Может, ей уже ни до чего нет дела?
Нет, решила Кейт, не может быть. Во время их короткого телефонного разговора Чэрити Прескот проявила искреннюю готовность помочь в поимке человека, которого когда-то захватила с риском для жизни. Она просто рассвирепела, узнав, что ему дали сбежать.
Кейт поднялась на борт самолета. У нее в билете стояло – 4А. Она огляделась, нашла свое место – и первой ее мыслью было, что человек за конторкой ошибся, выдав ей первый класс. Но когда она увидала, кто будет сидеть рядом с ней, ее второй мыслью было убить Слоуна Уиндхема.
В его улыбке не было видно ни капли раскаяния.
Чертовски типично для Голливуда, со злостью подумала Кейт. Этакий широкий жест. Голливудский выпендреж, которого она терпеть не может.
Она круто развернулась и сунула билет стюардессе, встречавшей пассажиров.
– Тут ошибка.
Одна четко нарисованная бровь поднялась вверх.
– О Господи. – Пухлые губки, накрашенные в тон шарфику, сжались. – Кто-то занял ваше место?
– Дело в том, – сказала Кейт, – что это не мое место.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
Видя, что Кейт не шутит, стюардесса прошла к маленькому бортовому компьютеру.
– Извините, мисс Карриген, билет 4А правильный.
Женщина посмотрела на широкое кожаное кресло, которое оставалось свободным. И останется до конца полета.
– Может быть, вы предпочитаете место в проходе? Джентльмен с 4Б, возможно, согласится поменяться.
– Я предпочитаю свое место.
– Ваше место – 4А.
– Прекрасно. – Кейт выдавила улыбку. – Тогда я хочу его поменять.
– Извините, у нас полная загрузка. Свободных мест нет.
– А мое прежнее место?
– Занято другим пассажиром.
Кейт посмотрела на Слоуна. Тот улыбался с лукавым видом, чем привел ее в полное бешенство.
– Наверняка кто-нибудь согласится поменяться. Если вы попросите.
– Извините, – стюардесса замотала головой, отчего ее кудряшки подпрыгнули, – мы и так на две минуты задерживаемся с вылетом, капитан нервничает.
Кейт посмотрела в полуоткрытую пилотскую кабину – экипаж обменивался с диспетчером предполетной информацией.
– Не могли бы вы занять свое место до того, как мы взлетим…
Сценарий развивался не в ее пользу. Если Кейт будет продолжать скандалить, Слоун возомнит, что она боится сидеть рядом с ним в долгом перелете через всю страну.
Кейт прошла к своему месту. Слоун встал, взял у нее из рук сумку и закинул на багажную сетку.
– Совершенно необязательно.
– Так будет легче выходить, – непринужденно ответил он. – Или ты хочешь поставить ее под ноги?
– Я хочу поставить ее в другом салоне. Там ее место. И мое тоже.
Кейт была в ярости. От нее исходили волны жара, глаза метали изумрудные искры. Слоун никогда не встречал таких страстных женщин.
– Господи, как же ты быстро вспыхиваешь. – Интересно, в постели она такая же горячая? Пожалуй, простыни загорятся.
– Только когда меня провоцируют.
Кейт увидела, что к ней направляется стюардесса, чтобы напомнить с нетерпеливом капитане; она протиснулась мимо Слоуна, села и пристегнула ремень.
– Я ужасно им благодарен, что не дали тебе пронести в самолет полицейский пистолет, – как ни в чем не бывало разглагольствовал Слоун. – Прости, но…
– И через миллион лет не прощу. – Она смотрела в окно, проявляя повышенный интерес к загрузке багажа.
– Что? – Он положил руку ей на колено. Кейт отшвырнула ее и повернулась к нему.
– За миллион, за миллиард лет не прощу, что ты мной манипулируешь.
– Как ни страшна угроза, я все-таки скажу. Ты сидишь на моем ремне безопасности.
– Ой. – Стараясь скрыть смущение, она кашлянула и приподнялась. – Извини.
– Не беда. – Слоун выдернул ремень и защелкнул его на себе. При взгляде на его большие смуглые руки Кейт вдруг представила, как они будут гладить ее нагое тело, и ее охватила слабость.
Нет! Это надо прекратить. Нельзя постоянно мечтать о человеке, который с ней так ужасно обращается.
У нее есть дело. Люди на нее рассчитывают. Так много людей, что и не сосчитать. Главное, ей надо все время иметь ясную голову, она не допустит, чтобы какая-нибудь ни в чем не повинная женщина оказалась жертвой насилия и была убита.
Слоун наблюдал смену чувств на ее лице: непрошеное желание, раздражение, решимость. Вчера он позвонил Блайт; чувствуя себя смешным, как школьник, неуклюже извинившись, попросил уточнить время их встречи, поговорил о том о сем – только для того, чтобы невзначай задать невинный вопрос о Кейт. Так он узнал о поездке в Мэн.
Он сразу же позвонил в аэропорт; судьба ему явно благоволила: в первом классе оставались два свободных места, он немедленно заказал оба – одно для себя, а на второе переписал из второго класса Кейт. Он, конечно, не думал, что она встретит его с распростертыми объятиями, но после их поцелуев не ожидал, что она воспримет его как Джека Потрошителя.
Кейт опять отвернулась. Волосы у нее были уложены в пучок, но сзади одна прядь сбегала на шею.
Он не удержался и намотал ее на палец.
Она напряглась. Он поскорее убрал палец.
– Вы специально стараетесь меня разозлить, мистер Уиндхем?
– Мне и стараться не надо. – Слоуну ужасно нравился контраст между холодным тоном и горящими глазами. Женщины ему быстро надоедали; только сложная натура могла удержать его интерес. – Это получается само собой. Хочешь жвачку? – Он улыбнулся всепонимающей улыбкой, чем еще больше разозлил Кейт.
– Нет, спасибо. – Она отстранила красную пачку величественным жестом герцогини.
Слоун готов был аплодировать: он решил не упускать удачу.
– Может, передумаешь? Некоторым помогает.
– Я сказала, не нужна мне твоя чертова жвачка! – Герцогиня исчезла, уступив место мегере.
Слоун усмехнулся: он любил преодолевать препятствия.
– Твое дело. – Он развернул обертку, закинул в рот жвачку и стал жевать, не переставая улыбаться.
Кейт невольно тоже улыбнулась и быстро отвернулась к окну. Здание аэровокзала уменьшалось по мере того, как самолет выруливал на взлетную полосу.
До взлета оба молчали. И потом еще несколько минут. Стюардесса принесла напитки: Кейт белое вино, Слоуну виски. Ее улыбка Мисс Америки стала еще ярче, когда она обратилась к Слоуну, и Кейт почувствовала укол ревности, как тогда, когда мать взяла Слоуна под руку.
– Ваше здоровье. – Он приподнял бокал. Кейт отказалась поддержать тост.
– Что ты здесь делаешь?
Он глотнул виски.
– Боюсь, ты не поверишь, если я скажу, что вдруг захандрил и потянуло в отпуск.
Она покачала головой:
– Не поверю.
– Может, я ищу сюжет.
Она обдумала этот ответ, глядя на него поверх края стакана.
