— У вас ведь не было дома никаких животных, правильно я угадал?
— Не было…
Он опять взглянул на уточку, а затем на Глорию.
— Вы поступили необычайно великодушно.
Глория почувствовало необъяснимый прилив бодрости.
— А у вас дома были животные?
— Кого только не было — собаки, кошки, птички всех видов, даже змея.
— У моей мамы была аллергия на шерсть и перья. А мне никогда не приходило в голову завести себе змею. — Она удивленно покачала головой.
— А разве вас не ужасает сама эта идея — завести себе змею?
— В общем, нет.
Его улыбка становилась все шире и шире, и теперь и его глаза были словно две льдинки, которые плавились под лучами яркого солнечного света.
— Вы меня удивляете, мисс Хенфорд. Я как раз собирался прогуляться по берегу. Не хотите присоединиться?
Его небрежное приглашение удивило ее, и она даже не знала, что и думать по этому поводу. Может быть, он симпатизирует людям, которые любят животных? В ней происходила внутренняя борьба. Ей хотелось пойти вместе с ним, но было ли разумно делать это? Рядом с Крисом она становилась гораздо ранимее и эмоциональнее, чем по соседству с любым другим мужчиной. Разве она забыла уроки, которым ее научило общение с мужчинами?
Глория вспомнила разрыв с Дэвидом и ужасные обстоятельства, которые ему сопутствовали. У Дэвида хватило наглости еще несколько раз позвонить ей, пылко и прочувственно клянясь в своей любви. Несмотря на его настойчивость, у Глории хватило силы воли не поддаться его очарованию.
Прошло два месяца, которые казались просто бесконечными. Встречать Дэвида каждый день на работе было страшным мучением. Его мимолетные прикосновения, страстные взгляды, его глубокие, словно омуты, карие глаза, устремленные на нее, глаза, которые были так искренни и правдивы, даже когда он откровенно лгал… Эти глаза могли свести с ума любую женщину, превратив ее в безвольную идиотку.
Его призывные взгляды становились все настойчивее, и Глория поняла, что ей все труднее противостоять ему. Но вдруг так же неожиданно, как он появился в их фирме, Дэвид ушел из нее. При помощи своего неотразимого магнетизма и деловой хватки он подыскал себе неплохое местечко в финансовой империи Сити.
Он был слишком напористым и властным, чтобы мириться со своим незавидным положением в небольшой консервативной аудиторской фирме. В качестве завершающего удара по самолюбию Глории, он прихватил с собой одну из их общих коллег, о романе Дэвида с которой никто и не догадывался. Самое смешное, что это была даже не та женщина, с которой она застала его в постели!
Как ни странно, но чувство боли нисколько не уменьшилось после того, как Дэвид ушел из компании. Ведь не только он был виноват в том, что произошло. Ее собственные чувства и эмоции сделали ее слепой и глухой ко всем явным недостаткам этого человека. Именно тогда Глория и поклялась, что она больше никогда не позволит своим чувствам одержать верх над разумом.
Глория опять посмотрела на Кристофера. Она почему-то чувствовала, что он не стал бы так откровенно врать, как Дэвид, но даже если он хороший человек, он все же не тот мужчина, который ей нужен.
Она неуверенно покачала головой:
— Спасибо, но у меня еще много дел на сегодня.
Он помрачнел.
— Ну что ж. Ладно. — Он резко повернулся и пошел вдоль линии моря.
Тут же, откуда ни возьмись, появилась маленькая уточка, которая заковыляла за ним, время от времени крякая. Глория с удивлением наблюдала за этой парой.
Только сейчас она вспомнила, что даже не поблагодарила Криса за то, что он сделал сегодня для нее. Да, теперь она его должница…
Он шел уверенной раскованной походкой. Как она понимает эту птичку. Ей и самой хотелось бы припустить за ним следом.
— Глупая, — с нежностью сказала она птичке, отчаянно пытающейся догнать Криса. — И ты тоже поддалась очарованию прозрачно-голубых глаз и мощного телосложения?
— Что?
Он был всего в нескольких шагах от нее, и теперь повернулся к ней, вопросительно глядя ей в глаза. Неужели он все слышал?
— Я говорила птичке, что мы теперь обе ваши должницы.
Кристофер ничего не ответил, и она не могла сказать с уверенностью, поверил ли он ей или нет.
Она догнала его быстрыми шагами.
— Послушайте, Крис… — Он повернулся к ней со скептическим выражением на лице. — Спасибо за то, что вы сделали для меня сегодня.
Она постаралась улыбнуться, и к ее собственному удивлению это не потребовало больших усилий. Как странно, что она еще не разучилась улыбаться даже в такой ужасный неудачный день.
— Могу я пригласить вас завтра на обед?
Она с удивлением слушала собственные слова, прозвучавшие для нее самой, как гром с ясного неба. О каком обеде может идти речь, если в ее доме нет ничего съедобного, кроме початой пачки растворимого кофе, нескольких засохших тостов и арахисового масла? Такое нелепое предложение не могло прийти в ее голову и во сне… Она, правда, подумывала, что, наверное, стоит заплатить ему немного, скажем, долларов пятьдесят за день, но чтобы приглашать его на обед… Совершенно нелепая идея!
Глория посмотрела на Кристофера и увидела в его глазах сомнение.
— Вы хотите приготовить для меня обед? — недоверчиво спросил он.
Она отвела глаза. Глория не знала, кто тянул ее за язык. Хорошо, если он откажется, а если нет? Что она будет делать тогда? Каждый нормальный мужчина посчитает бутерброд с арахисовым маслом на обед личным оскорблением, но больше ничего съедобного в ее доме не водилось.
— Я думал, что вы не умеете готовить…
Непонятно, хотел ли он ее намеренно обидеть, но слышать его слова было неприятно.
— Да, конечно, я не могу похвастаться своими успехами в кулинарии… — Она все-таки заставила себя опять посмотреть ему в глаза. — Но мне хотелось бы поблагодарить вас за сегодняшнюю помощь.
Смотреть долго на него ей было не по силам.
— Спасибо, — сказал он, но по его тону она почувствовала, что за этим последует «но».
Какая-то ее часть была бы рада этому, но вторая часть ее непокорного сумасшедшего «Я» уже вовсю горевала над его отказом.
— У меня завтра свидание.
Она почувствовало, как у нее упало сердце. Хотя она и понимала, что он откажется, но не была готова к тому, что это произойдет из-за его свидания с другой женщиной. Но что в этом странного? Почему бы такому мужчине не иметь подружку? Если твоя собственная жизнь одинока и лишена разнообразия, почему ты думаешь, что другие должны жить так же? И почему это открытие расстроило тебя?
— Свидание… — повторила она, как будто ей хотелось услышать эти слова из своих собственных уст. — Она скрестила руки на груди, стараясь выглядеть уверенной и безразличной. — Ну что ж, тогда как-нибудь в другой раз, да?
