— Что-то случилось?
Элис настолько ушла в свои мысли, что вздрогнула, услышав голос Фрэнка.
— Нет, просто я думала о своих волосах, — солгала она, принимаясь расплетать косу. — Действительно, распущенные они высохнут быстрее.
— Внизу есть фен… — начал было Фрэнк, и тут же замолчал, а потом протянул руку и коснулся ее волос. — Вы так много теряете. Вам всегда нужно носить распущенные волосы.
Она должна была убежать прочь! И убежала бы, но внезапно проснувшееся желание не позволило ей сдвинуться с места. Она разрешила Фрэнку трогать ее волосы, пропускать их сквозь пальцы, как песок… Кто бы мог подумать, что такое простое действие может вызвать целый шквал эмоций?!
— Удивительные волосы, — хрипло произнес Фрэнк, и Элис сразу очнулась.
— И мокрые, — подхватила она. — Где… где фен, про который вы говорили?
— В одной из кают. Но ведь нам некуда торопиться. Сейчас только пять часов.
— Пять часов?!
Какой ужас! Она окажется дома не раньше шести! Элис боялась даже думать о том, как объяснит свое отсутствие Дине. А Фрэнк? Неужели он собирается рассказать мачехе всю правду?
Элис в смятении уставилась на него, и Фрэнк с явным неудовольствием убрал руку.
— Не смотрите вы так! — В его голосе появились стальные нотки. — Мы не сделали ничего дурного, — добавил он, словно несколькими секундами раньше прочитал ее мысли. — Хотя, должен признаться, мне бы очень этого хотелось….
Когда Фрэнк обнял ее за талию, она уперлась ладонями ему в грудь и беспомощно прошептала:
— Мистер Тайлер!
— Ради бога, перестаньте меня так называть! — раздраженно воскликнул Фрэнк, и Элис тяжело вздохнула.
— Ну хорошо, — примирительно сказала она, чтобы не сердить его еще больше. — Фрэнк, пожалуйста, отпустите меня. Мне нужно высушить волосы…
— И снять это, — прошептал Фрэнк, свободной рукой коснувшись ее купальника и не сводя с Элис подернутых дымкой желания глаз. — По-моему, он вам тесен.
Так оно и было, потому что грудь налилась. А соски, напоминавшие набухшие весенние почки, явственно проступили сквозь ткань и выдали охватившие Элис чувства, даже если бы она вздумала отрицать их.
— Фрэнк…
У нее задрожали губы, истома охватила пылающее тело. Как же ей хотелось, чтобы Фрэнк ласкал ее! Она мечтала только об одном: почувствовать своей горячей кожей прикосновение его рук.
— Элис, — прошептал он, медленно проводя ладонью по ее спине. — Элис…
Фрэнк крепко прижал ее к себе, и их губы соприкоснулись.
— Да, кстати, Ди, завтра я уезжаю.
Произнося эти слова, Фрэнк стоял к Дине спиной, поэтому не мог видеть выражения ее лица. К тому же все его внимание было сосредоточено на том, чтобы налить виски в бокал.
— Уезжаешь?! — Тон Дины яснее всяких слов говорил о чувствах, которые она сейчас испытывала. — И когда же ты принял это решение?
Через минуту после того, как поддался соблазну поцеловать Элис Прайд, мрачно подумал Фрэнк, но сказал совсем другое:
— Сегодня утром. — Он повернулся к Дине с бокалом в руке. — Ты же знаешь, что я планировал вернуться в Чикаго на этой неделе.
— Но не в пятницу же! — запротестовала Дина, нервно постукивая ярко накрашенными ногтями по подлокотнику кресла, в котором сидела. — Почему бы тебе не вернуться в понедельник? Тогда мы могли бы вместе провести выходные.
Фрэнк прислонился спиной к стене и поднес бокал к губам.
— Это невозможно, — бесстрастно ответил он, сделав глоток. — За выходные мне необходимо прочитать накопившуюся в мое отсутствие почту. Там должно быть несколько крайне важных сообщений. Да и в любом случае я потратил впустую слишком много времени.
— Ты так считаешь? — возмутилась Дина. — Значит по-твоему то, что ты приехал сюда и провел со мной несколько дней, — пустая трата времени?
— Я не сказал этого. Но ты должна признать, что я уже выздоровел. Так что больше нет причин оставаться здесь.
— А мои чувства, стало быть, ты уже не принимаешь в расчет? — обиделась Дина. — Честно говоря, Фрэнк, иногда я удивляюсь своему долготерпению. Тебя как будто не волнует, что подобными высказываниями ты причиняешь мне боль! Тебе даже никогда не приходило в голову, что всякий раз после твоего отъезда я остаюсь здесь в полном одиночестве!
— Не пытайся меня разжалобить, Ди. Ты прекрасно знаешь, что вовсе не одинока.
— Разве?
— Конечно нет. — Фрэнк вздохнул. — У тебя полно друзей здесь. С тобой Паула и Ралф. — Он сделал паузу. — И мисс Прайд, естественно.
— Мисс Прайд? — злобно воскликнула Дина, и Фрэнк почувствовал, что в нем поднимается волна возмущения.
Черт возьми, она не имеет право относиться к Элис как к пустому месту! Элис — незаурядная женщина и явно заслуживает лучшего. Фрэнк сердито смотрел в свой бокал, жалея, что вообще упомянул про нее. Сейчас Дина непременно спросит, почему он вдруг вспомнил об Элис в такой момент. Он был рад хотя бы тому, что не назвал ее по имени.
— Полагаешь, мне следует сделать ее своей подругой? — язвительно спросила Дина, и Фрэнк еще раз подумал, какую ошибку совершил только что.
— Это вовсе не обязательно. Просто мне кажется, что ты преувеличиваешь свое одиночество, — осторожно заметил он. — И потом — ты ведь не находишься здесь в ссылке. Квартира отца вполне пригодна для жилья. Роджерс будет даже рад возможности привести ее в порядок. Там достаточно просторно, ты можешь взять кого-нибудь с собой.
— Ах вот в чем дело! Ты надеешься, что, если я поеду в Чикаго, мисс Прайд будет меня сопровождать?
— Я не… Черт, да мне все равно, возьмешь ты с собой свою секретаршу или нет!
Фрэнк едва сдерживался. Дина не могла знать о том, что произошло на яхте! Или у нее дьявольская интуиция, или она действительно готова ревновать к каждой юбке… К тому же, если она оставит Элис здесь, ему будет легче разобраться с тем, что происходит в его душе.
Фрэнк осушил бокал и вернулся к столику с графином, чтобы вновь наполнить его. Господи, и какая сила заставила его накинуться на Элис?! Ведь она совсем не была красивой или хотя бы кокетливой, как Грета. Он, наверное, просто сошел с ума тогда на яхте, раз мог думать о сексе с ней…
Но в тот момент это было так естественно… Элис выглядела очень соблазнительно, и Фрэнк видел, что она тоже охвачена желанием. Она буквально раздевала его глазами, и Фрэнк не смог ничего с собой поделать. Хотя, признаться, был очень удивлен этому: никакая другая женщина не могла завести его одним только взглядом. Он всегда считал себя способным контролировать эмоции. Ведь мог же он сдерживать свои чувства к Дине!
