— Прости? — встрепенулась она.
— Ну, разве Брендону не хочется, чтобы ты всегда была рядом?
В глазах Риты сквозил искренний интерес, поэтому Кора решила удовлетворить его. Но вместо того чтобы ответить, в свою очередь спросила:
— Что значит «всегда»?
Та пожала плечами.
— Когда Брендону нужно.
— Хм… Ладно, спрошу иначе: для чего?
Рита сверкнула взором.
— Ха! Не знаешь, для чего мужу бывает нужна жена?
— Чтобы угождать малейшим капризам?
Повисла пауза. Рита хлопнула длинными ресницами раз, другой, а затем так выразительно подняла глаза к потолку, что Кора будто услышала, как она говорит: «Ну и дуреха же ты, голубушка! Ничего не смыслишь в супружеской жизни. И как только тебя муж терпит».
— Конечно, чтобы угождать, для чего же еще? Если супруга не выполняет некоторых маленьких желаний мужчины, он ищет их удовлетворения на стороне. И, как правило, находит.
Не сводя с Риты глаз, Кора усмехнулась.
— Тебе это хорошо известно, да? — Двусмысленные намеки настолько возмутили ее, что она рискнула на время оставить дипломатию и проигнорировать правила хорошего тона. Поэтому в ее усмешке содержалась изрядная доля презрения.
Однако Рите все это было как с гуся вода. Правда, она немного помедлила, прежде чем ответить, но не из-за смущения, а потому что подбирала слова:
— Брендон Миллз человек отнюдь не бедный, правильно?
Кора вновь усмехнулась. Что Брендон обладает немалым состоянием, было известно если не всем, то очень многим.
— Да.
— Вот видишь, на твоем месте я была бы осмотрительнее.
— Спасибо за совет, — хмыкнула Кора, — но, видишь ли, я и сама обладаю кое-какими средствами. И потом, по-твоему, деньги — это все?
Губы Риты изогнулись в улыбке, но в глазах возник ледяной блеск.
— Для кого как. Состоятельный человек, возможно, еще и задумается над подобным вопросом, но бедный… Впрочем, и богатому денег никогда не бывает достаточно. Хотя бы потому, что они обеспечивают власть. Которая, как известно, хуже наркотика.
Ого, она еще и философ! — промелькнуло в мозгу Коры.
— К твоему сведению, деньги иной раз играют со своим владельцем дурную шутку. — В другой раз Кора ни за что не произнесла бы подобных слов, но сейчас — и тем более с Ритой — притворяться не было нужды. Все вокруг прекрасно понимали, что брак Коры и Брендона зиждется на финансовых интересах. Его устроили специально, с целью объединения больших состояний, принадлежащих двум разным семьям.
Но и на этот раз Рита пропустила слова Коры мимо ушей. В ее голове вертелись иные мысли. Какие именно, стало ясно, когда она медленно спросила:
— А вот интересно, что выберет Брендон — власть или секс? Как думаешь?
Кора восприняла вопрос на удивление спокойно.
— Что тут думать, Брендон уже сделал выбор. — И, словно невзначай, она повернула левую руку так, чтобы было лучше видно обручальное кольцо с окруженным брильянтами сапфиром.
От внимания Риты не укрылся этот жест. Однако ее выдержке тоже можно было позавидовать.
— Понимаю, на что намекаешь, но аргумент твой слабоват. И знаешь почему? Я еще не встречала мужчины, способного устоять против целенаправленной атаки.
Кора кивнула.
— Согласна, но при этом он должен быть достаточно голоден, если ты понимаешь, о чем я говорю. То есть в нем должно присутствовать недовольство своей семейной жизнью.
Насколько ей было известно, из них двоих подобное недовольство испытывала она. Брендон же как будто был всем доволен.
Коре очень хотелось возразить наглой красотке, сказать, что Брендон все-таки отличается от большинства мужчин, что он соблюдает некий кодекс чести, который включает в себя понятие верности жене, но она сдержалась. И очень кстати, потому что официанты принялись обносить гостей вторым блюдом.
На появившейся перед Корой тарелке была словно не еда, а произведение искусства — хоть в картинной галерее выставляй. Изображался берег тропического моря. Сама тарелка имела нежно-голубой оттенок, на ней живописной горкой возвышалось символизирующее песок картофельное пюре, сбоку находилась пальма, ствол которой был выложен из мелких кусочков авокадо, а веероподобные листья — из веточек салата. На пюре словно выползали крабы, изготовленные из розовых ломтей лососины, с клешнями из очищенных креветок, в пупырышках красной икры, с глазками из черной. А вокруг слегка погруженные в соус лежали моллюски, но, разумеется, без раковин, отварные.
Коре часто доводилось ужинать в дорогих ресторанах, но такое изысканное блюдо она видела впервые.
Кто-то из сидевших за столом дам восхищенно ахнул.
— Даже есть жалко! — сказал кто-то из мужчин.
Услышав это, Рита, которая первой из всех взялась за вилку и уже успела подцепить вторую креветочную клешню краба, на миг замерла, затем поспешно отправила ту в рот.
— Автора! — крикнул Билл.
И тут же со всех сторон подхватили:
— Автора! Автора!
Коре почудилось, что сейчас раздвинется занавес, выйдет невзрачный человек в явно взятом напрокат фраке и начнет раскланиваться. И действительно, появился человек, но не во фраке, а в светлых полотняных брюках, фартуке, белой, с закатанными рукавами рубашке и поварском колпаке. Он сдержанно поклонился под аплодисменты — раз, потом другой, когда Патрик громогласно объявил:
— Тино Ризотти! Шеф-повар лондонского ресторана «Ла-Муна».
— Браво! — услышала Кора голос Брендона.
Она посмотрела на него, и, когда он ей улыбнулся, у нее сжалось сердце от какого-то тоскливого предчувствия.
— По мне, так соли маловато и соус кисловат, а так ничего, — констатировала Рита.
Не глядя на нее, Кора лишь прерывисто вздохнула.
— Тише, дорогая, — донесся шепот Пита Сандерса. По-видимому, ему было неловко за свою «племянницу».
— А что такого? — удивилась та. — Попробуй, и сам то же скажешь!
После этих слов у Коры окончательно пропал аппетит. В желудке словно образовался комочек льда, и, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения, Кора отпила глоток из бокала, который заботливо наполнил для нее официант, выполнявший здесь обязанности сомелье.
