Мэгги вышла из-под душа и начала вытираться, стараясь не поддаваться огорчению, но неуверенность не покинула ее. Конечно, если Джеймс находит ее физически привлекательной, если он действительно хочет вступить с ней в любовную связь, он должен был бы сказать ей, что она восхитительна, но он слишком занят, чтобы заняться любовью прямо сейчас.
Перед ее внутренним взором возник образ Джеймса, просящего напомнить ему о занятиях любовью с ней тогда, когда у него будет побольше времени, и смех изгнал панику, леденящую сознание. Абсурдная мысль помогла ей восстановить душевное равновесие, и Мэгги стала уверенно надевать украшенное узором из цветов и побегов теплое нижнее белье.
Она смеялась над собой. Она же знала, что Джеймс всегда поглощен работой. Это же деловая поездка, напомнила она себе, и не время для романтических жестов с его стороны. Она должна считать себя счастливой, получив чашечку кофе, без торжественных заявлений, что любовь бессмертна. Она надела спортивные брюки из серой шерсти. Не дело – оправдываться цветистыми декларациями, но спокойно... Она скользнула в белую с серым блузку и натянула изумрудно-зеленый кашемировый свитер.
Джеймс не из тех, кто произносит красивые речи, признала она. Он чересчур приземленный. Когда имеешь дело с Джеймсом, то выражения любви у него выливаются в очень практические формы. Например, он принес ей кофе и даже заварил чашку свежего кофе, раз первая ей не понравилась. Мэгги нахмурилась, доставая из сумочки гребешок. Она оставила свои мечты. Джеймс приносил ей кофе просто-напросто потому, что хотел поднять ее как можно быстрее.
– Пошевеливайся,– сказала она себе.– Сейчас забудь о Джеймсе как о возлюбленном и сосредоточься на нем как на боссе.
Десять минут спустя она запирала на замочек свой кейс. И тут зазвенел дверной колокольчик.
Удивляясь, почему Джеймс не откроет сам, Мэгги поспешила в гостиную. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться, что в комнате его нет. Было тем более удивительно, что Джеймс, вероятно выйдя за газетой, забыл ключ. Подобная рассеянность была на него не похожа. Так-то он занимается делом!
Мэгги распахнула дверь, и вместо Джеймса обнаружила на пороге миниатюрную блондинку.
– Привет! – улыбнулась Мэгги ярко накрашенной женщине. Взбитые в искусном беспорядке завитые серебристые локоны обрамляли маленькое личико, где выделялась пара огромных зеленых глаз. «Краска плюс разорительно дорогой парикмахер»,– цинично подумала Мэгги. Она смутилась, когда женщина ухмыльнулась, глядя на нее.
– Привет,– блондинка прошла в квартиру, и Мэгги машинально последовала за ней.– Я Кэлли Симмс, от Джонсона.
– А, да. Нам говорили, что кого-нибудь пришлют с информацией. Присаживайтесь.
– Спасибо,– Кэлли украдкой оглядела комнату. Мэгги насторожилась.
– Что-то случилось, мисс Симмс?
– «Эм» – «эс»,– поправила та Мэгги в неопределенных выражениях.– «Мисс» хуже, чем «миссис». Это как этикетка на тебе приклеена. Как вы думаете?
– Думаю я довольно часто, но не об этом. – Мэгги в ожидании смотрела на посетительницу.
– Вероятно, потому что вы старше,– Кэлли сказала это с абсолютным отсутствием злобы, поэтому Мэгги не сочла возможным воспринять ее слова как оскорбление.
– Вы должны рассказать...– бросила реплику совершенно невозмутимая Мэгги, рассчитав, что они с Кэлли примерно одного возраста.– Вы должны дать мне информацию относительно строительного участка. Я не хочу, чтобы вы делали это поспешно, но...– Она взглянула на часы.
– Я здесь не для того, чтобы разговаривать с вами. Я хочу видеть Джеймса Монтгомери.– Два последних слова прозвучали в столь почтительном тоне, что Мэгги прищурилась.
– Простите, мисс Симмс, но я его секретарша, и никто, я решительно уверяю, никто,– выразительно добавила она, едва только Кэлли открыла рот,– не приходит к Джеймсу, минуя меня.
– Я же сказала вам, что я от фирмы Джонсона.
– В каком качестве?
– Я архитектор. Я только что получила диплом в июне, и вот застряла среди рутинных штатных сотрудников, чтобы как идиотка работать с карандашами и чертежной линейкой.– Она продемонстрировала явное неудовольствие.– Я составила тот предварительный отчет о лыжном курорте, ради которого вы сюда приехали.
– Ну и?..– спросила Мэгги, когда Кэлли смолкла.
– Мой начальник думает, что я в состоянии помочь мистеру Монтгомери, знаете ли.– Кэлли светло улыбнулась.– Я должна вместе с ним детально изучить предварительный отчет, помочь ему при осмотре строительного участка, проделать с ним измерения,– закончила она легкомысленным тоном.
– Он уже прочел ваш отчет, а измерения делаю я,– сказала Мэгги, задыхаясь от страстного желания выпроводить приторную Кэлли до возвращения Джеймса. Никоим образом не собиралась Мэгги делить внимание Джеймса с другой женщиной, особенно с Кэлли.
– Но мой шеф считает, что это хорошая идея,– на личике Кэлли проступили упрямые складки.
– Меня не интересует, чья это была идея. Джеймс окончательно решил, с кем он будет работать.
– Вы архитектор?
– Нет, хотя после пяти лет, что я следовала по пятам за Джеймсом, я чувствую себя архитектором.
– Пять лет! – глаза Кэлли вспыхнули.– И какой же он? То есть я имею в виду – какой он по-настоящему? Однажды я слушала его выступление и прочла все его книги по архитектуре.
Мэгги криво улыбнулась, выражение лица Кэлли говорило ей совершенно ясно, что молодая женщина была подвержена культу героев. Мэгги знала, что ничего нового, за исключением незначительных деталей, не сможет поведать ей. Возможно, что лучший способ излечить Кэлли – придерживаться банальностей. Несколько дней Джеймс пробудет в раздражении, и это накрепко удержит его от развития событий. Хотя этих дней может быть вполне достаточно, чтобы Кэлли влюбилась в него. Мэгги отбросила эту мысль.
– А как он в постели? – Кэлли задала вопрос так, словно спросила, какого цвета у него глаза.
– Прошу прощения! – возмутилась Мэгги, больше, пожалуй, потому, что к сегодняшнему дню ей бы следовало это знать, а она не знала.
– Или вы с ним не спали? – зеленые глаза Кэлли сузились, когда она рассматривала классически совершенное лицо Мэгги.– Вы чертовски хороши. Настоящая красавица.– Мэгги залилась легким румянцем от бесстрастной оценки другой женщины. Румянец быстро исчез, едва только Кэлли продолжила: – Но я же говорю, что вы старше.
«Какое же нахальство»,– подумала Мэгги, чувствуя, что теряет контроль над собой. Ее раздражали намеки этой сверхсексуально озабоченной девицы на то, что Джеймсу нравятся женщины без единого изъяна. Еще немного, и она выставит эту вампиршу, так будет лучше.
