– Хватит комплиментов. А как дела у тебя? Ты все так же преподаешь химию? Мне почему-то казалось, что ты тоже пойдешь работать в нефтяную компанию.
– Ред предлагал мне работу. Но ведь я для чего-то получал ученую степень. И потом, мне нравится работать с людьми. Скажи, а ты пригласила бы меня работать к себе?
– Я на всякий случай предупрежу референта, чтобы он послал тебя ко всем чертям, если увидит. Еще чего не хватало!
Кланси неуверенно улыбнулся.
– Я шучу, – пояснила Анджела. – Доедай свой бекон и пойдем играть в гольф.
Игра закончилась незадолго до полуночи. Анджела выиграла первый раунд, как и обещала, Кланси с легкостью мог бы победить во втором, но задумался и промахнулся. Он вспомнил, что Мелисса терпеть не могла игры – от шахмат до поло. Она признавала лишь большой теннис, но только потому, что на поле можно было надевать сногсшибательно короткую юбку. Мелисса гордилась своей фигурой и не упускала случая продемонстрировать ее достоинства.
Кланси подумал, что сравнивать Анджелу с Мелиссой нельзя. Они так не похожи друг на друга, как только могут быть не похожи две женщины. Украдкой он бросил взгляд на Анджелу. Выиграв дважды, она была довольна, но за всю дорогу до отеля не сказала ни слова.
Когда Кланси вытащил из багажника большую коричневую сумку, в которой что-то зазвенело, Анджела улыбнулась. Она дважды обыграла Кланси в мини-гольф; было бы забавно и здесь обставить его. Правда, проверять, кто из них первым напьется до потери памяти, не очень хотелось. Поднявшись в номер, Анджела накинула на плечи цветной газовый шарф и снова вышла на пляж. Кланси ждал ее. Отложив корзину с бутылками и бокалами, он разделся и по колено зашел в воду.
– Я не подумала о купальнике, – призналась Анджела.
– Это не страшно. – Кланси подошел к ней, подхватил на руки и понес к воде.
– Кланси, если ты утопишь меня, мои девочки тебя убьют! – взвизгнула Анджела, когда вода захлестнула ее ноги.
– Мы утонем вместе, – улыбаясь, ответил Кланси.
– Отнеси меня обратно на берег, – неожиданно серьезно попросила она. Кланси подчинился.
Оказавшись на твердой земле, Анджела расправила промокший подол платья.
– Что случилось? Анджела вздохнула:
– Кланси, я хочу, чтобы ты рассказал мне, что ты собираешься делать здесь две недели.
– Как – что?
– Подожди. Я уже не та маленькая девочка, с которой ты когда-то был знаком. И я хочу знать, почему ты здесь. Ведь мы оба понимаем, что прошлое изменить нельзя. Особенно такое прошлое, как у нас. Кланси, ты ведь так и не увидел нашего сына…
– Анджела…
– Я сижу с тобой в ресторане, играю в гольф, пью вино… но, Кланси, я каждую секунду помню о нем! – На глаза Анджелы навернулись слезы. – Я была бы так счастлива…
Кланси обнял ее и прижал к себе.
– Я понимаю. Я очень виноват перед тобой… Перед нашим сыном… Тогда, десять лет назад, я боялся любой ответственности. Но сейчас все изменилось, Анджела. Я взрослый человек – и готов платить за свои ошибки. Сейчас я отдал бы все на свете, чтобы быть с тобой рядом. И я пойму, если ты этого не захочешь, ведь я был причиной всех твоих бед. Любое твое решение будет справедливо. Можешь оттолкнуть меня и уйти.
Анджела заглянула в его глаза. Если бы только Кланси знал, что она не может оттолкнуть и уйти!
– Наш первый вечер вдвоем, Анджела, – тихо промолвил Кланси. – Это стоит отметить.
Он расстелил на песке одеяло и вытащил из сумки два хрустальных бокала.
– Лучшее итальянское вино для нас с тобой. Стоило приехать сюда даже только ради этого.
Анджела тихонько засмеялась, и тысячи ярких звезд вспыхнули в ее душе. Тяжелые воспоминания отступили, пусть ненадолго, но и это принесло ей удивительную радость. Она встретила взгляд Кланси и поняла, что он чувствует то же самое.
– За нас с тобой. За новое начало.
Хрустальные бокалы тоненько зазвенели, прикоснувшись друг к другу. Анджела пригубила вино. Вкус и правда был чудесный.
– Кланси, мы с тобой напьемся! – рассмеялась она. – Это божественный нектар, и я просто не могу оторваться от него. Ты умеешь выбирать вина.
Набежавшая волна добралась до края шерстяного одеяла и вынесла на берег несколько маленьких крабов. Кланси ходил вдоль линии прибоя и помогал бедняжкам добраться до воды. Анджела, смеясь, наблюдала за ним.
«Если бы только возможно было остаться здесь навсегда… – подумал он. – Забыть о работе, о друзьях, просто чувствовать вкус соли на губах и теплый ветер, слышать этот смех, смотреть на звезды сквозь хрусталь бокала…»
– Когда мы вернемся домой, ты продолжишь работать в школе или все-таки уйдешь в компанию Реда? – спросила Анджела.
– Не знаю. Я не хотел бы разочаровывать Реда, но мне жаль оставлять школу. Наверное, стоит посоветоваться с матерью. Правда, я знаю, что она скажет: «Следуй зову сердца, сынок, сердце никогда тебя не подведет». Сама она всегда так поступает и теперь совершенно счастлива.
– Правда?
– Да. Сегодня моя мать и Том Ллойд обвенчались в Сан-Франциско. Они улетели туда вдвоем, а праздник отложили до нашего возвращения в Тишоминго.
– Том Ллойд? Тот самый?
– Да, смотритель на кладбище. Они встретились, когда мама пришла на могилу отца. Том тоже потерял жену и остался один, они разговорились…
– Но… – Анджела выглядела смущенной.
– Да, он младше меня. Знаешь, что сказала мама? Ей не нужны деньги, ее раздражают кумушки из деревенского клуба и журналы для домохозяек. Все, что ей нужно, – это любовь, и она нашла человека, который может дать ей это. Какая разница, кто он и сколько ему лет? По-моему, это очень мудро.
– С ума сойти!
– Я только недавно понял, что моя мать – удивительный человек, – вздохнул Кланси. – Я думал, она умрет на месте, когда узнает о тебе и нашем ребенке, или закатит скандал… Но она только сказала, что я был не прав. Если бы я знал это раньше!
Все сказанное Кланси с трудом умещалось в голове Анджелы. Том Ллойд был самым высоким человеком если не на свете, то хотя бы в Луизиане. Даже в детстве он обгонял в росте своих ровесников на добрых полфута. Анджела хорошо знала его мать и несколько раз видела жену – невзрачную женщину, молодую, но казавшуюся старше из-за тихого голоса и поникших плеч. Конечно, он в два раза младше Мередит Морган, но, в сущности, неплохой человек…
– Завтра об их свадьбе узнают в Тишоминго, – сказала она.
– Могу себе представить, какой поднимется шум, – усмехнулся Кланси. Он лег на одеяло, и прозрачный шарф Анджелы коснулся его лица. Повеяло тонким, горьковатым запахом духов, и у него закружилась голова.
– Привет, Кланси, – произнес откуда-то сверху знакомый голос. Такой знакомый, что Кланси с трудом удержался от ругательства.
