— Словами не выразить, как я благодарен агентству за вас, — мягко сказал он как-то раз.
— Потому что я выполняю свои обязанности лучше, чем мои предшественницы? — уточнила она, притворяясь, что не поняла его.
— И поэтому тоже, — согласился он, и невысказанное заставило сердце Пенни затрепетать.
И все-таки им удалось прожить эту неделю без эксцессов, хотя его тело и взгляды выдавали его желание.
Самолет удивил ее, потому что она никогда не задумывалась о том, что у Санто может быть самолет, хотя логично было бы предположить его наличие у человека вроде Санто. Салон с кожаными креслами и столом с мраморной столешницей был больше похож на дворец. Здесь был битком набитый книжный шкаф, в углу стоял компьютер, была даже спальня; когда Санто показал ее Пенни, она только окинула ее взглядом и выскочила обратно. Он поднял бровь, и она поняла, о чем он думал: если бы они были одни, весь полет прошел в исследовании возможностей спальни. Слава богу, с ними была Хлоя! Это были ее каникулы, и Пенни должна провести их, следя за тем, чтобы девочка отдохнула, а не наслаждаясь жизнью в компании ее отца. То же самое следовало бы делать и ему. Она часто говорила ему об этом, и он, похоже, наконец начал прислушиваться к ее словам: он позаботился о том, чтобы на борту было достаточно игрушек на случай, если Хлое надоест полет, и много разговаривал с ней о том, что их ждет.
— Знаете, — Санто прервал ее размышления, — я не помню, когда последний раз был в отпуске. А вы? Когда последний раз куда-нибудь выбирались?
Пенни улыбнулась:
— В прошлом году мы с друзьями побывали на Корсике. — Он вопросительно поднял бровь, и она добавила: — С подружками, если точнее.
Ей показалось, что на его лице отразилось облегчение. Вообще-то его не должно было волновать, с кем она проводит отпуск, но в последние дни Пенни ощущала некоторый собственнический дух, исходивший от Санто и пугавший ее. Большой ошибкой было спать с ним: теперь каждый взгляд на него пробуждал воспоминания, и только время и расстояние могло разорвать эту связь, но ей не хотелось уходить с этой работы, хотя все вполне могло кончиться именно этим.
— Жду не дождусь, когда увижу Рим, — сказала она, чтобы разрядить атмосферу.
— Рим? — Его глаза расширились. — Я не говорил, что мы летим в Рим. Мы направляемся в местечко рядом с Неаполем. Хлое должно там понравиться.
— Разве вы не хотите повидать отца? Он ведь живет в Риме? — осторожно спросила Пенни, помня, что Санто не любит эту тему.
— Не хочу. — Он нахмурился и посуровел. — И я прошу больше не заговаривать о нем.
Пенни поняла, что растревожила старую рану, и подумала о других случаях, когда затрагивалась тема семьи Санто. Она почти ничего не знала о человеке, сидевшем рядом с ней, и не могла представить, каково это — не хотеть общаться с отцом. Наверняка его отец очень нуждался в нем после смерти жены, но раз Санто не хотел его видеть и даже говорить о нем, она не имела права протестовать.
Пенни очень любила своих родителей, ни за что не разорвала бы отношения с кем-то из них и теперь, когда они умерли, была очень рада, что никогда крупно не ссорилась с ними. Наверно, очень неприятно враждовать с породившими тебя людьми. Что же должно было случиться, чтобы сын не хотел даже говорить об отце?
— Смотрите, самолеты! — крикнула Хлоя, показывая на окно.
Пенни облегченно вздохнула, посмотрев вниз и обнаружив, что они почти прилетели. Жара накатила на них, едва они вышли из самолета, но в машине, немедленно подобравшей их, было прохладно. Хлоя уселась между ними, и это обрадовало Пенни: часы в компании Санто возбудили ее. Она даже начала сомневаться, не совершила ли ошибку, предложив эту поездку, хотя она ни секунды не рассчитывала, что Санто возьмет ее с собой. Тем не менее они были здесь, вместе, на целую неделю или больше, и она не знала, чего он ждет от нее.
Всю дорогу Хлоя болтала, указывая на все, что казалось ей удивительным и странным. Машина въехала в открывшиеся перед ней ворота, а подъемник доставил их на вершину холма, где рядом с открытой террасой располагалась вилла.
— Здесь вы отдыхали ребенком? — спросила пораженная Пенни, не в силах отвести взгляд.
Вилла была огромная, окна и балконы выходили на бирюзовые воды внизу; ослепительно-белые стены, арки, колонны, здесь были даже стены с бойницами. Даже Хлоя потеряла дар речи.
— Она принадлежит вашей семье? — восхищенно спросила Пенни.
— Она принадлежит моему деду… Принадлежала — он умер в прошлом году. Она перешла к отцу, но он не живет здесь, держит ее для родных и друзей.
По крайней мере, он не теряет связи с отцом, подумала Пенни, но вслух сказала:
— Это что-то сверхъестественное.
Санто улыбнулся:
— Я уже забыл, какая она красивая. Когда я был ребенком, она казалась куда больше. Я думаю, Хлое она кажется огромной, правда, красавица?
Хлоя улыбнулась во весь рот и кивнула:
— Это волшебный замок?
— Она будет всем, чем захочешь, — сказал он. — Посмотрим поближе?
Хлоя энергично закивала и схватилась за протянутую руку отца. Пенни почувствовала удовлетворение: похоже, эти каникулы полностью изменят их отношения, как она и надеялась.
Комнат в доме было больше, чем они смогли бы использовать за всю неделю, больше ванных, больше вообще всего. Три веранды, два огражденных бассейна, что обрадовало Пенни, был даже собственный пляж. Из прислуги были горничная, повар и рабочий, следивший за садом и бассейнами. Пенни не ожидала ничего подобного.
Утомленная путешествием, Хлоя заснула, как только ее голова коснулась подушки.
— Не выпить ли нам? — предложил Санто, выходя из ее комнаты. — Посидим на террасе, полюбуемся видом.
— Мне нужно разобрать вещи. — Сердце Пенни подпрыгнуло: она знала, о каком виде он говорит.
— Горничная разберет, — сказал он, — это ее работа. Что не так? Вам неприятно мое общество?
В его голосе проскользнула нотка раздражения, и Пенни покачала головой:
— Я все еще работаю на вас. Мне не следует проводить с вами так много времени.
— Что же вы будете делать? — поинтересовался он, пристально следя за ее реакцией; Пенни пожала плечами. — Вот видите. Вам нечего делать, кроме как составить мне компанию. Пойдемте.
Он взял ее за локоть и вывел из дома на веранду, где они устроились в креслах под большим тентом. Океан был нежного сине-зеленого цвета, кое-где белой точкой мелькал парус, а на горизонте виднелся корабль. Все было спокойно, кроме колотящегося сердца Пенни. Бугенвиллея стелилась по стене, в кадках рос гибискус; вилла действительно была волшебным замком. Пенни никогда бы не подумала, что окажется в таком месте.
