терзаний и мысленных передряг.
«Ну да, он же не кинул своего мужа и ребенка», — ехидно сказал мне внутренний голос. Но я только отмахнулась от него, как от назойливой, постоянно жужжащей мухи. Отмахнулась, но прислушалась к себе — на душе противно скребли кошки.
Так и началась наша новая жизнь — в небольшом уютном городке на берегу моря, где, казалось, друг друга знали все. Здесь не было кинотеатров и торговых центров, изысканных ресторанчиков, в которых мы так любили сидеть с подружками за бокалом чилийского вина, не было сумасшедшего трафика и людских толп. Тихо, спокойно, уютно и временами — очень одиноко. Даже несмотря на присутствие Димки.
Он почти всегда старался быть рядом — помогал, поддерживал, шутил. Раз в несколько дней сбегал в порт, к Михалычу, с которым быстро подружился и готовил лодки к сезону. По пути домой притаскивал мне цветы, которыми бабульки торговали у местного рынка, свежеиспеченные булочки и ароматную клубнику. Боже, как она пахла — мне кажется, я еще никогда не встречала такой клубники, сладкой и пахучей. Без ГМО. Здесь вообще все было без ГМО и я, кажется, тоже такой становилась… Раз в пару-тройку недель выбиралась на маникюр в единственный в Щелкино салон красоты, который, казалось, только недавно перестал быть советской парикмахерской.
Нежданно-негаданно на меня накатались депресуха. Я очень скучала — и по своему привычному образу жизни, и по оставшимся в городе подружкам. Но больше всего, конечно, по Дашке. Она не отвечала на мои звонки и SMS-ки, отчего становилось неимоверно горько. По многу раз в день я заходила в мессенджер и с тоской смотрела на две бесцветные галочки рядом с моими просьбами перезвонить, сигнализирующими о том, что сообщение было доставлено. Доставлено, но не прочитано. При этом сама Дашка в сети то и дело появлялась — правда, всего на несколько секунд. За все эти дни мне так и не удалось хоть раз застать ее онлайн.
Спустя две недели после переезда в Крым мое терпение кончилось, и я позвонила Виталику. Он ответил почти сразу же — родной уставший голос. В эту минуту мне показалось, что я соскучилась и по нему.
— Да, Насть, что ты хотела? — холодно произнес муж.
— Привет. Я не могу дозвониться до Дашки. Это ты ей запретил со мной общаться?
— Я не запрещал.
— Ну да, ну да, конечно. А почему она тогда не берет трубку? Не отвечает на мои сообщения? Я, блин, уже не нахожу себе места!
— Настя, успокойся. Дашка не отвечает, потому что я отправил ее в лагерь.
Я так и застыла с трубкой в руках.
— Чего-чего? Какой лагерь? Откуда он взялся? Я же не подавала никаких заявок!
— Обыкновенный лагерь. Оздоровительный.
— Может, ты все же объяснишь?
— Настя, что ты от меня хочешь? — судя по голосу, Виталик начал закипать. — Две недели назад позвонила тренер Дашки и сказала, что есть возможность всей группой поехать в детский лагерь в Анапу. Они там выиграли какой-то крутой конкурс и мэрия выделила путевки. Ну я и согласился.
— Ты с ума сошел? Дашке девять лет! Она же даже голову себе мыть сама не умеет! А вещи? Кто там стирает ей вещи? Там же наверняка нет стиралок!
— Что-то, когда ты улепетывала из дома, тебя все это мало интересовало, — ехидно заметил муж.
— Я не улепетывала…
— Давай без пререканий. Я устал и дико хочу спать, Настя, полночи был за рулем, отвозил маму друга в аэропорт. У тебя что-то еще?
— Как я могу связаться с Дашкой?
— Никак.
— Там что, вообще нет никакой связи с детьми? Я не верю.
— Да ради Бога, меня твое вероисповедание вообще мало интересует.
— Ну ты же как-то ей звонишь? — уже жалобно проговорила я.
— Она сама звонит мне раз в неделю с телефона вожатого.
— Дай мне номер!
— Нет.
— Виталик, блин!
— Настя, я не дам тебе этот номер. Дашка в лагере только начала приходить в себя. Она долго плакала, когда ты уехала. Эта ситуация вообще стала для нее жутким стрессом. Пожалуйста, дай ребенку пожить спокойно. И отдохнуть. Дашка это заслужила.
Я молчала. Конечно, я понимала, я чувствовала, что ей было горько и больно. Мне тоже. Но в то же время так хотелось хоть на минутку снова услышать дочкин звонкий голосок…
— Пожалуйста, — хрипло произнесла я.
— Нет. И давай, пожалуйста, закончим этот разговор. Кажется, я уже сказал тебе, что очень устал.
Он первым повесил трубку. Я в этот момент стояла на пляже и все глубже закапывалась носком туфли в песок. С трудом подавила желание зашвырнуть телефон куда подальше. Просто стояла и смотрела на море. Оно в тот момент было совсем таким же, как мое состояние — грозным, серо-зеленым, с шумными, грохочущими волнами.
«Дашка, как же я по тебе скучаю»…
Простояв на берегу еще минут пять, я тыльной стороной ладони утерла выступившие на глазах жгучие слезы, круто развернулась и зашагала вперед по набережной. И внезапно заметила кафе, которое до этого дня, казалось, еще ни разу не видела, хотя проходила тут не единожды. Оно было чем-то похоже на итальянскую тратторию — все деревянное, увитое зеленью и невероятно симпатичное.
«Пожалуй, чашечка кофе с коньяком — как раз то, что мне сейчас нужно», — подумала я, потянув на себя тяжелую дверь кафе. — «Надеюсь, его подают здесь в половине одиннадцатого утра».
В зале, как я и ожидала, было совсем пусто. Над моей головой звякнул колокольчик и на шум откуда-то из-за барной стойки выглянула крупная темноволосая женщина.
— Доброе утро, вы к нам? — приветливо улыбнулась она.
— Да, — смущенно проговорила я. Чувствовать себя единственной гостей в кафе было непривычно и неуютно.
— Тогда добро пожаловать! Садитесь за любой понравившийся столик, а я сейчас принесу меню.
Она упорхнула в приоткрытую дверь, которая, судя по всему, вела на кухню. Я села у окна и огляделась. Внутри кафе оказалось таким же симпатичным, как и снаружи. Небольшие столики из темного дерева, такие же стулья с уютными бирюзовыми подушечками. Повсюду — горшки с растениями, причем не всякими «бабушкиными» комнатными цветами, а симпатичными деревцами. Кажется, вот на том можно разглядеть крохотный лимончик… А под потолком, прямо над моей головой, расположились пару десятков лампочек. Представляю, как красиво здесь по вечерам. Странно, что мы с Димкой сюда ни разу не заходили. Тут, судя по всему, очень атмосферно. Интересно, а живая музыка у них бывает?
— А вот и меню!
К столику
