— Мадлена, можно тебя на минутку? — позвал Антонио.
— Да, милый, ты же знаешь, для тебя у меня всегда найдется время. — Женщина обнажила в улыбке белоснежные маленькие зубки.
— Позволь представить тебе мою невесту Джаннет Пфайффер. Джаннет, это моя бывшая жена Мадлена. Она до сих пор носит мою фамилию, хотя мы и развелись безумно давно. Удивительное постоянство, не находишь?
— Очень рада, милочка. Не обращай внимания на его слова. Пупсик, я же мать твоего ребенка, посему считаю, что имею полное право носить твое славное имя. Но эту тему мы обсуждали уже не раз. Чем занимается вторая миссис Антонио Бреттоли?
— Ошибаетесь, дорогая, — парировала Джаннет, — боюсь, что теперь, когда церковь дала согласие на ваш развод, я стану первой и единственной миссис Антонио Бреттоли.
— Вот как. Вероятно, твоя мамаша посуетилась? — спросила Мадлена у Антонио. — Да, милочка, можешь обращаться ко мне на «ты».
— Ну что вы, как можно. Меня очень строго воспитывали. И первая заповедь гласила, что к людям, которые меня старше следует обращаться на «вы». Боюсь, не смогу переступить через то, что еще весьма свежо в моей памяти.
— Мадлена, объясни мне, пожалуйста, как вышло, что я приглашал тебя с сыном, а пришла ты одна? — вмешался Антонио.
— Ах, пупсик, у ребенка соревнования по водному поло! Ты же знаешь, как много для него значит команда. Я не решилась говорить ему о твоем приглашении из опасения, что ребенок получит психологическую травму. Он не смог бы простить себе, если бы не приехал познакомиться с будущей женой отца, как не смог бы простить и того, что подвел команду.
— Мадлена, учти, я проверю это.
— Ты мне угрожаешь? — Ее тонкая бровь взлетела вверх.
— Ну что ты, предупреждаю. Ты же знаешь, я всегда играл по-честному.
Джаннет казалось, что еще немного — и грозовые разряды начнут вспыхивать между ними. Она не могла придумать ни одного достойного выхода из этой ситуации.
— Куколка, ты как всегда прекрасна, — совершенно неожиданно раздался голос, который она надеялась никогда больше не услышать. Сквозь толпу приглашенных к ним пробивался Грегори. — Джаннет, как видишь, я принял приглашение твоего жениха. Но должен тебе сказать, еще не поздно передумать. Впрочем, я не ханжа и считаю, что и после свадьбы не поздно передумать.
— Не могу сказать, что рада тебя видеть, — процедила сквозь зубы Джаннет. — Я бы попросила тебя не забываться, все же ты в гостях у родителей моего будущего мужа.
— Ну что ты, куколка, я же шучу.
— Кстати, как это ты проведал, где будет проходить помолвка? Когда я тебя видела в последний раз, мы предполагали, что она состоится в «Звездной Италии».
— Именно поэтому я и опоздал, за что хотел принести свои искренние извинения. Мистер Бреттоли, по-моему, вам надо сменить персонал. Ваш менеджер — как же его, Дайл, что ли? — умолял меня не говорить, что он, во-первых, знает о вашей помолвке, как, впрочем, и остальные сотрудники, а во-вторых, не раскрывать страшную тайну, что именно он признался мне, где будет помолвка. Смешно, не правда ли?
— Нет, Грегори, очень глупо, — резко ответила Джаннет.
— Я про то и говорю: этот менеджер ведет себя совершенно недостойно для такой высокой должности.
— Недостойно ведешь себя ты.
— Тише, ребятки, поспорить вы сможете позже, а сейчас, раз уж заговорили о приличиях, неплохо бы и познакомить нас. — Мадлена сверкнула великолепной улыбкой.
— Грегори Александер — Мадлена, пока Бреттоли, — представил их Антонио.
— Не пугайтесь, я не член этой семейки. Я первая жена мистера Бреттоли, — добавила Мадлена. — Молодой человек, я бы хотела вас попросить помочь мне в одном деликатном деле. Я ужасно хочу покинуть этот гостеприимный дом. Вы не подвезете меня?
— С удовольствием. Боюсь, Джаннет, мне пора откланяться. Желаю вам счастья. — Грегори отвесил шутовской поклон Антонио и Джаннет и под руку с Мадленой удалился с террасы.
Джаннет побелела от гнева, стальными тисками душившего ее.
— Прости, мой Ангел, я предполагал, что эта встреча будет не из приятных, но не думал, что настолько! Я уже успел забыть, какая Мадлена стерва, — сказал Антонио.
— Не надо, не извиняйся. Я очень рада, что они ушли. Похоже, Мадлена оставит тебя на время в покое, она уже нашла новую жертву. Хищница, — прошипела рассерженная Джаннет.
— Ангел, я тут подумал, в такой толпе нас все равно не найдут, даже если кто-то и захочет нашего общества, так не прогуляться ли нам? Я уже устал от этого шума. Да и мышцы лица свело от постоянных улыбок.
— И куда же ты хочешь прогуляться? Неужели к гроту? — Джаннет озорно улыбнулась. — Давай представим, что мы несчастные влюбленные, которые тайком убегают с бала в замке своих родителей.
— Хм, странные фантазии иногда посещают твою милую головку. Но в этом что-то есть. Да и своя роль найдется для каждого. Злой ведьмой будет тетя Памелла, кстати, она явно направляется к нам и, по-моему, очень сердита. Амелия предательница, могла бы и поддержать любимого кузена.
Увидев, что Антонио побледнел, Джаннет в удивлении воскликнула:
— Милый, ты боишься!
— Ты не видела Памеллу в гневе, а то тоже испугалась бы! Значит так: делаем вид, что не замечаем ее, и быстренько бежим отсюда через кухню. Хорошо бы там была мама. Она ее отвлечет.
Они взялись за руки и начали пробираться сквозь толпу.
— Я чувствую себя школьником, которому грозит взбучка от строгой учительницы. Джаннет, ты возвращаешь мне молодость!
— Не придумывай! Сейчас главное — скрыться.
Они весело рассмеялись, потому что вожделенная дверь кухни была уже близка и из нее выходила Катарина Бреттоли.
— Кажется, мы спасены, — сказала Джаннет.
— Мы — да, но не задумывалась ли ты, что от злой колдуньи я тебя спас только затем, чтобы похитить?
— Зачем же тебе меня похищать? — искренне удивилась Джаннет.
— Чтобы заточить в замке наслаждения, моя прекрасная принцесса, — жарко прошептал ей на ухо Антонио.
Джаннет показалось, что пол уходит из-под ее ног. Она испугалась, что тонкая ткань платья не скроет охватившего ее желания.
— Я согласна на такое заточение, — охрипшим внезапно голосом ответила Джаннет.
Погода в эти дни стояла удивительно теплая, а грот надежно защищал от ветра. Влюбленные уютно устроились на куче сухих водорослей у дальней стены грота. Их губы то и дело сливались в жарких поцелуях, а тела горели огнем страсти.
— Подожди, мой Ангел, — взмолился Антонио, — еще одно движение, и я совершенно лишусь разума!
— Значит, в замке наслаждения заточу тебя я.
