Его теплая рука ласкала ее влажную грудь. Лейле захотелось откинуться назад, привлечь Завиана к себе. Сознание того, что это невозможно, возмущало ее. Желание кружило ей голову, мысли об их новом будущем ускоряли ритм дыхания. Он целовал и целовал ее… Его губы на ее шее, руки на ее груди сводили Лейлу с ума. Она чувствовала слабое биение своего пульса, чувствовала возбуждение, жажду большего…
Но Завиан наконец встал и улыбнулся ей.
— Ты не можешь так уйти!
— Я берегу тебя на потом. Когда вечер пройдет, мы получим наше вознаграждение.
Он посмотрел на Лейлу — на волосы, которыми будет играть сегодня ночью, на ожерелье на ее шее, на полную грудь. Эта женщина принадлежит ему. Завиан посмотрел на океан — он чувствовал себя сильным и свободным.
— Что ты со мной делаешь, Лейла?
Она не знала, что именно, но знала, что он делает с ней то же самое.
Он сделал ее смелой, живой, жадной. Она протянула руку и почувствовала под пальцами его плоть. Ей нравилось чувствовать его, нравилось желать его, нравилось любить.
— Потом, потерпи немного, все потом.
Ее тело все горело от мысли об обещанном им «потом». После его ухода Бейджа чтото говорила Лейле, пока одевала ее в белые одежды, а прислужницы поправляли ей прическу. Несмотря на все усилия визажиста, никакая косметика не могла скрыть яркого румянца на ее щеках. Ее фиалковые глаза блестели от предвкушения сегодняшней ночи, от ожидания завтрашнего дня, от мечты о счастливой жизни с Завианом.
Она с удовольствием осмотрела себя в зеркало, предвкушая выражение одобрения в глазах Завиана. Ожерелье действительно было великолепно, и изумрудные серьги прекрасно гармонировали с ним.
Наступил миг, когда их должны были представить миру как мужа и жену. Лейле казалось, что ее сердце вотвот разорвется от восторга, потому что раньше она даже мечтать не могла о том, что теперь становилось реальностью.
Акмаль объявил о прибытии его королевского величества, и Бейджа и прислужницы растворились в тумане, когда он вошел в комнату. Она увидела, как он сглотнул, а потом скупая улыбка озарила его точеные черты.
— Ты выглядишь великолепно.
— Ты тоже! — ответила Лейла. — И у меня есть для тебя подарок. — Она протянула ему перстень. — Это редкий сапфир из Хейдара.
— Он подходит к твоим глазам, — сказал Завиан, глядя на синефиолетовый камень.
— Я вижу, ты не носишь драгоценности, — заметила Лейла. Будучи королем, Завиан должен был бы иметь их много, но никогда не носил. — Если ты не хочешь его надевать…
— Я буду носить его с гордостью, — сказал он, любуясь камнем. — Этот перстень принадлежал твоему отцу?
— У нас другой обычай, Завиан. Твой подарок мне — дар твоей земли, этот перстень — всего лишь от меня. Ты прав: его выбрали, потому что камень такого же цвета, как глаза твоей невесты, и его нельзя никому передавать. Ты унесешь его с собой в могилу.
Его камердинеры часто предлагали ему разные драгоценные украшения с королевским гербом, но ни одно не казалось ему подходящим. Этот перстень ему подходил.
Завиан подал ей руку, и она приняла ее.
Когда они шли по коридорам, увешанным портретами королей прошлых веков, по залам, наполненным древней историей, которую теперь должны будут продолжить они, Лейла вдруг разволновалась. Это был знаменательный момент: Кьюзи и Хейдар объединятся благодаря соединению двух правителей.
Она услышала, что разговоры за дверью большого зала смолкли, когда распорядитель церемонии объявил о появлении королевской четы, и поймала взгляд Завиана.
— Волнуешься?
— Конечно нет, — солгала Лейла.
Это было ее первое правило: никогда никого не допускать к себе слишком близко, никому не показывать, как ей тяжело. И всетаки… Вскоре она доверится Завиану. Впереди у них сказочный месяц, когда они станут понастоящему едины. Она подумала о будущей жизни не с просто мужем, а с другом, с соратником, и почувствовала, как тепло разливается по всему ее существу. И это тепло дало ей силы спокойно смотреть сквозь открывающиеся тяжелые двери на собрание королевских особ. Все взгляды обратились к ним. Все впервые увидели королеву, не скрытую покрывалом.
— Ваши королевские величества, знатнейшие гости, господа! Приветствуйте жениха и невесту — Завиан, король Кьюзи, и Лейла, королева Хейдара. Я представляю вам короля и королеву Кьюзи и Хейдара.
Надо было приветствовать уйму царствующих и знатнейших особ, хотя по королевским стандартам их собралось не так много. Прежде всего им были представлены те, кто должен был сменить Завиана на троне, если Лейла не произведет на свет наследника.
— Принц Кариф из Кайса, — объявил Акмаль, и Кариф поклонился, а потом, прежде чем улыбнуться Лейле, обменялся парой слов с Завианом.
— Присутствовать здесь сегодня — честь для меня.
Лейла улыбнулась и приветствовала его, но ее удивили его глаза, такие же голубые, как у тех особ, чьи портреты висели в коридорах и залах дворца. И он носил такие же, как Завиан, черные, расшитые золотом одежды.
Лейла вдруг осознала, что знакомится со своей новой семьей. Завиан, вероятно, тоже это осознал: пренебрегая традицией, он сообщил ей коечто сверх того, что допускали формальности Акмаля.
— Дорогие кузены, — произнес он, — я много рассказывал о вас Лейле…
Сердце Лейлы забилось при этих словах, потому что Завиан говорил о ней членам своей семьи, давая им понять, что этот брак — не просто исполнение долга.
— Принц Рафик из Кьюзи… — Акмаль повел их дальше, и Лейла увидела совершенно иного кузена. У него были такие же голубые глаза, как у его брата, но одет он был, вопреки традиции, поевропейски. Принц был непосредственным, шумным, но Лейла какимто образом поняла, что на самом деле он довольно милый. К счастью, родственники Завиана оказывались интересными и приятными людьми.
— А Тахир здесь? — спросил Завиан.
Последовала долгая пауза, потом Кариф осторожно объяснил:
— Он не смог приехать. Он шлет вам свои извинения и, конечно, наилучшие пожелания.
Завиан знал, что расспросы неуместны, что отсутствие Тахира не следует комментировать, но им овладело неподдельное любопытство. Младший кузен Завиана, его любимец, Тахир много лет назад покинул Кьюзи и больше не возвращался. Завиан все еще скучал, думал о нем и беспокоился.
Однако сейчас времени на разговоры не было. Завиану хотелось как можно скорее пройти всю длинную шеренгу гостей. Но как это сделать? Ведь он разговаривал со всеми ласково и внимательно. Он сердечно приветствовал многочисленных сестер Лейлы и их мужей. И лишь временами, сам того не желая, бросал взгляды на двух людей, в свою очередь не отрывавших от него глаз. Ему очень хотелось пройти мимо, не заметить их, но, как всегда, долг и протокол требовали иного.
