впрок, словно хрюшки, мы поплелись смотреть клуб.
Красивый клуб. Всем сразу понравился. Даже Елена не бубнила, что ей «не очень-то», а Леночка не пыталась принизить его словами «а вот у нас в Чхунчхоне!» Только я осталась себе верна:
– Им понадобится до фига персонала, чтобы заполнить его.
– Не гунди. Здешняя банда приехала с Филиппин! – сказала Ольга, сладко зажмурившись.
Елена сказала ей, что филиппинцы – мускулистые красавцы-мулаты и в предвкушении, заполнившись какими-то прекрасными розовыми мечтами, я перестала рычать и тоже полюбовалась клубом.
11.09.99г.
I. Виды мечт.
Опять!
Я снова знаю, на что похожа Мечта, о которую вытерла ноги Реальность. Мускулистые красавцы-мулаты. Х-ха-а!
Такое чувство, что наша банда – финалисты конкурса задохликов-коротышек…
Примерно это я высказала Жене, который прикопался ко мне, вопрошая, чего я такая злая. Я молча, широким жестом показала ему на сцену. Женя понимающе прищурился. Его рука как-то опять невзначай легла на мое плечо, и я старалась не шевелиться, чтобы он не убрал ее.
Сама не понимаю, почему меня так чудовищно сильно к нему влечет? Из-за первого впечатления? Ну, когда он нагнал на нас всех столько страху? Или, меня так взбудоражил тот итальянец в Пхохане? Не знаю, чем это объяснить, но внешне Женя меня отталкивает, а внутренне – привлекает. И его запах, и гладкое сукно его дорогих костюмов. И то, что он —мапия... Этот внутренний конфликт: отвлекает меня от всего остального.
На этот раз я абсолютно уверена, что нравлюсь ему.
Заметить несложно: он от меня не отходит. А если отходит, то только после того, как вдоволь нащиплется за, – пардон, – щечку.
Его общество очень радует Лерку. Да и Елена смотрит с такой приязнью, что я не знаю, что думать: денег, что ли, он нашей расистке дал? Ольга пытается с ним заигрывать, Криста улыбается, дав понять, что с нею может немного позаигрывать он. А Женя… Пупсик мой толстенький, говорит им всем:
– Лина – красивая! Ипуда…
От этих заявлений у Ольги пузырится лицо.
II. Когда он хочет…
Комплименты мне она уже давно не отвешивает, но критиковать начала впервые. Мол, как это по-крестьянски выглядит: светлые волосы и темные брови. Я комплексую, но ничего ей не говорю. Жду, пока Женя, наглядевшись на меня и со стороны, и в упор, изречет в наступившей вокруг нас тишине:
– Красивая! – и прищелкнет языком, в тишине еще более оглушающей.
Но он только говорит, свинья. Никаких шагов навстречу не делает. Не зовет меня с собой в койку и даже руками не трогает. (за щеку – это ведь не всерьез). Кто-то ему сказал, что я – еще девственница и это убивает меня.
Если он думает, что все так, то я в жопе. Как-то совсем не хочется ему объяснять, что однажды вечером элегантный мистер Кан ужрался в говнину, и…
Какое-то время я игралась с идеей, намекнуть Жене, что его общество мне со всех сторон симпатично. Но… Поразмыслив, понаблюдав за Олей, которая мужчинам насильственно себя предлагает, я передумала. Когда мужчина не делает первый шаг, он просто не хочет.
Не хочет и все, почему – неважно. Поэтому певец ко мне и не подходил. Все бы было отлично, но это возвращает меня к мужчине, который сделал свой шаг. И спросил потом: у тебя что, месячные? И потом еще, когда я подумала и вернулась на репетиции: – Не хочешь поговорить о том, что произошло?
У меня просто глаз выпал!
О, ну еще бы я не хотела! Хорошо, что ты спрашиваешь… Я тут набросала
